Остин сжал кулаки.

— Я не собираюсь разворачивать корабль, чтобы вы могли пройтись по магазинам на рыночной площади.

— Но разве это было бы не прекрасно? Там теплый воздух и всевозможные товары, которых я никогда не видела. «Ты самым непростительным образом упустила возможность», — сказала бы мисс Пейн.

Остин в недоумении посмотрел на нее:

— Мисс Пейн?..

— Из академии для юных леди. Благодаря ее подготовке я могу предложить свои услуги в качестве гувернантки.

— Эванджелина, какого черта?! Вы никогда не станете гувернанткой!

— Но я должна…

— Вы носились по морю в своей сорочке и в морском бушлате! Жили на английском фрегате и штурмовали тюрьму! Да еще и бегали с этим полуодетым англичанином…

— И я показывала вам свою грудь.

— И это тоже.

— И вы целовали меня.

— Да, на палубе. На глазах у всей команды.

Лицо ее вспыхнуло.

— О Господи!

— Мне на это наплевать. Но все это положило конец вашей карьере гувернантки.

— Увы, до того как она началась. Полагаю, теперь вы сдадите меня властям. И у меня будет возможность наблюдать за собственным наказанием. — Она проглотила комок в горле. — Но я не смогу никому рассказать об этом.

Корабль снова закачался на большой волне. Фонарь тоже закачался и заскрипел; в его свете во влажных волосах капитана вспыхнули огненные пряди.

— Я решил не передавать вас властям города. Я хочу вернуть вас домой. В Англию.

— Я не хочу обратно в Англию.

— Предпочитаете встретиться с городскими властями?

— Конечно, нет…

— Тогда я верну вас домой.

С позором. Ее мать и отчим не захотят принять ее. Они, возможно, даже не впустят ее в дом. У Эванджелины промелькнула мысль: «Не лучше ли умереть на виселице, чем медленно умирать, как никому не нужная старая дева, одинокая и до смерти жаждущая снова увидеть то, что ей довелось увидеть только мельком».

По ее щеке медленно скатилась слезинка, за ней — еще одна. Девушка поморгала, стараясь сдержать слезы.

— О Господи…

— Эванджелина, вам удалось проскользнуть мимо кораблей, изо всех сил старавшихся подстрелить друг друга. Потом вы штурмовали тюрьму, освободили человека и выбрались на свободу, причем с вашей головы и волосок не упал. А при мысли о возвращении домой вы начинаете плакать?

Слезы капали ей на руки, обжигая шершавую кожу.

— Все говорили, что я обуза для своего отчима. Он и моя мать были рады избавиться от меня. Могу вообразить, что они сказали бы при моем возвращении…

Волна ударила в корпус, забрызгав иллюминатор. И тотчас же капитан шагнул к Эванджелине, и его горячее дыхание коснулось ее щеки.

— Не плачь, мой воробышек.

— Я не могу… сдержаться.

Он обнял ее.

— Шшш…

Она прижалась к его груди. От него пахло морским ветром и дымом. И еще она чувствовала какой-то очень приятный запах, свойственный только ему. Он такой большой и сильный… Властный, отважный, ловкий…

Временами немного раздражительный, но это из-за груза ответственности, лежавшего на его плечах.

Эванджелина провела руками по его спине и по широким плечам. Его мышцы напряглись под ее пальцами. Корабль качало на волнах, но Остин Блэкуэлл стоял как бастион, охраняя ее от нападок моря. Она слышала, как сильно и ровно билось его сердце.

— Вы собираетесь поцеловать меня? — прошептала она.

Он приподнял ее лицо. И сейчас она не видела ничего, кроме его темных глаз.

— Да, собираюсь. Не могу устоять против твоего зова, моя сирена.

Ее запах окутал его. Ее сладкое дыхание коснулось его рта, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее красные спелые губы.

Он понял, что всегда хотел ее, и не мог побороть свое желание. Оно терзало его и заставляло становиться на вахту среди ночи, радуясь холодным брызгам, охлаждавшим разгоряченное лицо. Оно заставило его развернуть судно и последовать за ней в западную Атлантику, забыв о своей миссии.

