Бургомистр, назвав его «любезный мой господин», сам придвинул ему кресло. Главный судья попробовал даже хлопнуть его по плечу. Но тут же, громко вскрикнув, отдернул руку – ладонь словно огнем обожгло.
Слуги спустились в подвалы и принесли бутылки с мальвазией, рейнским и мозельским.
Пришелец схватил бутылку мальвазии, зубами вытащил восковую затычку и, запрокинув голову, одним глотком выпил драгоценное вино. Не останавливаясь, опорожнил подряд девять бутылок.
– А не найдется ли у вас еще хорошей бочки вина? – спросил незнакомец.
– После, после, любезный мой господин, – медовым голосом сказал второй судья, – сначала дело, а потом уже пир.
А бургомистр, уже не в силах сдержать нетерпение, спросил незнакомца напрямик:
– Скажи, можешь ли ты увести крысиное племя из нашего города?
– Могу, – усмехнулся крысолов. – Эти твари мне подвластны.
– Как? Все до единой?.. – Бургомистр даже привстал с места.
– Я очищу ваш город от крыс. Слово мое крепко. Но и вы свое сдержите. За это дадите мне столько золота, сколько смогу унести.
– Худ, как жердь, да и хром в придачу. Такой много не унесет… – шепнул бургомистр главному судье. А потом уже, повернувшись к крысолову, сказал громко и важно: – Все, как договорились, почтенный наш гость. Обмана не будет.
– Не вздумайте нарушить слово, – сказал крысолов и вышел из ратуши.
Небо стало вдруг серым и мрачным. Все заволоклось мутным туманом. Вороны, облепившие шпили собора святого Бонифация, поднялись, закружились, усыпали все небо со зловещим карканьем. Крысолов поднес к губам дудку. Протяжные звуки полились из дудки. Слышался в этих звуках щекочущий шорох зерна, струйкой текущего из прорехи в мешке. Веселое щелкание масла на сковороде. Хруст сухаря под острыми зубами.
Бюргеры, стоявшие у окон, ахнули и невольно подались назад. Потому что на звуки дудки из всех домов стали выбегать крысы. Выползали из подвалов, прыгали с чердаков. Крысы окружили крысолова со всех сторон.
А тот равнодушно пошел, прихрамывая, с площади. И все до одной крысы побежали вслед за ним. Стоило только умолкнуть дудке, как все несметное крысиное полчище останавливалось. Но опять начинала петь дудка. И снова крысы покорно устремлялись вслед за крысоловом. Из улочки в улочку шел крысолов. Крыс становилось все больше и больше.
Выглядывали из окон мясники, колбасники, сапожники, золотых дел мастера. Ухмылялись. Что ни говори, а приятно смотреть вслед уходящей беде!
Вслед за крысоловом все крысы двинулись к городским воротам. Стражники едва успели укрыться в башнях. Крысы вышли из города и черной лентой растянулись по дороге. Последние, отставшие, перебегали через подъемный мост – и вдогонку за крысоловом. Все заволоклось пылью. Несколько раз мелькнул черный плащ крысолова, рука с дудкой, петушиное перо… Удаляясь, все тише и тише звучала дудка.
Через час прибежали в город пастухи. Перебивая друг друга, рассказали:
– Крысолов вышел на берег реки. Прыгнул в лодчонку, которая покачивалась тут же у берега. Не переставая играть на дудке, выплыл крысолов на середину. Крысы бросились в воду и поплыли за ним, и плыли они до тех пор, пока не утонули все до одной. А было их такое множество, что из берегов вышла могучая наша река.
Ликует освобожденный от крыс город. Радостно звучат колокола на всех соборах. Веселыми толпами идут по улицам горожане. Спасен славный Гамельн! Спасен богатый Гамельн! В ратуше слуги разливают вино в серебряные кубки. Сейчас не грех и выпить.
И в этот миг из-за угла появился крысолов и пошел через площадь прямо к ратуше. Все так же была у него в руке дудка. Только одет он был иначе: в зеленом костюме охотника.
Переглянулись бюргеры. Платить? Э, нет…
– Жилист и крепок этот крысолов, – шепнул бургомистр главному судье, – такой хоть и хром, а унесет всю казну…
Крысолов вошел в ратушу. Никто и не поглядел в его сторону. Бургомистр отвернулся, главный судья уставился в окно. Но, видно, крысолова было не так-то легко смутить. С ухмылкой вытащил он из-за пазухи мешок. Показался этот мешок бюргерам бездонным.
