Чемпион заметил опасность слишком поздно. Его безжизненное тело рухнуло прямо на столик с телефонами на глазах онемевшей от ужаса дежурной сестры. Из небольшой ранки между бровями боксера сочилась кровь, заливая деловые бумаги…

Приземистая спортивная машина бесшумно затормозила в нескольких десятках метров от виллы.

Кентавр, с трудом умещавший огромное тело в узком пространстве между рулем и передним сидением, вынул из внутреннего кармана несколько фотографий и рассыпал их веером сбоку от себя. Некоторое время профессиональным цепким взглядом всматривался в запечатленное на них лицо пожилого человека, снятого и крупным планом, и с расстояния — вместе с попавшим в кадр инвалидным креслом.

Потом спрятал фотографии, извлек из кобуры под мышкой пистолет, не спеша оглядел его, взвел курок. Надев перчатки, вышел из машины, быстро пересек улицу и вскоре очутился перед входом в дом. Двери оказались незапертыми.

Кентавр осторожно вступил в гостиную и огляделся.

В камине, уютно потрескивая, пылали поленья. Невдалеке, на столике, стоял кофейник и две чашки, над ними вился ароматный пар. Вплотную к столику было придвинуто глубокое кожаное кресло.

Похоже, на вилле «Отшельник» ждали гостя.

— Вы можете присесть и отведать кофе, — эти неожиданные слова заставили агента вздрогнуть. Он обернулся и встретил спокойный взгляд старика, выезжающего в гостиную на своем кресле.

— Я специально отослал слуг, чтобы нам не мешали. Вогнать мне пулю в переносицу вы всегда успеете.

Кентавр помедлил в нерешительности, глядя на старика и перебрасывая пистолет из ладони в ладонь. Наконец пожал плечами, сунул оружие под мышку и сел в кресло.

— Меня еще никогда не встречали так гостеприимно те, кого я отправлял на тот свет, — произнес он. — Что-то здесь не так. Вы хотите меня купить?

— А вас можно купить? — вопросом на вопрос ответил старик.

Кентавр качнул головой:

— До сих пор, во всяком случае, это никому не удавалось. Мне хорошо платят, и работой я доволен.

— Хотите сказать, что вам нравится убивать?

— Да! — подтвердил агент. — Именно это я хочу сказать. Ничто так не горячит кровь, не дает таких острых ощущений, как охота за людьми. Когда я делаю кого-нибудь покойником, то чувствую себя всемогущим, едва ли не богом. И я горжусь, что умею делать это первоклассно. Разве не может быть такого же призвания к убийству, как, скажем, к живописи, спорту или науке?

— И давно вы почувствовали в себе это призвание?

— Давно ли? — переспросил гигант и неожиданно рассмеялся. — Странная штука, — заметил он, — мне никогда не приходил в голову подобный вопрос… А ведь когда-то это действительно случилось впервые. Может быть, когда я укокошил нашего сержанта — там, во Вьетнаме… Это был садист, настоящий зверь. Как он над нами измывался, а уже о желтолицых и говорить нечего… По сравнению с Вьетнамом у меня теперь райские условия для работы.

— Кофе, — напомнил старик.

— Нет, вы могли подсыпать туда яду.

Старик засмеялся и отхлебнул из чашки.

— Обычно я стреляю сразу, — сказал Кентавр, — но для вас сделаю исключение. Чем-то вы мне понравились. Не пойму только, зачем вам понадобился этот предсмертный спектакль.

— Я объясню, — сказал старик. — Только мое объяснение предназначено лишь вам. Вам — и никому больше.

— Можете не беспокоиться, — усмехнулся агент. — Я профессионал и работаю без свидетелей. На вилле уже нет подслушивающих устройств.

— Значит, они все-таки были, — произнес старик. — Я так и думал…

— Итак… — нетерпеливо выговорил Кентавр.

— Итак, я хочу сделать вас своим наследником, — отозвался старик.

— Ага, значит все-таки…

— Ничего не значит. Я не собираюсь предлагать вам деньги. Вот мое наследство.

Старик разжал ладонь и осторожно опустил на блюдце серебристую горошину.

— Вот как выглядит эта штука, из-за которой меня таскали к самому помощнику президента, — пробормотал агент. — И вы предлагаете ее мне?