Возможно, она и в самом деле английская шпионка, которая завлекла его в свои сети, пробудив в нем это желание, а затем сбежала, чтобы он преследовал ее, подвергая опасности документы. А возможно, что ее цель — спасти этого английского лорда, которого она притащила на корабль. И очень может быть, что она сделала его, Остина, игрушкой в своих нежных ручках.

Нет-нет, она невинная девушка. И она целовала его так нежно, а ее ласки были столь неловкими и неумелыми… Однако она прижималась к нему бедрами. Невинная девушка, которая знает, как соблазнять?.. Кто же научил ее издавать эти тихие вздохи? Кто научил так проводить по мужским рукам кончиками пальцев?

Если он, Остин, найдет его, то убьет.

Он провел губами по ее щекам, осушая слезы. Затем поцеловал прикрытые веки, пытаясь ее успокоить.

Ее сорочка свисала клочьями, ленточки порвались. Он раздвинул тонкую ткань и остатки кружева. Белая кожа, потемневшая от пороха, манила его. Он рисовал пальцем узоры на ее ключицах, стирая серый порошок.

Рубашка соскользнула с нее вместе с бушлатом. Ее шелковистые груди приподнялись навстречу его рукам, и он, снова поцеловав ее в губы, прошептал:

— Ты меня поражаешь, Эванджелина. Ты делаешь это намеренно?

— Мм… — Она закрыла глаза.

Он прикусил мочку ее уха и, просунув руки ей под рубашку, скользнул ладонями по ее спине, затем по округлым бедрам. Она что-то пробормотала, прижимаясь к его восставшей плоти.

На койке им вдвоем было бы тесно. Но был еще и стол… Он подумал о такой возможности еще в ту ночь, когда она пришла соблазнять его. Он мог бы усадить ее на стол и…

Она со стоном пробормотала:

— Остин, пожалуйста, поцелуй меня еще.

— Да, конечно. Всю ночь, моя сирена. Всегда.

Она раскрыла губы, и он впился в них поцелуем.

За дверью послышался резкий голос Олбрайта:

— К вам первый лейтенант Сьюард, сэр!

Холодная реальность настигла его. Он поднял голову и перевел дыхание.

Господи, она опять ускользнула! И обвела его вокруг пальца, раздразнив так, что он забыл, кто он такой и что делает.

Наверное, это все ее очки… Они в первый раз ввели его в заблуждение, заставили увидеть в ней невинную девушку, которая ничего не знает о своем очаровании. Они заставили его забыть ее ложь и полуправду, а также откровенные увертки.

Остин натянул рубашку ей на грудь и запахнул полы бушлата.

— Войдите, — процедил он сквозь зубы.

Сьюард вошел в каюту.

— Сэр, я подумал, что мисс Клеменс понадобится мыло, а также чистые полотенца.

Эванджелина кивнула:

— Да, конечно, мистер Сьюард. Спасибо.

Он улыбнулся ей:

— Я рад, что вы вернулись, мисс. Надеюсь, мисс Адамс справедливо наказана за то, что попыталась забрать вас от нас.

— Так вы полагаете, что она меня похитила?

Лейтенант с удивлением посмотрел на Остина:

— Конечно. А вы — нет, сэр?

— Вы закончили, Сьюард?

Сьюард посмотрел на полотенца, которые принес.

— Да, сэр. — Он бросил полотенца на стол.

— Тогда оставим ее. Пусть моется. Пошли.

Сьюард снова посмотрел на Остина, потом — на девушку.

— Да, сэр.

Уходя, Сьюард придержал дверь и опять посмотрел на капитана.

— Сэр, ужин будет подан через полчаса в кают-компании.

— Да, знаю, — кивнул Остин. — А вы, мисс… Опоздаете — останетесь без ужина.

Она взглянула на него с удивлением:

— Так вы не запрете меня в каюте?

— Посмотрим. Если вы снова украдете мою шлюпку или кого-нибудь из лейтенантов… Или если вы с этим англичанином что-нибудь устроите, то окажетесь в тюрьме вместе с мятежниками.

— Уверяю вас, капитан, я не доставлю вам неприятностей. Вы и представить не можете, как я рада, что снова оказалась на «Авроре». Знаю, мое спасение не входило в ваши планы, но я очень благодарна вам за то, что позволили мне находиться на борту вашего корабля, хоть я для вас и обуза.