Мое сердце наполняется, как гелиевый шарик, когда до меня доходит смысл его слов.

– Ты имеешь в виду, - выдыхаю. - Мы все еще? Как?..

- Конечно, мы все еще собираемся, - говорит он, взглянув на меня. - Ты думаешь, что я на самом деле упустил бы шанс, чтобы выполнить свое обещание? Ты, должно быть, не в своем чертовом уме, детка.

- Но тогда почему?.. Что?.. – заикаюсь я, улыбаясь про себя.

- Я должен был скормить это дерьмо о вечеринке Деб и Бобу, - объясняет он, поворачивая на шоссе. – Хоть они и два самых эгоистичных человека на континенте, но даже у них возникли бы подозрения, если бы их сын и дочь подросткового возраста объявили, что вместе уезжают на романтический отдых у моря.

- Знаешь что, Сойер, - говорю, улыбаясь его проницательности, - ты намного умнее, чем выглядишь.

- Хотелось бы сказать то же самое о тебе, - игриво усмехается он. – Не могу поверить, что ты купилась на эту чушь.

- Полагаю, что мое сердце просто слишком наивное и благородное, для моего же блага, - подшучиваю, хлопая своими изящными ресницами.

- Или ты просто чертовски доверчивая, - отвечает Эмерсон, включив радио и прибавив скорости, и мы летим по шоссе.

В считанные минуты мое сердце полностью исцелилось. У Эмерсона не было намерений отказываться от меня, и, конечно, он даже не думал бежать и распространять мои секреты по всей школе за моей спиной. Но как бы счастлива я ни была рядом с ним, небольшая часть меня беспокоится о силе собственной реакции на простую мысль потерять его. Его незначительные действия могут вознести меня к новым высотам блаженства или утащить вниз, полностью разрушив. Я никогда умышленно не позволяла иметь кому-то так много власти над моим сердцем и разумом. Никогда не заботилась о полном доверии.

У меня есть все основания полагать, что я могу довериться Эмерсону, что он не причинит мне боли. Ясно, что у меня существуют проблемы с тем, что настолько сильно верю в него. Я должна быть решительной. Если приму решение абсолютно доверять ему, стать уязвимой и открыться перед ним, то я должна буду идти до конца. Быстрый путь к разрушению того, что у нас есть, - это держаться друг от друга на расстоянии. Мы оба сильно рискуем, рассказав о своих чувствах. Мы так близки к прорыву железной обороны друг друга. Пришло время, чтобы убрать защитные стены раз и навсегда.

Мы мчимся вперед в Шеви Эмерсона, и я беру его за руку. Не колеблясь, он сжимает мою ладонь в ответ, давая понять, что я с ним в целости и сохранности. Если быть честной, я всегда знала об этом.

И это может оказаться страшнее всего.

Хоть и частично, но в истории Эмерсона присутствовала правда — мы проведем выходные на пляже. Только вместо того, чтобы жить с толпой подростков в пляжном домике чьих-то родителей, мы остановимся в маленьком мотеле в нашей собственной комнате. Я дразню Эмерсона, когда мы подъезжаем к месту.

- Мотель? Серьезно? – улыбаюсь, хватая сумку. – Немного банально, не находишь?

- Если ты хочешь, я могу установить палатку на пляже, - парирует он в ответ. - Но здесь есть HBO*. Поэтому, надеюсь, ты не возражаешь, если я не присоединюсь к тебе.

* HBO (Home Box Office) - американский кабельный телевизионный канал, который входит в корпорацию «Time Warner».

Мы получаем наши ключи в главном офисе, наткнувшись только на немного подозрительный взгляд мужчины, сидящего за столом. Но, погодите, Эмерсону восемнадцать, и у него есть удостоверение личности, чтобы доказать это. Пройдет некоторое время, прежде чем я привыкну, что теперь мы можем делать все, что угодно. Это, может быть, и небольшое дело - бронировать комнату в мотеле, но все же это так здорово. Это привкус взрослой, самостоятельной жизни, и это чертовски захватывающе.

Хотя не так захватывающе, как отправиться к указанному номеру. Чертовски уверена в этом.

Мы находим наш номер в конце длинной череды дверей. Мотель расположен прямо на краю дюн, с видом на Лонг-Айленд Саунд*. Весенний воздух достаточно прохладный, чтобы быть освежающим, и солнце только-только садится на воду. Эмерсон толкает нашу дверь, и мы переступаем порог вместе.

