Золотов облокотился на перила балкона, внимательно присмотрелся к текущей внизу толпе к ее лицам. Вот уже месяц, как он в командировке. Побывал во многих местах, сейчас приехал в Северную Осетию. Какими гигантскими темпами меняется жизнь, и все к лучшему и к лучшему! И не только всей страны, но и каждого человека в отдельности. Чем дальше уходит страна от тяжких последствий войны, тем больше у людей радости, материального достатка, уверенности в будущем. И Иван Яковлевич подумал и о том, что жизнь советских людей была бы еще лучше, не начнись холодная война. Надо же! Кто мог подумать в сорок пятом, что настанет эта самая холодная война и что начнут ее США и Англия — вчерашние союзники СССР в войне против Гитлера?!

Золотов вновь принялся внимательно вглядываться в толпу, стараясь уйти от неприятных мыслей. Но куда от них денешься, если чувствуешь себя ответственным за каждого этого человека?

— Разрешите, товарищ полковник, — раздалось за спиной у Ивана Яковлевича.

Он оглянулся. В дверях стоял Заурбек, за ним возвышался Саша.

— Заходите, гостями будете, — шутливо повел вокруг себя рукой Золотов.

Вслед за Пикаевым на балкон вышли Пащенко, Азамат, Николаев, Алешин, Гиви…

Золотов обнял Азамата за плечи.

— Ну что, товарищ курсант, служба идет?

— Идет, товарищ полковник, я люблю службу.

— А как твоя Зойка?

Азамат смутился, покраснел. До сих пор товарищи дразнят его этой Зойкой.

— Ничего, товарищ полковник. Живет со своим Иваном, работает. Живут, правда, они не очень дружно. Случается, и подерутся.

— Мешают старые привычки?

— Да, все никак не могут втянуться в семейный быт, к систематической работе не могут привыкнуть. Зойка на швейной фабрике работает, а Иван все на заводе в стройбригаде.

Азамат огорченно махнул рукой. Все улыбнулись. Получилось почему-то так, что Зойка и Иван до сих пор оставались подшефными Азамата. После суда Ивана освободили из-под стражи. В бандитских налетах участия он не принимал, а грешки по спекуляции ему простили, учтя его чистосердечное признание и обещание впредь жить только честным трудом.

Вскоре они с Зойкой поженились, жили у Ивана. Недавно она родила мальчика.

— Да, разгром этой банды хорошо укоротил руки всякой уголовщине в вашем городе.

— Четыре расстрела, товарищ полковник, не шутка, — вступил в разговор Пащенко — Рыба, Жорж, Гоша, Хорек рыдали на суде, когда им зачитывали приговор. Вот удивительно, — усмехнулся Саша. — Фамилии их я вспоминаю не всегда, а вот клички и имена, по которым они проходили в деле, врезались в память, наверное, надолго. Большая была работа.

— И она дала нам, надеюсь, отличного в будущем чекиста, — обнял за плечи Азамата полковник. — И она еще раз показала, какую помощь могут оказывать нам люди, милиция, если умело опираться на их активность в борьбе с преступностью. Кроме того, вы раскрыли гитлеровского агента, которого, быть может, уже расконсервировали бы наши противники за рубежом, и он вредил бы нам, сколько успел бы до разоблачения…

— Ага, вот вы где! — воскликнула Леночка, выглянув на балкон. — А ну-ка, товарищ полковник, наведите порядок среди сотрудников госбезопасности. В конце концов сегодня они пришли сюда, чтобы развлекаться, веселиться, радоваться жизни! — Леночка стояла в балконной двери, красивая, молодая, счастливая.

Полковник взял под руку Азамата и Пащенко.

— Пошли, товарищи. Леночка совершенно права. Сегодня мы развлекаемся и веселимся. Да мы и работаем ради того, чтобы жизнь приносила людям только радость, добро и справедливость.