— Да вы нервничаете! — неожиданно рассмеялась девушка. — Клянусь жизнью, Ларри Бейкер, вы боитесь заняться со мной любовью! Ну же, даю слово, дорогой, вам нечего опасаться! — И она первой быстро вернулась к двери. — Просто следуйте за мной, любовничек!

Я продолжал стоять там, где стоял, словно ноги мои приросли к полу, тогда как глаза мои сами собой повернулись, глядя, как она широко открывает дверь и призывно смотрит на меня через плечо.

— Ларри? — В голосе ее все еще звучала нежность, хотя при желании можно было расслышать и нетерпеливые нотки.

Это было похоже на оживший ночной кошмар, когда вы целиком и полностью утрачиваете контроль над событиями, и неизбежно происходит самое страшное. Кэйт приняла вызывающую позу, повернув ко мне голову. За ее спиной я видел только пустой коридор. Затем в поле моего зрения попало нечто, напоминающее передвижную палатку. Видение внезапно остановилось, заметив фигуру Кэйт, застывшую в дверном проеме.

— Если вы не поторопитесь, дорогой, — радостно сказала Кэйт, — мы сегодня вообще не ляжем!

Черные вороновы крылья, распростершиеся над передвижной палаткой, повернули к двери, и меня пронзил жестокий взгляд Снежной королевы: так смотрят только на предателей. В ее темных глазах блеснула холодная злоба, и те секунды, пока я смотрел ей в глаза, показались мне несколькими долгими годами; наконец в ее взгляде появилось нечто вроде дьявольского предвкушения — словно у самки черного паука, предчувствующей гибель своего дорогого супруга.

— Ларри! — раздраженно бросила Кэйт. — Может быть, вы импотент?

За ее спиной в эти минуты разворачивалась немая сцена. Руки Фрайды Ансель что-то торопливо делали там, и я опять увидел, как ее одеяние легко соскальзывает с плеч и падает к ее ногам величественными складками. Она изящно переступила их, и изящное тело девушки засияло в ярком свете коридора. Фрайда улыбнулась мне.

Эта улыбка была самой ужасной из всех, какие я только видел в жизни, — леденящая душу своей непоколебимой уверенностью в скором и кровавом возмездии, которое должно было свершиться с минуты на минуту.

— Ларри! — Кэйт почти рычала. — Это уже не смешно! Глядя на то, как вы стоите здесь, остолбенев и вытаращив глаза, можно предположить, что у вас в номере уже сидит девушка, или еще какую-нибудь ерунду!

Улыбка Фрайды при этих словах стала шире; она подняла руки и запустила пальцы в свою прическу, растрепав ее так немилосердно, словно внезапно лишилась рассудка. К тому времени, как она завершила свою ужасную работу, два вороновых крыла были окончательно погублены, и прическа девушки теперь более всего походила на разоренное воронье гнездо, сброшенное на землю. А вид у нее стал оскорбительно распутным.

Все еще улыбаясь своей ужасной улыбкой, она тыльной стороной ладони аккуратно вывернула тюбик своей губной помады, а затем, опустив голову, свирепо размазала ее по своему нежному плечу. Представив себе дальнейшее развитие событий, я почувствовал себя так, словно мне только что хорошенько врезали под дых. Я понимал, что намерена сделать Фрайда, но был бессилен ее остановить. И тут она начала действовать.

Каким-то невероятным и дьявольским образом на ее лице появилось чертовски развратное выражение, которое сразу сделало нас партнерами в недавнем прошлом. Она прошла мимо Кэйт в комнату так, словно той вообще не существовало, и остановилась передо мной — с дико растрепанными волосами, закрывая руками грудь.

— Послушай, любовничек, — заявила она вульгарным голосом. — Ты сказал, что тебе не потребуется много времени, чтобы выяснить, с чего это она так орала, но прошел уже целый час! Я замерзла до смерти, сидя в одиночестве в твоем номере — посмотри, вся покрылась «гусиной кожей»!

Она подняла правую ногу и медленно провела рукою по бедру.

— Видишь? — Ее хихиканье становилось совершенно непристойным. — Она у меня везде — даже в самых неожиданных местах. Хочешь взглянуть?

