Чем ближе они подъезжали, тем более знакомыми казались окружающие их пейзажи.

«Неужели я все вспомню?!»

«Не вспоминай!» — этот крик прозвучал так отчаянно и громко, что Лилиан вздрогнула. От испуга она так затихла, что слышала стук собственного сердца, бешено колотящегося в груди.

«Что это было?» — Ливиан не собиралась отступаться от планов поехать туда, но фраза, прозвучавшая в сознании, сильно насторожила ее. Помимо детского интереса, теперь в ней появилось тревожное волнение.

Бывшие владения Джеймсов представляли собой руины на небольшом холме, возвышающимися над небольшим семейным кладбищем. Как только она ступила на траву у машины, ее словно током пронзило и чем дальше она шла, тем тем сложнее давался каждый последующий шаг. Не нужно даже знать, что здесь произошло, чтобы понять, сколько горя несли в себе эти земли. Девушка упала на колени.

— Это правда мой дом? Здесь, среди руин и могил? Что здесь могло случиться?

— Вспомни, Ливиан, вспомни все…

«Где я?» — эта мысль не давала ей покоя. Кругом была кромешная тьма. Ее пронзал единственный, маленький лучик света. Он привлек девушку. Откинув посторонние мысли, она пошла на него. Яркое свечение охватило Ливиан. На какой-то миг он даже ослепил ее, а открыв глаза, она поняла, что находится в саду. Кругом было полно травы, цветов и фруктовых деревьев, а чуть поодаль — небольшой домик, в котором ее ждут мама и папа. Ей десять лет…

Ей шестнадцать. Рядом с ней — парень. Они сидят под деревом в тени, держась за руки и разговаривая о чем-то своем. Смеются, улыбаются. Даже со стороны можно было с полной уверенностью сказать, что они счастливы. Он просит наклониться к нему, чтобы что-то сказать, и целует…

Прошло два года. В одну из ночей к ней в дом проникли наемники. Они искали какую-то девушку, что раньше жила неподалеку. Требовали сообщить о ее местоположении, обещая отпустить, но она понимала, что даже узнай эти бандиты то, что им требуется, те их все равно убьют. Лучше умереть достойными людьми, чем посмертно получить клеймо трусов. Затем последовала смерть — холодная, кровавая и безжалостная, но это был не конец, а новое начало. Девушка почувствовала, что отличается от старой себя. В ней появились силы защитить то, что ей дорого и неважно, какой ценой. Ей удалось. Она спасла себя и родителей, а негодяев ждала жестокая расплата, но в ответ не получила ни почестей, ни благодарности, ни радости. Тогда девушка впервые увидела в глазах родителей страх, ненависть и презрение. Ее предали все. Пытали, издевались, пытались убить, а когда это не увенчалось успехом, просто решили запереть…

Ей четыре года. Она живет в поместье с родителями, бабушкой и старшим братом — Ником. Мама снова ругает ее, поймав за игрой в прядки. У отца важная встреча, нельзя мешать и бегать…

Ей пять лет. Она сидит за роялем — бабушка учит ее играть. Ей это нравится. В конце концов она встает и просит бабушку сыграть. Больше всего на свете она любила слушать ее игру на рояле…

Ей шесть или семь лет. Бабушки больше нет с ними. Мама отдала ее в специальную школу с дорогостоящим обучением, какое только могут себе позволить богачи. Друзей у нее не было, впрочем, как и свободного времени…

Ей пятнадцать лет. Она стоит у двери в ванную, ожидая своей очереди. Ник снова занял ее и не выходит. Несколько попыток достучаться до брата через дверь не принесли плодов. Он не слышал ее из-за шума воды и собственного голоса. Ник пел всегда и везде, но особенно любил петь в душе. Она никогда не могла злиться на него всерьез. Вот и сейчас, вместо того, чтобы дуться на него и продолжать стучать в дверь, мысленно надеясь, что та не выдержит напора и отвалится, девушка с улыбкой слушала пение брата, прислонившись к стене…

Ей восемнадцать. Наконец удалось выпросить у родителей отдельную квартиру, чтобы жить самостоятельно после успешного окончания школы. Казалось бы, все оказывалось как нельзя лучше — взрослая жизнь, свобода воли и права выбора высшего учебного заведения, даже знакомство с красавцем, но все пошло под откос после того, как она узнала, что скоро возвращается домой. Устраивался праздничный вечер в честь Нового года, после которого стали происходить по-настоящему странные и ужасные вещи…

Прошло несколько дней. Она решила посетить комнату бабушки, как это делала в детстве, когда та еще была жива. Этот день стал для нее роковым, потому что именно сегодня случилось невозможное — она встретила другую себя…

Далее события мелькали у нее перед глазами так быстро, что у девушки кружилась голова. Потеря дома, смерть Роберта и Дженни, исчезновение родителей и брата, переезд, правда о демонах, массовое убийство в баре, Данте, Дэн, Виктор, законы древних, Кассандра, самопожертвование, смерть Данте и Ника, уничтожение врага, тоска по дому, возвращение, исчезновение из могилы тела парня, две души в одном теле, превращение в демона и возвращение Данте, академия, новые друзья, загадочный кот, взрыв в медпункте, смерть Дэна, закрытие академии, угрожающие послания, шантаж, измена, сестра Джека с ее издевательствами, страх, печаль, боль, ужас, ненависть и злость — все это неистовым истоком било в нее. Ливиан казалось, это разрывало ее на куски. Поражало, как много может нести в себе человек или демон. Все это было так тяжело и невыносимо, что Ливиан без колебаний потеряла бы все эти воспоминания снова, без шанса на возвращение даже не задумываясь, потому, что жить жить с таким грузом — хуже смерти. Лучше бы она никогда этого не вспоминала.

Придя в себя, Ливиан поняла, что лежит на траве между руин и могил — там же, куда ее отвезли демоны-близнецы. К слову, их на месте не оказалось. В девушке проснулось сожаление. Лучше бы смерть настигла ее сразу. Ничего ужасного в смерти нет и нет ничего мучительнее, чем долгий путь до нее, под названием «жизнь».

«Кажется я схожу с ума и чем дальше, тем хуже. Думаю мне недолго осталось в более или менее здравом рассудке, если мое текущее состояние можно назвать таковым. Не знаю, что мне делать, куда идти, не понимаю, что происходит, что я или кто я теперь. Я изменилась. Безумно изменилась. Не уверена, что когда-нибудь смогу стать такой, как прежде. Не уверена, что стоит возвращаться…»

— Куда она могла пойти? Это немыслимо! С ней же могло произойти что угодно! — Данте рвал и метал, в панике проклиная все и вся, а Джек напротив, выглядел спокойным.

— Если учесть, что Ливиан — это две разные девушки — куда угодно. Мы ищем иголку в стоге сена.

Парень стукнул кулаком по столу и начал нервно расхаживать по комнате.

— Как же меня раздражает твое спокойствие! Ты же любишь Лилиан! Как ты можешь просто сидеть и ничего не делать, не зная, где она и что с ней?!

Демон тяжело вздохнул, переводя взгляд на окно.

— Я думаю, Данте. Я беспокоюсь не меньше твоего, но бродя по комнате, разглагольствуя о том, как мы за них переживаем и проявляя бессмысленную агрессию, мы ничем им не поможем.

Данте остановился, задумался и разжал кулаки. Джек был прав.