Лонг-Айленд Саунд - судоходный пролив Атлантического океана, вытянувшийся в юго-западном направлении между побережьем штата Коннектикут и о. Лонг-Айленд.

Мои сомнения по поводу проживания в мотеле тут же испаряются, когда я осматриваю номер. Это причудливая, простая комната в хорошем состоянии и очень уютная. Через открытую дверь я замечаю глубокую ванну, огромное окно с видом на море... И большую кровать королевских размеров прямо в центре комнаты.

Вид большой, удобной для двоих кровати сделал все происходящее для меня реальностью. Я наконец-то пересплю с Эмерсоном Сойером. Спустя столько лет, мечтая о нем на расстоянии, он сейчас здесь, рядом со мной. И мы вместе. Это чуть ли не слишком замечательно, чтобы оказаться реальностью.

Не думайте, что я браню себя, просто, когда думаешь, что что-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, то, как правило, так оно и случается.

- Ну, - говорит Эмерсон, улыбаясь. – Я голоден. Ты пригласишь меня на ужин в честь дня рождения или как?

- С каких пор ты так мило просишь? - закатываю глаза. - Конечно. Куда хочешь поехать?

Он знал место неподалеку и отвез нас туда перекусить. Это оказалась крохотная, приморская хибарка с дюжиной столиков. Меню состояло из морских и местных продуктов. Это место излучало тепло, которое ощущается только в межсезонье в приморском спальном городке.

Короче говоря, идеально.

Мы заняли стол у окна и уплетали корзинку с бисквитами. Масляное слоеное тесто заставило меня закатить глаза от удовольствия. Я ничего не ела весь день.

- Как ты узнал об этом месте? - спрашиваю Эмерсона, просматривая меню.

- Мой папа приводил меня сюда, когда я был маленький, - отвечает он, глядя через широкое окно в сторону причала. - Мы приходили рыбачить рано утром, затем останавливались тут пообедать перед возвращением домой. Ничего особенного, но это одно из моих любимых мест.

На его лице отражается печаль, когда он говорит об отце. Мне приходит на ум, что я едва ли знаю хоть что-то об отце Эмерсона, или о том, что с ним случилось. Я пытаюсь как можно деликатнее продолжить эту тему.

- Он все еще живет где-то здесь, твой отец? - осторожно спрашиваю я, дотягиваясь еще до одного бисквита.

- В каком-то смысле, - небрежно смеется Эмерсон. - Я имею в виду, он все еще в штате. Или я должен сказать, в стране.

- Твой отец... Заключенный? – спрашиваю его, задумавшись на мгновение о том, съесть ли еще один кусочек бисквита или нет.

- Не нужно быть такой тактичной, - отвечает Эмерсон. - Он под замком. Большую часть моей жизни.

- Вау... - выдыхаю я, неуверенная, что можно на это ответить. - Это... Так тяжело. Мне жаль.

- Я уже привык к такому положению дел, - говорит он. – Но, спасибо.

- Ты не возражаешь, если я спрошу... Имею в виду, не нужно вдаваться в подробности... - неловко говорю я.

- Нет, все в порядке, - отвечает Эмерсон. - Ты так много рассказала мне о своем прошлом, и будет честно, если я тоже буду откровенен.

Мы ненадолго прерываем наш разговор, чтобы сделать заказ молодой дружелюбной официантке. Как только она забирает меню и оставляет нас одних, Эмерсон еще раз делает глубокий вдох и продолжает.

- Мои родители поженились, когда были еще очень молоды, - говорит он мне. - Какое-то время они на самом деле были счастливы. У них никогда не было много денег, но когда я смотрю на их старые фотографии, то складывается впечатление, будто они были под вечным кайфом. Но этого не было, пока они не решили попытаться стать полноценной семьей, и все оказалось своего рода... Сложнее.

- В смысле, сложнее? - спрашиваю я.

- Сложнее в том, что сначала ничего не получилось, - продолжил Эмерсон. - Они безуспешно пытались забеременеть. Доктор сказал им, что нужно лечить бесплодие, только ЭКО* сможет им помочь. Проблема в том, что такая процедура стоит больших денег, а у моих родителей их не было. Но они были одержимы идеей стать родителями, поэтому мой отец, Питер, решил креативным способом заработать эти деньги.