Однако по мере продвижения, их пение становилось всё громче, пока, наконец, не грянуло «Deutschland Uber Alles» - мелодия, для которой, по их мнению, самый главный и нужный аккомпанемент — это топот. Что они и делали, и нет нужды говорить — очень даже энергично, когда вдруг дно кареты провалилось и вот — на земле грандиозная куча мала, карета резко остановилась, как впрочем их «мелодичная» песня.

Кто-то может подумает, что такое происшествие могло немного утихомирить Саксонцев, но нет, ничего подобного! Вместо этого, поняв, что случилось, они загорланили ещё пуще, сказав бедняге старому возчику, который чуть не обезумел, чтобы он трогал, а они пойдут, не выходя из кабинки. И они зашагали внутри кареты, сопровождаемые огромной толпой, и таким чудным манером добрались до места, к изумлению стоявшего у входа мистера Смита, тогдашнего управляющего Парфенона.

После того как этот джентльмен немного пришёл в себя, он провёл своих буйных подопечных в уборную и втолковал им. чтобы они поскорей собрались, а сам снова вышел наружу и увидел, что огромная толпа, которая сопровождала повозку с трио, целиком втянулась в здание, чтобы посмотреть на представление. Это его более чем порадовало, такой уж склад ума у этих управляющих мюзик-холлами, особенно в таких случаях.

Саксонцы как звёзды, были, естественно, в конце программы. Но вот, наконец, объявили их выход, и публика приготовилась посмотреть на зрелище, которое, как они предвкушали, будет довольно необычным. И им не пришлось разочароваться, хотя можно с Уверенностью предположить, что всё, что они увидели до конца представления, превзошло их самые смелые ожидания.

Под бодрящие звуки музыки поднялся занавес, открывая три качающиеся фигуры в гладиаторских позах: обычное для Саксонцев и, как правило, впечатляющее начало. Артур со 100-фунтовой гирей на голове, явно намеревающийся размозжить голову Оскару, который лежал навзничь на полу, тогда как Арно со взглядом то ли защищающим, толи умоляющим, завершал эту живую картину. Так они выдержали несколько секунд — и за это время положения двух стоящих позёров значительно изменились, когда Артур вдруг опустил гирю на пол с такой силой, что явно было слышно, как затрещали доски (то, что произнёс управляющий, хорошо расслышат не все, но если полагаться на очень уважаемый источник, его замечания были очень крепкими).

Реприза с позами завершилась, и Арно начат действо. Он был очень хорош в поднятии тяжестей зубами, и. бываю, поднимал человека, садящего в люльке, посредством прикреплённого к ней «кляпа», после чего катал его как на карусели. В этот раз он, видимо, решил превзойти себя и выполнить трюк с большой скоростью. но у него закружилась голова, и он быстро разжат зубы и выпустил кляп, вследствие чего несчастный пассажир люльки отправился в партер прямо через головы оркестрантов, а Арно завалился назад и налетел на какую-то громоздкую декорацию.

Это смешное происшествие, которое могло запросто окончиться серьёзными последствиями, было, однако, лишь прелюдией к тому, что случилось дальше.

После того как буйное веселье публики немного стихло, Оскар попытался сделать трюк, который и в обычных-то условиях являлся очень опасным, ну а тогда просто должен был иметь только один конец. Этот трюк состоял из того, что ему на голову ставилась 100-фунтовая гиря, при этом он подбирай с пола две другие, тоже по 100 фунтов, и поднимай их над головой. Он умудрялся ещё поставить одну из них на голову. Но когда он нагнулся, чтобы взяться за две гири, первая, которую удерживал на голове, покатилась прямо в оркестровую яму, пробив насквозь рояль, после чего музыканты врассыпную кинулись спасать свои жизни, прячась во все возможные места за сценой.

Ещё можно представить радостный рёв, который за этим последовал, но вот описать его, конечно, нельзя. Немного погодя, однако, всё успокоилось, как вдруг послышался крик Арно: «Кде ест дер оркестр? Мы не мочь виступайт без дер мюзик!» Тут уже зрители стали корчиться от нового припадка веселья.