На лице Кэйт появилось ошеломленное выражение человека, не верящего своим глазам, тогда как Фрайда теперь больше походила на тлеющий вулкан злобы, который со всей очевидностью грозил неминуемым извержением. Кэйт уставилась на обнаженную Фрайду, с ее растрепанной прической, губной помадой, размазанной по лицу и подбородку, с яростно-красными отметинами зубов, которые красовались на ее нежном белом плече, — и сделала неопровержимый вывод, который напрашивался сам собой.

Фрайда посмотрела на соперницу с мрачным удовлетворением и, выдержав паузу, повернулась к ней с жестом сестринского сочувствия.

— Какой же подонок этот парень! — И она с отвращением кивнула в мою сторону. — Смылся, бросив меня в чем мать родила, явился сюда и начал снова ухлестывать за тобой! Между прочим, за кого он нас принимает? За парочку…

— Я знаю, за кого он принимает себя! — зарычала Кэйт. У меня кровь остановилась в жилах, когда я стал понимать, что за этим рыком скрывается ярость дикой кошки. — Но после того, как я с ним разделаюсь, он будет выглядеть несколько иначе, смею тебя заверить!

Фрайда ответила счастливой улыбкой. Она протянула девушке руку и сжала ее пальцы. Я тупо смотрел на ее ногти, длиной в целый дюйм, и неожиданно они показались мне похожими на звериные когти.

— Полагаю, что это отличная идея, Кэйт, — осторожно сказала она. — И я тебе помогу!

Обе двинулись прямо на меня, и выражение их прекрасных глаз заставило меня почувствовать себя бледнолицым узником, оказавшимся лицом к лицу с разгневанными фуриями, собирающимися разрезать его на части по приказу вождя. Адреналин заструился по моим венам, словно дешевое шерри на литературном вечере с коктейлями. По телу, оживив его, пробежал разряд электрического тока, и я, рванувшись к окну, широко распахнул его и спрыгнул на пожарную лестницу.

На дикой скорости я скатился на дно освещенного колодца, размышляя о том, что если там внизу меня поджидает человек-скелет с пушкой в руках, то это может стать большим облегчением моей участи по сравнению с той, которой я только что избежал в комнате Кэйт. Где-то надо мной раздался мелодичный женский смех, а парой секунд позже о мою голову стукнулась и отлетела от нее щетка для волос. Я добрался до низа пожарной лестницы, погрузился в трехдюймовой глубины снег, неловко поскользнулся и закончил свое путешествие на заднице. Если бы только Мак Сеннет мог меня сейчас видеть, тоскливо подумал я, у меня были бы все шансы стать вторым Чаплином.

В половине одиннадцатого утра на следующий день я все еще был не в силах управиться даже с завтраком, не говоря уже о лейтенанте Каблине. В конце концов я сумел проскользнуть в свой номер не раньше половины пятого, для чего пришлось потратить немалую сумму, чтобы подкупить швейцара, разведавшего для меня обстановку, после чего поднялся на свой этаж служебным лифтом. К тому времени, как я, наконец, добрался до своей комнаты, моя пижама была насквозь промокшей — на улице шел снег — и я дрожал так, словно со мной случился приступ бубонной чумы. Даже и сейчас, в пол-одиннадцатого утра, я все еще не был уверен, что не подхватил ее ненароком.

Каблин мрачно взирал на меня, пока я усаживался в постели и пил очередную чашку кофе, а во взгляде его отчетливо читалось, что я — отвратительный лежебока и грязная дешевка.

— Вы слышали крик мисс Данн, — жестко заявил он, — и сразу же отправились к ней в комнату. Она сказала вам, что тот же парень, которого каждый раз присылает Чарли, стоял на пожарной лестнице и глядел прямо на нее с пушкой в руках. Затем она закричала, и парень выстрелил в нее, и она показала вам отверстие от пули рядом с зеркалом, так?

— Именно так, лейтенант, — пробормотал я.

— В котором часу это было?

— Не знаю. — Я пожал плечами. — Может быть, около двух — половины третьего, немного раньше или немного позже, — полагаю, что все зависит от вашей точки зрения.

— Мисс Данн говорит, что это было ближе к трем часам ночи, — фыркнул он. — В любом случае, это чертово происшествие случилось задолго до девяти утра, когда она наконец догадалась сообщить об этом в отделение!