Международный трибунал по преступлениям в Югославии специализируется на поиске преступлений, совершенных сербами. Преступления, совершенные против них, практически не рассматриваются. Их уже не считают за людей? Логика ущербна: мусульмане и хорваты совершали преступления только в отношении друг к другу. А к сербам что они проявляли? Уж не гуманизм ли?

Это крайне редкий случай, чтобы хорват или мусульманин были названы преступниками, хотя имена их, сильных мира того, известны. Но даже если виновны те, кто стал слепым орудием мести, судить стоит в первую очередь тех, кто раскрутил маховик национальной и религиозной драки. Они же сейчас заседают на международных конференциях и вершат судьбы народов.

Постепенно Совет Безопасности наложил экономические санкции на СРЮ — и хотя степень участия Хорватии в конфликте по крайней мере не меньшая, эта республика отделывалась предупреждениями.

Неверно, что вся внешняя политика России сводилась к отсутствию таковой. Югославия — не только поле для политических рокировок государств-членов НАТО, не только возможность новоявленным политическим лидерам реализовывать свои амбиции. Она же — вексель России во внешней политике. Предмет торга — голос России в СБ ООН (право «вето») — каждый раз обменивался на какую-то помощь или обещания ее. Попытки же России с 1994 года играть самостоятельную роль встречаются с нескрываемым раздражением. Явная несправедливость наложенных санкций, их очевидная непопулярность в России, где и Верховный Совет, и позже ГосДума неоднократно обращались с требованием их отмены, привели к тому, что в апреле 1993 г. очередное заседание СБ ООН по поводу их ужесточения было даже перенесено на следующий день после референдума о доверии президенту и Верховному Совету. И что? Президент, которому Запад посулил очередную помощь, выиграл. (То самое «Да-да-нет-да!») И ожидавшегося всеми «вето» на введение санкций против сербов не было!

Примечательно, что инициаторы конфликта, Германия и США, не послали тогда свои контингенты (в составе войск ООН) в Югославию. Более широкое вмешательство НАТО грозило «Вьетнамом» в центре Европы. Горно-лесистая местность, ограничивающая использование техники, оставляла мало надежд на успешные действия интервенционных войск. И потому НАТО занималась лишь воздушным прикрытием войск ООН и мусульман.

Вялотекущая война — всех против всех.

Весною девяносто третьего в центральной Боснии идут жестокие бои между мусульманами и боснийскими хорватами. Мусульмане добиваются успехов в районе города Травника, хорватская же артиллерия превращает в пыль мусульманские кварталы города Мостар.

В конце мая мусульманам удается на несколько часов поставить под контроль дорогу Сараево-Пале. Сербские контратаки восстанавили статус-кво.

В самой «большой Сербии» назревают кровавые события. Албанцы в Косово провозглашают свою республику, и 2 июля 1993 года президент США грозит Белграду ударами с воздуха. Впрочем, американцы прекрасно знали, яйца какой змеи они сейчас высиживают. По данным Интерпола косовские албанцы тогда держали в своих руках две трети ввоза героина в Швейцарию и занимали не последнее место в аналогичном секторе германской экономики. Так они вроде бы зарабатывали деньги на оружие для готовящегося восстания.

Неспокойно и в Македонии. Там захвачена большая партия оружия, произведенного в Албании и принадлежащая этническим албанцам. Последние составляют порядка трети населения Македонии.

Тогда же, в июле 1993 года, боснийские сербы повели успешное наступление на Сараево, взяв под контроль горный массив Игман, по которому шла единственная дорога, связующая город с внешним миром. В Сараево была паника. Сербы действительно тогда могли взять город и закончить войну.

21 июля Изетбегович призвал НАТО на помощь. Ультиматум, угроза применения авиации НАТО, заставил сербов приостановиться и попятиться. Это произошло 5 августа 1993 года. Блокада Сараева, впрочем, не была снята. В городе остается порядка сорока тысяч боснийских солдат (мусульман и хорватов), которым не хватает оружия. Этот котел держат тысяч пятнадцать сербских бойцов.

