Из холодильника пахло плесенью. Внутри ничего не было — лишь пара просроченных напитков со сливками. В морозилке нашлись только формочки для льда, наполненные мутной водой.
— Вот блин, — сказал наконец Майкл. — Мы в безопасности, но тут совершенно ничего нет. Здесь нельзя оставаться. Без еды мы не протянем дольше пары дней. — Он повернул кран. Из него ничего не потекло. — У нас даже воды нет.
Райдер кивнул.
— Может, чуть позже мне удастся выбраться наружу и что-нибудь поискать, — продолжил Майкл. — Здесь должны быть какие-нибудь автоматы с едой.
— Даже если и так, мы, наверное, их разграбили, — сказал Райдер. — Мы отнесли в музей почти всю еду, что нашли на территории.
— Но вы же не могли забрать все!
— Мои ребята поработали на совесть.
— Ну, значит, придется сидеть здесь и голодать, — подытожил Майкл. — Потому что ты со своей лодыжкой далеко не уйдешь, а я не могу тебя тут оставить.
— А я бы смог.
— Что?
— Оставить тебя.
Майкл прислонился к холодильнику и сполз на пол.
— В этом-то и разница между нами, — вздохнул он. — Ты бросаешь людей. Оставляешь их умирать. А я стараюсь им как-то помочь.
— Ты ничего не понимаешь, — возразил Райдер.
— Слушай, тут бессмысленно спорить.
И они не стали спорить. Оставалось только молча сидеть на холодном кафельном полу.
Майкл спал. Ему что-то снилось, но сон мигом улетучился, как только он услышал, что в замке поворачивается ключ.
Майкл вскочил. Пошарил вокруг руками, пытаясь нащупать фонарик, который куда-то укатился, пока Майкл спал. Как он мог заснуть? Надо было найти оружие, облазить всю кухню, но найти. И почему он бросил тот дырокол? Майкл нащупал кухонный стол, присел и стал обшаривать ящики в поисках хоть чего-нибудь. Он наткнулся на небольшой блендер. Не самое его любимое оружие, что ни говори, — но лучше, чем ничего.
Он услышал скрежет ключа в замке. Потом все затихло. Кто-то за дверью звенел ключами, подыскивая нужный. Значит, все-таки была вторая связка — и ее нашли.
— Встань рядом с дверью, — шепнул Райдер. — Ударь первым.
— Мы же не знаем, сколько их там, — прошептал в ответ Майкл. Однако на ощупь подобрался к двери. Встал рядом с ней, подняв над головой блендер и чувствуя себя полным идиотом. Хорошо, что света нет, не то Райдер рассмеялся бы при виде этой картины.
Человек по ту сторону двери вставил в скважину новый ключ. Замок громко щелкнул. Майкл напрягся.
Дверь приоткрылась. Кто-то заглянул в комнату. Майкл ждал. Он не мог нанести удар, пока человек не войдет внутрь.
Незнакомец включил фонарик.
Комнату залил яркий свет, резанув Майкла по глазам, и тот часто заморгал. Он вслепую замахнулся блендером — и замер.
Белобрысый парень, который все еще держался за ручку двери, тоже застыл.
— Черт, не надо! — выкрикнул он. — Я нормальный! Нормальный!
Парень прикрыл руками голову и упал на пол. Фонарик, не переставая светить, откатился в угол.
Майкл стоял, подняв блендер, и не мог отделаться от нелепой мысли: парень испугался, что из него сделают смузи. Надо было еще Райдера вооружить разделочной доской или кухонным комбайном…
— Не трогай меня, — попросил парень. Он полностью закрыл голову руками. — Я нормальный.
— Ты это уже говорил, — сказал Майкл. Он опустил блендер и спрятал за спину.
Райдер недоуменно смотрел на всю эту сцену из угла. Майкл не смог сдержаться и расхохотался.
— Кончай валяться, — сказал Райдер. — Заходи уже и закрой эту чертову дверь.
— Да, — выдавил Майкл сквозь смех, — закрывай давай, а то все тепло выйдет.
Клементина
В эту ночь Клементине не спалось. Она к этому уже привыкла и могла довольно долго жить без сна. Это было терпимо — если не было риска внезапно уснуть и проснуться в канаве у дороги. Такое как-то раз с ней случилось, вскоре после землетрясения.