К этому времени управляющий появился на сцене, пытаясь убедить Саксонцев уйти, используя всё, чтобы добиться этого. Но сие было бесполезно. Трио приехало делать шоу, и оно станет его делать, как бы то ни было. Так что Артур начал показывать свой жим одной рукой 267-фунтовой штанги, сделал его наполовину, когда — трах — она рухнула, причём один из шаров проломил пол. В этот миг управляющий покинул сцену, не в силах больше видеть то, что творится и оставаться хотя бы с виду невозмутимым.

Затем настал черёд великого трюка Артура, с поддержкой, при котором он ставил себе па спину и удерживал на руках и ногах несколько человек и грузов. Ему удалось нечеловеческим усилием поставить гирю в 267 фунтов на ноги, затем он подвесил ещё но 100-фунтовой гире на каждую ногу. Вызвали шесть человек, после долгих уговоров добровольцев набрали, затем Арно и Оскар подогнали их к штанге, а сами начали рассаживаться на другой, которую Артур вытянул из-за своей головы и толкнул на вытянутую руку. Только все более-менее удобно разместились, как крен большой штанги оказался слишком велик, чтобы Артур мог её удерживать, и люди, грузы и Саксонцы — все посыпались и смешались в кучу. Занавес упал, и так закончилось выступление Саксонцев.

Но после этого пошли аншлаги! Все городские и соседствующие районы быстро прослышали об этой феерии Саксонцев, им предложили ангажемент па следующую неделю, и они сразу согласились, причём это была третья неделя их пребывания в Англии.

Пока Саксонцы ездили по стране, они безжалостно разрушали все старые представления о силе штангистов, устанавливая новые стандарты такого колоссального размаха, что поражали тех, кто был в этом деле. Никто до сих пор не сравнился с ними, уж не говоря о том, чтобы превзойти, и сегодня представляется, что наше поколение удостоилось того, чтобы видеть собственными глазами то, что делали эти люди. Нам очень повезло. Потому что таких штангистов, как они, мы, скорее всего, больше не увидим...

Сам я очень обязан Саксонцам, ибо именно от них я получил вдохновение начать собственные шаги по тропе, что вела к здоровью и. следовательно, силе, что сделала моё имя таким известным для многих. Я никогда не забывал об этом, и поэтому считаю себя обязанным продолжить эту хронику описанием еще нескольких чудесных подвигов. Пусть это будет данью их памяти.

Звезда Саксонцев теперь сияла на недосягаемой высоте, и ей суждено было там остаться. Где бы они ни появлялись, их ждал восторженный прием, ибо их трюки были настолько подлинными и очевидными, что даже самым отъявленным скептикам приходилось, в конце концов, признавать это. Завоевать такое признание удалось, однако, не в один день, и не всегда это делалось традиционными способами. Есть много историй, которые я мог бы пересказать, когда вспоминаю те приёмы, которые использовал Артур и его собратья, чтобы убедить «неверящих Фом» в их способности совершать то, что они заявляли - и ещё сверх того. Некоторые из них я расскажу в своё время, так как уверен, что их будет интересно прочитать.

То, что Саксонцы остались непревзойдёнными, покажется уникальным случаем для того, кто изучает историю этого трио. Его со став со времени, когда они впервые ступили на эти берега, к концу их карьеры претерпел значительные изменения, хотя про это знают не все даже в братстве штангистов. Но одной бессменной фигурой среди них был тот, кого по праву называли «Железным мастером». То, что он оставался на положении лидера, было настоящей причиной превосходства силового шоу Трио Саксонцев.

Оскар Хильденфельдт был первым, кто покинул трио, и после своего ухода он объединил силы с одним англичанином, который позднее оказался одним из величайших в мире мастеров жима выкручиванием. Под именем Братьев Атилла они ездили по стране, выступая с шоу, которое было одним из самых утончённых и хорошо отработанных в своем роде. Достоверность заявленных способностей англичанина в упомянутом жиме была подтверждена в сенсационной манере, когда Макс Унгер приехал в Лондон, вызывая всех и каждого поднять его огромную штангу одной рукой. Вес штанги был заявлен как 312 фунтов. Было ли это так на самом деле, вы увидите позднее. А пока я вернусь к Саксонцам.