— Ни за что на свете, — нежно пробормотал Кеннет на ушко Кэрол.

Сердце девушки защемило от сладкой муки. Нет, она ничего не может с собой поделать. Если Кеннет вновь не станет сейчас рассудочным и холодным, она потеряет остатки самообладания.

Они посмотрели друг другу в глаза.

— Как ты хороша, — проговорил Кеннет. — Каждый раз, когда я смотрю на тебя, любуюсь твоей красотой. Ты хоть понимаешь, что ты со мной делаешь?

— Я? — высоким от возбуждения голосом пискнула Кэрол.

Его губы приблизились к губам девушки, и она уже предвкушала жаркий поцелуй, но этого не случилось. Кеннет не стал ее целовать — вместо этого он разжал объятия, встал и грубо вернул Кэрол с небес на землю.

— Чем мы занимаемся? Давайте перекусим, а потом я буду вам диктовать.

Вскинув голову, Кэрол вышла из комнаты, с треском захлопнув за собой дверь. Со злостью она швырнула туфли в угол, бросилась на кровать и снова попыталась расплакаться, но, к ее удивлению, слез больше не было. Осталась только жаркая ненависть к человеку, который довел ее почти до исступления, а потом спокойно ретировался.

В этот вечер они работали допоздна. Кэрол пошла спать далеко за полночь. Встав перед зеркалом в спальне, она неожиданно громко расхохоталась.

— Господи, какой же я еще ребенок! — громко произнесла она и покачала головой. — Позволила вскружить себе голову мужчине, которому доставляет удовольствие жонглировать мною, как мячиком. В семнадцать лет я бы, пожалуй, не сделала такой глупости.

Она распахнула окно и несколько минут постояла возле него, вслушиваясь в ночную тишину. Затем, напевая веселую мелодию, не спеша расчесала свои длинные волосы. Она мурлыкала песню, хотя на душе было довольно грустно. Но возникшую в сердце пустоту надо было чем-то заполнить, а для этого все средства хороши.

До ее слуха донесся тихий стук в дверь. Кэрол открыла и увидела прислонившегося к косяку Кеннета, который смотрел на девушку со своей обычной, чуть ироничной усмешкой. Кэрол отшатнулась.

— Вы? Что вы хотите?

— Я услышал, как вы поете, и мне понравился этот вокал, — сухо ответил он. — Однако должен сказать, что в «Метрополитен» вас вряд ли примут.

— Что вы хотите? — резко повторила Кэрол, запахивая халат на груди.

— Собственно говоря, ничего, — ответил Кеннет. — Просто я не очень устал и никак не могу уснуть…

— О, вы… — начала было Кэрол, едва не задохнувшись от вскипевшей ярости.

— Что? — изумленно спросил Кеннет, поймав руку Кэрол, которую та занесла словно для удара.

Она посмотрела в глаза Ломбарду, и улыбка исчезла с его лица. Кеннет посерьезнел, и Кэрол тоже стояла молча, не в силах вымолвить ни слова.

Кеннет продолжал держать Кэрол за запястье, но постепенно его хватка превратилась в нежное, ласковое пожатие. Девушка почувствовала, как пальцы Кеннета сжимают ее руку в том месте, где неистово бесновался ее пульс. Она испугалась, что сейчас потеряет сознание.

«Теперь-то он меня точно поцелует!» — пронзило Кэрол. Но он снова не сделал этого. Когда до нее дошло, что он и не думает ее целовать, Кэрол раздраженно отвернулась и, подойдя к окну, захлопнула его, охваченная разочарованием и злостью.

В этот момент Кэрол случайно наступила на подол халата — маленький шажок, и одежда соскользнула с ее плеч, обнажив почти до бедер узкую стройную спину девушки.

Кэрол вцепилась в ткань, удержав халат спереди, но сзади… тут она была бессильна.

Кеннет, словно только что прозрев, удивленно вскинул брови. То, что он увидел, возбудило его сверх всякой меры. Сейчас профессор Ломбард выглядел так, как и любой другой мужчина на его месте, и Кэрол немало бы удивилась, увидев его лицо. Искушение было слишком велико, и Кеннет не устоял.

Он взял ее сзади за обнаженные плечи, нежно и крепко сжал их пальцами и ласково прикоснулся губами к спине Кэрол между лопатками.

