— Значит, ты решил забежать к ней среди ночи, чтобы она с тобой посекретничала?

Я выпустил дым в потолок, умудрившись попасть себе в глаза, и покачал головой.

— Не угадал. Мне только что позвонили по телефону и пригласили приехать, сообщив, что Дора уже не имеет ничего общего с осведомительными делами.

— Ты узнал голос?

Я покачал головой.

Лейтенант кивнул двум вошедшим мужчинам в белых куртках. Они кивнули в ответ, подошли к телу и профессионально осмотрели его. За ними появились другие техники; один из них был с фотоаппаратом.

Сэм Дин снова повернулся ко мне:

— Итак? Зачем этому человеку понадобилось тебе звонить?

— Может быть, и на сей раз Дора что-то подслушала? А они подумали, что она вот-вот расколется, — предположил я.

Лейтенант поджал губы.

— Насчет чего? Насчет этого малого, Бакстера?

— Может быть, и насчет него.

Сэм Дин задумался и устремил взгляд на сотрудников отдела медицинской экспертизы. Они переложили тело с кресла на каталку, накрыли его одеялом и привязали. Один из них подошел к нам и протянул лейтенанту отпечатанную по всей форме бумагу.

— Какое расточительство такого прекрасного материала! — простонал врач, ожидая, пока Сэм Дин поставит под бумагой свою подпись и вернет ее.

— Попросите медэксперта сообщить мне причину смерти сразу, как только она будет установлена.

Человек в белой куртке фыркнул.

— Такая пуля вместо галстука-бабочки! Она уж точно умерла не от старости, лейтенант.

Дин хмуро взглянул на него.

— Мне нужен подробный отчет плюс фотографии пули.

Врач ухмыльнулся и направился к каталке: едва заметная выпуклость под одеялом невольно наводила на грустные размышления. Врач с напарником повезли ее к двери и исчезли в коридоре.

Лейтенант опять повернулся ко мне.

— А что там с этим Бакстером? Что тебе удалось разнюхать?

— Ничего, что имело бы хоть какой-то смысл.

— И все-таки расскажи мне. Я сам буду об этом судить.

Я вздохнул. Знаменитая популярность Макса Ройяла на этот раз не обеспечила ему обычного теплого приема. Я выдал Сэму все, что мне было известно о Джо Бакстере, и ответил на все его вопросы. Дин встал, подошел к телефону и набрал номер отдела по расследованию убийств. Я слышал, как он дает на Джо Бакстера сигнал всем постам.

— Что за странная идея, Сэм? — спросил я, когда он наконец положил трубку. — Если тебе нужна нефть, то ты копаешь не в том месте.

— Она не обязательно должна бить фонтаном, — решительно возразил он. — С меня будет довольно, если она потечет хотя бы тонкой струйкой.

— Фараон задает загадки, — язвительно сказал я. — Мне и без того хватает проблем!

Он снова сел и стал наблюдать, как эксперты снимают отпечатки пальцев. Когда они фотографировали их в опасной близости от того места, где я сидел во время первого визита, Сэм вытащил из кармана потертую вересковую трубку.

— Та пуля, что ты оставил мне в бюро, Макс… Где ты ее взял?

— Вчера ночью кто-то вломился в квартиру Джо Бакстера. Я отвозил миссис Бакстер домой. Он выпустил в меня пулю. Я выковырял ее из деревянной панели. Она вам что-нибудь дала?

Он погрузил трубку в кожаный кисет и начал наполнять ее.

— Это точно такая же пуля, как и та, что мы вынули из тела Хэнка Фишера.

— На мой взгляд, это несомненно связывает исчезновение Бакстера со смертью Фишера, — согласился я.

Дин зажал трубку зубами.

— Кажется, твое дело стало теперь и моим, — проворчал он.

Я согласно кивнул:

— Вероятно, Сэм. В противном случае это было бы просто совпадение.

— Я не верю в совпадения. Только в факты. Расскажи мне, что ты раскопал. Может быть, у меня и для тебя найдется что-нибудь взамен.

Я рассказал ему все. Клиенту нашего агентства этот рассказ не нанесет никакого вреда, а, принимая во внимание скандал, который Миллхаунд наверняка закатил комиссару, сотрудничество с Сэмом нисколько не повредило бы и мне самому.