Они вернулись домой поздно ночью и обнаружили, что у одной из университетских девушек очень высокая температура. Лариса накачивала ее тайленолом, но безрезультатно.
Девушку звали Эмма. Она лишилась куска руки. Кожа возле раны была горячей на ощупь, и по плечу расползались красные разводы. Лариса сказала, что это явно указывает на заражение — как и температура под сорок. С подругой Эммы, Джанель, тоже было все не слава богу. Ее пырнули ножом в живот, и она уже час харкала кровью. Клементина не разбиралась в медицине, но была уверена, что дело во внутреннем кровотечении. Без должного ухода обе девушки могли пропасть.
— Не знаю, что делать, — сказала Лариса. Она суетилась вокруг раненых, подпрыгивая на здоровой ноге и не обращая внимания на Джой, которая просила ее присесть и отдохнуть. — Я не справлюсь с такими ранами. Я проходила в медицинский колледж всего год. Еще не успела ничему толком научиться.
— Джой права, тебе надо отдохнуть, — заметила Ариес. — У тебя все бинты в крови. Давай мы подежурим.
Лариса наконец согласилась присесть, и Натан отвел ее в гостиную, где под чутким руководством девушки принялся заново перевязывать ей ногу. Джой хотела было помочь, но в итоге вернулась к себе в комнату, вся бледная, бормоча, что не может видеть столько крови.
Спальня на нижнем этаже, ранее пустовавшая, превратилась в больничную палату. Все старались помочь раненым — конечно, кроме Колина. Даже Клод, угрюмый парень, который толкнул Мейсона, старался чем-то подсобить. С Колином все было как всегда. За это время он вышел из комнаты всего раз — молча прошествовал на кухню за бутылкой воды и вернулся.
Клементина положила руку Эмме на лоб. Он так и горел. Казалось, на голове у Эммы можно сварить яйцо. И заодно пожарить картошку. Клементина повернулась к Ариес, которая поливала тряпку водой. Ужасно, что у них не было льда. Что делают с людьми, у которых сильный жар? Отводят в душ? Клементина попыталась вспомнить что-нибудь об оказании первой помощи, но не смогла. Она никогда этим особенно не интересовалась — обо всем заботилась мама. К тому же ни у кого из знакомых не было таких серьезных ран.
Дорогой Хит, помнишь, как ты пытался перепрыгнуть на велосипеде бордюр и у тебя нога запуталась в цепи? Ты упал на землю, ободрал ладони, и в рану набились камешки. Из коленки шла кровь, а джинсы порвались на лоскуты. Я помню, что ты был очень храбрым — ни разу не заплакал, даже когда врач зашивал тебе ладонь. Несколько недель, пока с раны не спала корочка, у тебя была очень смешная походка. Теперь я понимаю, почему мама с папой хватались за сердце всякий раз, когда мы прыгали с балок в сарае или катались на скейтах в городском парке. Медсестра из меня никудышная. Я даже не знаю, как справиться с лихорадкой. Как там говорят? Когда простыл — наедайся, а когда лихорадит — голодай? Или наоборот? Так или иначе, панка чипсов делу не поможет.
— Не знаю, что делать, — пробормотала она.
— Я тоже. — Ариес положила тряпку Эмме на лоб. Клементина ожидала, что вода сейчас закипит от жара.
Девушка застонала, не открывая глаз.
— Надо позвать кого-нибудь на помощь, — сказала Ариес. — Здорово, что у нас есть Лариса, но она права: год в медицинском колледже — это слишком мало. Вчера заходила Брэнди. Она сказала, что встретила человека, который знаком с врачом. Собиралась разведать, что и как. Может, мы кого-нибудь к ним пошлем?
— Я пойду, — вызвался Радж. Он стоял на пороге, засунув руки в карманы. Его смуглое лицо даже в полумраке комнаты казалось побледневшим.
— Я с тобой, — сказала Клементина. — Убежище Брэнди надежно спрятано. И они могут застрелить тебя еще на подходе. Чужаков они не любят.
— Разумно, — согласился Радж. — Ну давайте так и поступим, ребятки. Я устал здесь стоять и чувствовать себя совершенно бесполезным.
Клементина посмотрела на Ариес:
— Ты справишься?
Та кивнула.
— Со мной Натан и Джой. Они мне помогут. Как-нибудь продержимся.