— У меня нет выбора, — пожал плечами старик. — Вряд ли было бы разумным уносить с собой в могилу секрет такого открытия. Я надеялся оставить немало наследников. Настоящих наследников, — с горечью уточнил он. — Вы лишили меня этой надежды. Таблетка — ваша.

Кентавр сжал своими огромными пальцами серебристый шарик, поднес его к глазам.

— Это почище, чем миллионный счет в банке, — произнес он восхищенно. — Проглочу эту штуку, и сам черт мне не страшен, верно?

Старик кивнул:

— Вы станете совсем другим человеком.

— Гарантии? — холодный металл подозрительности зазвенел в голосе Кентавра.

— Что? — не понял старик. А когда понял, рассмеялся: — Вам опять мерещится яд. Да поймите же, я мог спокойно убить вас, еще когда вы подходили к дому.

— Верно, — пробормотал агент. — Что ж, я готов стать вашим наследником. Только учтите, — его глаза сузились, — если здесь что-то не так, если ваша таблетка придется мне не по вкусу, вам придется умирать значительно дольше, чем остальным.

— Я допил свой кофе, — сухо сказал старик. — Принимайте таблетку или стреляйте.

Решительным движением Кентавр бросил в рот серебристый шарик.

Внезапная судорога исказила лицо агента, встряхнула дрожью его мощное тело. Потеряв сознание, Кентавр бессильно вытянулся в кресле.

Старик приблизился к нему, вынул из кобуры под мышкой пистолет и сунул его в складку пледа на своих коленях. Потом подкатил кресло ближе к камину, протянул руки к огню и стал терпеливо ждать.

Прошло около получаса, когда гигант едва заметно пошевелился, открыл глаза.

Старик отметил, что его взгляд, еще недавно тяжелый и острый, словно нож гильотины, стал совсем другим.

Агент выпрямился в кресле, провел ладонью по лицу, словно пытаясь освободиться от наваждения.

— У меня такое чувство, будто я совершил нечто непоправимое, — хрипло и как-то беспомощно произнес он.

— Ты проглотил таблетку, только и всего, — улыбнулся старик.

— Я не о том, — сказал гигант. — Зачем я согласился убить тех несчастных? Зачем слепо, словно робот, выполнял приказы? Объясните, или я сойду с ума.

— Не стоит себя винить, — отозвался старик. — Убивал не ты и приказы выполнял не ты, а другой, живший внутри тебя человек. Теперь его нет. Есть ты — настоящий!

— Таблетка?

Старик кивнул:

— Это очень концентрированный препарат, он не просто раскрепостил скрытые в тебе физические возможности, но и разбудил эмоциональные центры сознания. Вызвал к жизни чувства, которых ты не мог испытывать раньше: любовь, сострадание, жалость. Ты стал другим человеком, в этом я не обманул агента по кличке Кентавр. И этот другой человек попытается сделать то, чего не удалось нам.

— Мы сделаем это вместе.

— Нет, — ответил старик, — я стар, я калека. Ты лучше моего знаешь, меня не оставят в покое. Я выхожу из игры.

— Вы превратили меня из двуногого зверя в человека, — почти крикнул гигант, — наделили чудодейственной силой и хотите, чтобы я оставил вас на растерзание этим подонкам?!

Старик покачал головой:

— Не горячись. Ты заменишь меня. Когда доживешь до моих лет, поймешь, что смерть — это не так страшно, как кажется вначале. Самое важное — чтобы вместо тебя остался кто-то. И делал то, что делал бы ты сам. Я ухожу со спокойной совестью, потому что превратил кентавра в человека, а это кое-что значит. Ты сделаешь все как следует. Научишься быть нужным многим людям, поделишься с ними той силой, которой владеешь. У нас мало времени — твое отсутствие может вызвать подозрение. Запомни формулу препарата.

Старик начертал несколько знаков и цифр на бумажном листке, подал собеседнику. Тот долго изучал написанное.

— Брось в камин, — приказал старик.

Гигант повиновался.

Знакомый едва слышный хлопок заставил его обернуться.

Из безжизненной руки старика выпал пистолет. Тонкая струйка крови сбегала из ранки между бровями.