– Я свое слово сдержал. Теперь дело за вами, – сказал крысолов. – Как договорились. Столько золота, сколько смогу унести…
– Милейший… – Бургомистр в замешательстве развел руками, оглянулся на второго судью.
– Вот как? Не кошель, не суму – целый мешок золота?.. – хихикнул тот и в притворном испуге выпучил глаза.
Кто-то еще негромко засмеялся. Ай да хитрец наш второй судья! Вот как, значит, надо повернуть дело! Золото было обещано в шутку. А бедняга, видно, совсем ума решился: поверил всему. Да еще захватил с собой мешок.
Тут захохотали все. Бургомистр, советники, цеховые старшины. Долго смеялись бюргеры. А странный пришелец молча стоял, и какая-то злобная радость проступала у него на лице. Добро бы просил, требовал обещанное!.. Нет, он молчал.
Второй судья, отсмеявшись, с опаской покосился на крысолова и наклонился к уху бургомистра:
– Может, отсыпать ему горсть золота? Так… немного, для виду… А потом обложить податью людей победнее, кто вовсе не пострадал от крыс, потому что и так ничем не владел.
Но бургомистр от него отмахнулся. Откашлялся и голосом важным, но отечески ласковым сказал:
– Дело сделано. Надо, как обещано, расплатиться. По трудам и плата. Кошель серебра и выход из города через любые ворота.
А незнакомец тут же показал себя полным невежей. Кошелька не взял и, даже не поклонившись, повернулся спиной и вышел из зала. Тут уж совсем развеселились бюргеры. Славно вышло: разом избавились и от крыс, и от крысолова. Громко звонят колокола главного собора. Все бюргеры с женами и слугами отправились к воскресной обедне.
И никто из них не слышит, что снова на площади запела дудка.
«Можно! Можно! Можно! – поет дудка. – Сегодня все можно! Я поведу вас в зеленые рощи! На медовые заливные луга! Босиком по лужам! Зарыться в сено! Можно! Можно! Можно!»
Топот маленьких башмаков по деревянным лестницам, по каменным ступеням… Из всех дверей выбегают дети. Бросив игру, бросив прялку, на бегу подтягивая чулок, дети бегут за крысоловом, жадно ловя звуки дудки. Из каждого дома – дети. На каждой улице – дети. Падают, разбивают коленки, потрут, подуют и бегут дальше. Веселые, с липкими пальцами, за щекой сласти, в кулаке горсть орехов – дети, сокровище Гамельна. Вот уже городские ворота. Дети с топотом пробежали по подъемному мосту. А крысолов уводит их по дороге, мимо вересковых холмов все дальше, дальше…
Свиток четырнадцатый
Шли годы. Однажды забрел в осиротевший Гамельн слепой странник. За несколько медных монет пустил его трактирщик погреться у теплого очага. Слышал слепой, как стучат о деревянный стол кружки с пивом. И кто-то сказал:
– Откуда ты пришел, старик? Потешь нас рассказом почуднее, и я, так и быть, поднесу и тебе кружку с пивом.
И слепой старик начал рассказ:
– Много земель исходил я, и вот куда однажды привела меня судьба. Трудно слепцу вести счет времени: по теплу, идущему от солнца, по холоду, идущему от ночного неба, отличаю я день от ночи. Долго блуждал я по дремучему лесу. Вдруг услышал я звон колоколов. Для слепца звуки – то же, что для кормчего свет маяка. Так, идя на звон колоколов, подошел я к какому-то городу. Стражники не окликнули меня. Я вошел в ворота и побрел по улице. Чутко прислушивался я ко всем звукам, стараясь понять, не завела ли меня судьба в недоброе место.
И не мог я не подивиться. Слышал я вокруг себя только молодые голоса. Как птица летал вокруг меня смех. В этом городе больше бегали, чем ходили. Кто-то вприпрыжку обгонял меня. Кто-то бежал мне навстречу. Слышал я, как мяч ударялся в стену. Все голоса были звонкие. Все шаги легкие, быстрые. И тогда понял я, что этот город населен одними юношами и девушками. И показалось мне: сложен весь этот город из светлого камня и солнечных лучей.
Был я радушно принят в первом же доме, куда постучал. А когда спросил я, как зовется этот город, странную сказку рассказал мне мой юный хозяин. Думаю, посмеялся он над бедным стариком, но я не сержусь на доброго юношу. Вот что рассказал он.