Пока я рассказывал, лейтенант молча курил. Когда я наконец закончил, воздух вокруг был сизым от дыма.

— Очень интересно. — Он обдумывал услышанное.

— Ладно. Я рассказал свою часть. Может быть, ты расколешься и тоже выложишь мне несколько лакомых кусочков информации?

— Например?

— Например, то, что у тебя есть на Хэнка Фишера. — Я вытащил из пачки сигарету и сунул ее в рот. — Все, что я смог накопать, — это, пожалуй, то, что он подыскал себе жену с телом ангела и языком гадюки. После того как я поговорил с ней, я бы не удивился, если бы он сам бросился в реку в порядке самозащиты.

— И не надейся, Макс! Не забывай, что Хэнк Фишер заработал себе дырку в голове, прежде чем решил окунуться. В воду он попал уже мертвым.

— Ну хорошо, убедил. Значит, его убили?

Глаза Сэма несколько оживились. Он стал похож на только что проснувшегося рабочего-трезвенника.

— Надеюсь, ты откровенен со мной, Макс. Для нашей же общей пользы.

— Я рассказал тебе все, что знаю.

— А о Бакстере? — Его глаза изучали мое лицо. — Ты думаешь, это он убил Фишера? И именно поэтому ударился в бега?

— Насколько мне известно, его нет, Сэм, — осторожно сказал я. — Нам заплатили за то, чтобы мы его нашли. Это пока все.

Он издал звук, похожий на хрюканье, и поднялся на ноги.

— Пойдем! — позвал он. — Эти декорации меня угнетают!

Он был прав. Я последовал за ним. Мы спустились вниз и вышли в переулок.

— Мы и раньше сотрудничали с тобой, Сэм, — сказал я. — Не вижу причины, почему бы нам не возобновить это сотрудничество.

— Может быть! — неопределенно прореагировал он. По-видимому, эта идея не произвела на Сэма особого впечатления. Что-то ему мешало.

— Но пойми, Сэм! Я рассчитываю именно на это!

Я постарался принять оскорбленный вид.

— Надеюсь, — сказал он. — Потому что если ты не будешь этого делать, я расскажу все комиссару, а ему это не понравится — и особенно ему не понравишься ты сам вместе со своим агентством!

— Это «Жалобы на королевской неделе», — сказал я. — И ты вполне бы мог присоединиться к данному спектаклю — в нем участвуют все.

— Хватит шуток! — отрезал он не совсем корректно.

Сэм сел на заднее сиденье патрульной машины, а я направился к своей. Это был очень долгий день. Я собирался наконец добраться до дому и провести долгую ночь — отсыпаясь в собственной постели.

Но когда я добрался до квартиры, желание лечь спать у меня пропало. Покрутив приемник, я нашел тихий, спокойный джаз, налил себе большой бокал шотландского виски, влез в пижаму и растянулся на кушетке.

Это был тот самый образ жизни, который мне хотелось бы ввести в привычку. При условии, что меня никто не будет беспокоить.

Но меня побеспокоили. Почти тотчас же зазвонил телефон. Я с усилием встал и поднял трубку.

— Кто это? — недовольно спросил я.

Ответа не последовало. Я повторил вопрос — по-прежнему никакого ответа. Потом послышался тихий щелчок: на том конце линии положили трубку.

Я вернулся на кушетку и снова расслабился с бокалом в руке. «Джерри Муллиган» уступил место «Шерингу», и под легкое, сухое, ледяное шотландское музыка пошла очень хорошо.

Я задремал, потом вдруг проснулся, чтобы налить себе еще виски. Какой-то тип из приемника бормотал всякую чушь о прогрессивном джазе и новых направлениях, и я выключил его. Потом подумал, что в конце концов пора немного поспать.

Я лежал в постели минут пять, думая о Елене Картрайт, а потом меня подхватили волны одного из моих цветных снов. Это был исправленный вариант старого сценария.

Ройял восседал на украшенной кисточками подушке, а повсюду, насколько хватало взгляда, его окружали красавицы — золотоволосые, брюнетки, блондинки, рыжие — одна красивее другой.

Ройял хлопнул в ладоши. Они встали как по команде и начали исполнять танец «Семи покрывал», хотя пользовались всего шестью.

Я отхлебнул ликера из высокого ледяного бокала, затянулся из кальяна и вытянул ноги. Подошел негритенок с опахалом и начал обмахивать меня.