Лермонтов Почти благодарный услуге. Быть может, шепнув: — Не тяни… Усталый от муки и скуки. Он рухнул, как пахарь в тени. Над этим обрывом клыкастым Покой наконец он обрел. Раскинувши руки, распластан, Как в небе распластан орел. Тело и мысль Величие духа мы славим обычно, Но жертвенность тела, пожалуй, первична. Кормили из ложечки старого Канта. В предсмертное детство впадал старикан-то. Как странно: в полнеба огромные мысли, А руки бессильно вдоль тела повисли. Бессильно повисли, а раньше, бывало. Сводили с размаху кремень и кресало. Бессмертные мысли под куполом тверди. А бедное тело готовится к смерти. К чему же тогда светоносные мысли? Чтоб люди людей в темноте не загрызли. Философ Он занят загадкою грозной. Она не смущает его: Зачем мирозданию звезды И сам человек для чего? Как связанность соли и хлеба Души человеческой суть — Вместившая звездное небо И совесть в единую грудь. Жизнь — неудачное лето… Жизнь — неудачное лето. Что же нам делать теперь? Лучше не думать про это. Скоро захлопнется дверь. Всё же когда-то и где-то Были любимы и мы. И неудачное лето Стоит удачной зимы. Вдохновенье Вдохновенье — вдох мгновенья. Вдохновенье — это дар Чуять в небе перемены. И как ножевой удар — Вертикально кровь из вены! Так выталкивают ввысь Ослепительную мысль Вдохновенье — вдох мгновенья. Поэмы Малыш, или Поэма света Отдохновение уму, Душе от злобы дня заслонка, Да славится в любом дому Щебечущий цветок ребенка. Ты смутно узнаешь черты. Ты как бы вспоминаешь жесты. Неужто это снова ты? …И прошумят из пустоты Надежды, подлости, оркестры. * * * — Сынок, не заплывай за буй! — С крыльца с тревогою мгновенной. Ах, голос мамы: — Не горюй! — Теперь, должно быть, из Вселенной. — Сынок, не заплывай за буй! Не за-плы-вай!.. — сладит тревога. Сказать уж некому: — Подуй! — Приплясывая от ожога. Когда один, куда ни глянь. Среди всемирного раздора. Слабейшему опорой стань! И в том, глядишь, твоя опора. * * * Как соблазнительно проста Судьбы свободная прикидка. Как будто с чистого листа Прожить еще одна попытка. Два варианта — путь земной. Какой счастливый? Вот задача. Но от того, что знаешь свой, Второй и есть твоя удача. * * * Вот эволюции исток. Шлеп! Шлеп! Чарующие звуки! Вполне успешно делом ног Усердно занятые руки. Он ненавидит произвол Вещей, подробности рутины. Любой предмет — на пол! На пол! Не в этом главное, дубины! Вот соску, что без молока. Молочные сжимают зубки. Задумался и чмок! слегка По принципу потухшей трубки. Спит на балконе-корабле. Сопит, посвистывает дроздик. Вдруг SOS! Мычит: — Ко мне! Ко мне! Трясется капитанский мостик, — Где мой стюард? Где мой дурак? Ищите трубку! Трубку! Трубку! Свистать наверх! На полубак! Спустите, если надо, шлюпку! Ищу. Мотает головой С оттенком сдержанного гнева: — Уволю! Ты совсем тупой! Не справа выпала, а слева! …Да, тупость. Правду говоришь. С годами взрослые линяют. У нас за тупость, мой малыш (Сказать: гуманность — согрешишь). Не принято, не увольняют. А на ночь поят молодца. Нет, не в отца (на всякий случай!) Стрижет! Добулькал до конца! А выражение лица: После бутылки спится лучше. * * * Чего ни цапнет, в рот сует. Сам и алхимик и пробирка. Газету «Правда» — вправду в рот, А вслед (для тиража) — копирка. Отбил мочалку, как в бою! Не унывает! Въелся в пемзу! А там! Хвать рукопись мою! И на зубок! (как раньше!!!) цензор! Чего ни встретит, тянет в рот. Успеешь вытянуть — он в слезы. Обоев ленточки грызет. Лосенок! Это ж не березы! Вот скинул вазу с высоты. Не в вазе дело! Просто дико Жевать невинные цветы. Хоть пахнет пряником гвоздика! Все в рот! Гантели и кота! Картошка! Ложка! Брошка в кильке! Где женщины! Сюда! Сюда! Прочь с палубы хотя бы шпильки! |