Кэрол замерла, охваченная напряженным ожиданием — что будет дальше? Но Кеннет снова окатил ее ледяным душем. Он натянул халат ей на плечи и погладил по волосам.

— Покойной ночи, Кэрол, и приятных вам сновидений.

И он вышел, оставив ее одну!

Однако усталость взяла свое и, несмотря на сильное возбуждение, Кэрол была не в состоянии снова рассердиться на Кеннета.

Весь субботний день Кэрол провела за пишущей машинкой и была очень рада, когда наконец наступил вечер. Так хотелось подышать великолепным октябрьским воздухом.

Не успела Кэрол допечатать последнюю страницу рукописи, как послышались звуки музыки.

— Что это? — удивленно поинтересовалась Кэрол.

— Местный праздник, — пустился в объяснения Кеннет. — Отмечается какое-нибудь событие столетний давности. Здесь в каждой деревушке свои традиции, своя история. Хотите, съездим?

Девушка заколебалась.

— Не знаю… Может быть, не стоит?

— Почему не стоит? Не будьте такой мышкой, мисс Бартлетт. Мы с вами работали весь день, а после работы полагается весело проводить время.

На машине они проехали по узкой лесной дороге до ближней деревни. На центральной площади полыхал огромный костер, вокруг которого собралось, видимо, все население: люди жарили на углях мясо, пели, пили и от души танцевали.

Оказалось, что Кеннета Ломбарда здесь хорошо знают. К нему тотчас подошел Пит Браун, и у Кэрол появилась возможность извиниться за вчерашнее недоразумение, но парень, казалось, давно забыл о нем. Пит увел профессора к группе молодых мужчин, и Кеннет сразу увлекся оживленной беседой. Казалось, профессор Ломбард начисто забыл о существовании Кэрол Бартлетт. Держа в руке стакан, она последовала за Кеннетом. Обернувшись, он с улыбкой взглянул на девушку.

— Мы с вами еще ни разу не танцевали, — сказал Кеннет, взял из руки Кэрол стакан и увлек ее за собой.

«Что все это значит? Что происходит? — спрашивала себя Кэрол. — Что он за человек? Обещает увезти меня в глушь насладиться одиночеством, а сам приводит на деревенский праздник. Целует меня в спину и этим ограничивается, а здесь, на глазах множества людей проявляет неслыханную нежность. Но почему здесь — ведь было столько моментов наедине, в уютном доме?»

Однако перед профессором Ломбардом было трудно устоять. Они танцевали под музыку аккордеона и гитары, трубач невероятно фальшивил, но праздник был восхитителен! Кеннет, обхватив Кэрол сильными руками, уверенно вел ее в танце.

Кэрол чувствовала на лице его горячее дыхание. Его руки, обхватившие бедра Кэрол, лишали ее покоя.

«Вот что, Кеннет Ломбард, — подумала Кэрол, — начни только свою старую игру, доведи меня до исступления и попробуй увильнуть! Теперь-то ты от меня так просто не уйдешь…»

Однако на этот раз все обернулось по-другому. Кеннет и не думал отпускать Кэрол, когда смолкла музыка. Тесно прижавшись друг другу, они стояли возле костра, и девушка почувствовала, что сегодня все будет иначе, чем вчера, совсем иначе.

Спустя мгновение Кеннет увлек Кэрол в тень раскидистого дерева и начал ее целовать.

Именно так она и представляла себе его поцелуи. Она обвила руками шею Кеннета, чувствуя боль, — он так страстно покусывал зубами ее губы, что Кэрол ощутила привкус крови.

Он прижал Кэрол к себе так, что у нее затрещали ребра. Сквозь тонкую ткань блузки она чувствовала его сильное тело — такого она никогда не испытывала с другими мужчинами. Его близость завораживала — Кэрол показалось, что почва под ее ногами дрогнула, как при землетрясении.

Кажется, прошла целая вечность, прежде чем Кеннет оторвался от Кэрол и прижал ее руки к своим пылающим щекам. Он долго смотрел в лицо девушки.

— Ты будешь сегодня спать со мной?

Прежде чем ответить, Кэрол перевела дух.

— Да, — просто произнесла она. И больше ничего не сказала. Все оказалось так просто — не потребовалось никаких долгих и мучительных объяснений. «Это уже не флирт, — пронеслось в мозгу, — это серьезно и пути назад нет». Кэрол решилась. Какая радость, что это будет именно он!