Однако, осада выходит странной, как и сама война. Можно ли представить себе окруженную армию Паулюса, которая питается благодаря грузам гуманитарной помощи — и потому может драться? А тут обе стороны питаются за счет третьей. Да, третья сторона кормит, но при этом навязывает свой сценарий, отводя одним роль агрессоров (и только агрессоров), а другим роль жертв (и только жертв).

А пока Сараево в блокаде, другие мусульманские войска не очень спешат ему помочь. В июле-августе они проводят успешное наступление против хорватов в Центральной Боснии, захватив города Бугойно и Горни-Вакуф. И это происходит параллельно с сербским наступлением на Игмане!

Разброд царит не только среди мусульман. В июле Оуэн и Столтенберг предложили план раздела Боснии на три части. Сербы и хорваты согласились, предоставив свои планы, но мусульмане в принципе отвергли это соглашение. Член президентского совета Фикрет Абдич выступил «за». Эюп Ганич требует оружия для продолжения войны. Великобритания хочет наложить экономические санкции на агрессивно ведущую себя Хорватию, но наталкивается на отпор со стороны Германии, которая к тому же выступает за снятие эмбарго на поставки вооружения для мусульман. Никто своего не добивается. Женевские переговоры зашли в тупик из-за чрезмерных требований сторон. Мусульмане требовали себе дороги Горажде-Жепа, Зеница-Бихач и выход к морю. В ответ Караджич пригрозил разделить Боснию между хорватами и сербами.

В это же время сербы расширяют Посавинский коридор, соединяющий сербские территории в восточной и западной частях Боснии. Если раньше машины в самом узком месте могли идти лишь ночью, то теперь движение продолжается круглосуточно.

В стане мусульман берут верх «ястребы», готовые сражаться до конца. Алия Изетбегович прервал женевские переговоры патетическими словами, заявив, что «боснийцы сорок лет ждали, чтобы вернуть себе оккупированные территории». Видимо, его впечатлили переговоры о судьбе Палестины — арабы тогда добились уступок от Израиля. Влиятельный мусульманский лидер Фикрет Абдич не соглашается с позицией Сараевского руководства, готового по его словам, «воевать до последнего мусульманина», и встает в открытую оппозицию. В анклаве Бихач вспыхивают бои между сторонниками Абдича и войсками, верными мусульманскому правительству в Сараево. Боевые действия напоминают «войну всех против всех».

Мусульмане продолжают наступление в центральной Боснии и захватывают хорватский анклав Вареш. Сербы, которые еще недавно поддерживали его, бросили католиков на произвол судьбы. Выбив хорватов из сердца Боснии, мусульмане высвобождают силы для борьбы с сербами. Намечающийся антимусульманский альянс хорватов и сербов рушится. Война опять срывается в очередной и очень затяжной виток.

Наблюдатели, запутавшись в кровавом калейдоскопе альянсов и предательств, сравнивают Боснию с домом умалишенных, где психам дали оружие, не забыв снабдить транквиллизаторами.

Отряд русских добровольцев участвовал в боях не только под Вишеградом, но и в других районах Восточной Боснии. Тропа войны — это путь, проделанный ими. «Царские волки» приехали воевать и потому они бросались в самое пекло, где назревали горячие события.

Вернемся, читатель, чуть назад во времени. Ас, как вы помните, расстался с РДО-2, со своими «Царскими волками». Те из-под Вишеграда в конце января 1993 года убыли в Прибой — прифронтовой город в северо-восточной Боснии.

Обстановка тут была поспокойнее. Не было той дикой, непримиримой «вишеградской» сербо-мусульманской ненависти и вражды. Здесь, в округе Прибоя несколько мусульманских сел были нейтральны или даже дружественны сербам. Иные босняки-мусульмане воевали в рядах сербского ополчения, а один «правоверный» даже командовал сербским отрядом.