Наконец я выплыл из раздумий, чувствуя, что надо что-то предпринять, чтобы не заснуть. Я поднялся и принялся ходить по платформе. И тут заметил нечто такое, что заставило меня остановиться так резко, словно меня подстрелили. Ещё один плакат, обделяющий о прибытии в город Ташкент цирка — цирка Юпатова — привлёк мой блуждающий взгляд. Лотом увидел и другие плакаты этого цирка. Видимо, мне нигде не суждено было забыть о цирке, где бы я ни оказался.
Я стоял перед плакатом с глубоким интересом. О цирке Юпатова мне было многое известно по отзывам, ибо в цирке Андржиевского часто случались разговоры о нём. Это было то, что вы бы в Англии назвали «отпадным» шоу: все, кто работал у Юпатова, были звёздами, профессионалами высшего класса в своих жанрах, хотя труппа была малочисленной. Заработки здесь были, как говорили, намного выше, чем у тех. кто работал в любом другом цирке. А ещё каждый артист должен был вложить некую сумму в предприятие Юпатова, что делало этот цирк чуть ли не единственным в своём роде.
И пока я стоял там в глубоком раздумье, одна неоформившаяся мысль стала вырисовываться в моей голове. Почему бы, спросил я себя, не поехать в Ташкент и не попробовать поступить в цирк Юпатова? Это намного лучше, чем с позором ехать домой в Саранск. Да, чем больше думал об этом, тем заманчивей казалась мне сама идея. Итак, определившись, я решил отправиться с первым же поездом в Ташкент.
В справочной мне сказали, что ждать поезда долго не придётся, что ближайший ожидается прямо сейчас, поэтому я спешно заказа! билет, на его оплату у меня ушла совсем небольшая часть моих денег, так как этот город был не очень далеко. Совсем скоро поезд прибыл, и я забрался в свой вагон, весь в возбуждении, сонливость совсем прошла, я был готов к новому приключению. Прошла пара часов, и я прибыл в Ташкент[5], где быстро нашел цирк Юпатова. Как обычно, мне захотелось посмотреть представление, и я смешался с толпой, заплатил за вход и уселся в переднем ряду.
Что за зрелище давал цирк Юпатова! Его слава была действительно заслуженной. Я привык считать цирк Андржиевского самым замечательным заведением, но то, что я увидел, во всех смыслах превосходило его. Показывалось множество новых номеров, артисты были непревзойдённые. И позже я видел немало цирков, во многих сам работал. Но ни один из них не был таким, как юпатовский! Да, этот был, без сомнения наилучший цирк из великого множества.
Представление закончилось, и я заметил одному из униформистов, что хотел бы поговорить с инспектором манежа по ОДНОМУ важному делу. Моё обращение передали, и через несколько минут меня пригласили пройти вокруг арены туда, где меня ожидал этот начальник. Не тратя времени даром, ибо я уже хорошо освоил уроки, как держать себя в цирках и с их управляющими, я сказал, что мечтаю поступить в знаменитый юпатовский цирк. Я перечислил всё, что могу делать (включая то, что считал возможным), так как очень хотел, чтобы меня приняли. Рекомендуя себя, заявил, что проработал полгода в цирке Андржиевского, но захотел устроиться лучше и зарабатывать больше, поэтому нашел цирк Юпатова, так как уверен, что подхожу. Всё это инспектор манежа выслушал молча. Возможно, он прежде слышал немало подобных речей.
Но что-то во мне, наверное, произвело на него впечатление, он попросил меня подождать, пока не освободится хозяин цирка, который не откладывая примет решение. С полчаса или больше я ждал его, внутренне волнуясь, но внешне держался спокойно. Наконец хозяин цирка передал, что он готов к встрече, и меня проводили к нему. Вот он — момент, к которому я стремился. Очень скоро, сказал я себе на ходу, решится моя участь.
Так и вышло! Мне было сказано, что могу поступить в цирк Юпатова, но только на таких же условиях, на которых меня взяли в цирк Андржиевского, то есть, как вы помните, разнорабочим. Но это приятное для меня сообщение хозяина было не всё, что он хотел сказать! Прежде, чем ты поступишь в цирк Юпатова, — сказал он мне, — ты должен внести 200 рублей. Ты готов дать такую сумму?» Я, сказать по правде, замешкался с ответом.
Двести рублей! Где взять такую сумму? Я и впрямь не знал. Но было ясно, что без этого нельзя и надеяться, что меня примут. Что делать? Мучительный вопрос. Тут в мои лихорадочные мысли ворвался голос Юпатова. «Ну как, - сказал он. — ты согласен? Готов поступить ко мне на этих условиях?»
С отчаяньем утопающего, который цепляется за соломинку, я пытался найти выход. «Да, — ответит я, — сейчас я не при деньгах. Однако смогу их дать нам через неделю, если вы, в свою очередь, разрешите приступить к работе прямо сейчас. Вам придётся подождать не больше недели. Это я обещаю. Довольно вам того, что я предлагаю?»
Хозяин цирка немного подумал. Затем сказал: «Ну, хорошо, если хочешь, приступай к работе сейчас. Но деньги должны быть уплачены не позднее срока, который ты сам назвал. В противном случае тебе придётся покинуть нас».
«Они будут у вас вовремя», — заверил я, — ибо всё, что мог сделать, гак это держаться с самоуверенным видом. Но откуда взять деньги, я понятия не имел. Одно дело было так смело пообещать 200 рублей. Но добыть их за неделю — совсем другая история, и чем она закончится, было легко представить.
После разговора меня проводили туда, где я обустроился. Там меня накормили и напоили, затем поручили чистить цирковых животных. Когда я закончил работу, меня ждал ужин, на который я жадно набросился, а потом отправился на ночлег, чтобы размышлять о тяжёлом положении, в которое попал, и искать наилучший выход.
Я пролежал несколько часов, погружённый в беспокойные раздумья. Затем в моих мечущихся мыслях возникла идея, которая сначала поразила меня своей дерзостью. Почему бы не написать о деньгах домой? Только оттуда и можно было их получить. Да, чем больше я обдумывал эту мысль, тем больше понимал, что это единственная надежда. Знал, что придётся быть очень осторожным в словах. Что написать придумаю завтра, утро вечера мудреней. На том порешив, я провалился в сон.
Рано утром цирк начал пробуждаться и, пока я одевался, строчки, с которыми мне нужно было обратиться к отцу, сложились сами собой. Отец возлагал большие надежды на мою карьеру. Отсюда его отвращение к цирковой жизни, которая, как он считал, не даёт возможностей для нормальных людей. Очень хорошо, тогда пусть это будет работа с блестящими перспективами, но которая требовала двухсот рублей, чтобы её заполучить. Что в моём понимании было, в общем, правдой. Вот она, работа и перспективы, которые, на мой взгляд, просматривались. Не обязательно сообщать ему, что это был цирк. Вовсе нет!
Итак, добыв бумагу и карандаш, я при первой же возможности написал отцу, сообщая о том, что мне подвернулся многообещающий шанс. Большое предприятие предложило мне пройти обучение их делу, но требуется внести 200 рублей как доказательство моей порядочности. Я добавил, что после того, как обучусь, буду получать очень хорошее жалованье, намного большее, чем помощник машиниста. И судьбоносное послание, написанное, наконец, после того как я разорвал несколько черновиков, попало в почтовый ящик цирка.
Прошло четыре дня, я выполнял разные работы. Затем хозяин цирка вызвал меня к себе. «Ну, — сказал он. — у тебя уже есть деньги?» «Нет — ответил я, — но завтра-послезавтра они придут, ибо я написал отцу, и он, конечно, меня не подведёт». И так странно совпало, что пока это говорил, меня окликнул письмоноша. «Засс, — крикнул он. — казённый пакет для тебя!» Я лихорадочно выхватил его у разносчика из рук и разломал печати. О, радость! В нём лежали деньги, о которых я просил в письме, и поздравления от отца. Мои заботы на этот счёт окончилась.
Теперь, когда моё положение у Юпатова окрепло, дела быстро пошли в гору. Сначала, должен сказать, меня приставили помогать Дурову, которого вы, наверное, не знаете, поэтому я лучше скажу, что это был самый знаменитый в России дрессировщик домашних животных и птиц. И не только их, по также и крыс, мышей и обезьян.
