- Ты говоришь на гореанском языке слишком хорошо, - заметил мужчина. – Настолько хорошо, что я не смог различить твой акцент. До последнего момента, я даже не был уверен, что Ты варварка.

- Спасибо, - автоматически поблагодарила я его за похвалу, понимая, что лежа в их ногах, на подстилке на дне рабского фургона, под их заинтересованными, оценивающими взглядами, я смотрелась по-настоящему женщиной.

- Что Вы собираетесь сделать со мной? – испуганно пролепетала я.

Первый мужчина лишь пожал плечами, и сказал:

- Передадим Тебя властям.

- Пожалуйста, не делайте этого, - взмолилась я. - Пожалуйста!

Но они продолжали, молча разглядывать меня.

- Пожалуйста, - заплакала я. - Пожалуйста, пожалуйста!

Жалобно всхлипывая, я потянулась к ним всем телом.

- Шлюха! – тихо прошипела одна из сидевших на цепи рабынь.

- Пожалуйста, - хныкала я. - Пожалуйста!

- Пожалуй, мы Тебя испытаем, - сказал мужчина. – Давай Дурбар, Ты первый.

Я всем телом дёрнулась навстречу парню, стремительно присевшему, между моими ногами. Насколько я поняла, Дурбар не был главным в их паре. Его задачей было разогреть меня для использования другого, того, кому мне предстояло особенно понравиться.

Несколькими енами позже, уже оказавшись в руках лидера, старшего возницы, я внезапно вскрикнула от страха и удивления. Моим намерением было особенно понравиться ему, но, внезапно, оказалось, что я сама начала терять контроль над собой.

- Нет! Пожалуйста, остановитесь! – отчаянно закричала я, при этом изо всех сил вцепившись в него. - Остановитесь! О-о-ой, остановитесь!

Я стиснула зубы так, что казалось, они сейчас лопнут от напряжения.

Мои ногти впились в его руку и спину.

- Шлюха! – презрительно прошипела одна из рабынь. - Шлюха!

- О боже! – закричала я. - Я чувствую это! Пожалуйста, остановитесь!

Но это животное только смеялось, не собираясь останавливаться.

- Я не могу больше этого терпеть! – плакала я, но мужчина даже не снизил темпа своих движений!

То ощущение, которое Спьюсиппус лишь начал будить во мне, то самое, что привело меня в такой ужас, теперь, непреодолимо, начало разгораться с новой силой где-то в глубине моего живота. Я не знала того, на что это будет похоже, когда окончательно вырвется наружу, уже не говоря о его последствиях.

- Не-е-ет! – простонала я, и полностью отдалась ему.

- Шлюха, шлюха, шлюха! – злобно шипя, скандировала какая-то рабыня.

Изумленная, пораженная, дрожащая, я что было сил, сжимала его в объятиях. Отчаянно вжимаясь в его тело, я всё никак не могла поверить тому, что я только что почувствовала.

- Пожалуйста, не отпускайте меня, - хриплым шёпотом взмолилась я. -Держите меня, ещё хотя бы мгновение! Не отпускайте меня! Держите меня, пожалуйста!

- Ну и шлюха же она, - заметила одна из рабынь.

- Это точно, - поддержала её другая.

Я так и лежала, вцепившись в сильное мужское тело, пытаясь справиться и осознать свои чувства и эмоции. Я же всего лишь собиралась понравиться ему. Я на самом деле только хотела, сделать немногое - доставить ему большое удовольствие. Но что же тогда произошло со мной. Было такое ощущение, как будто внезапно он перехватил контроль над моими телом и душой у меня самой. Он взял управление ими в свои руки. Он внезапно начал заставлять меня двигаться и реагировать на его действия согласно его желанию, а не моему. Он буквально не оставил мне выбора. Он вынудил меня отдаться ему. Мне страшно было даже подумать об этом, но он заставил меня раскрыться перед ним как простую рабыню. Именно это и разочаровывало меня в том, что произошло – моё пребывание в положении рабыни. Да, я собиралась служить ему, ублажить его, доставить ему удовольствие. Вместо этого я сама была принуждена чувствовать удовольствие и даже, безальтернативно отдаться ему.

- Вы довольны мной? – с надеждой спросила я.

- Да, - признал он, и я от избытка чувств поцеловала его в плечо, в благодарность за полученное наслаждение.

Даже притом, что он оставил мне мало шансов доставить ему удовольствие, он всё же, очевидно, нашел меня приятной. Мне пришло в голову, что женщины, могут сделать приятное мужчинам разными путями. Возможно, что - одним из этих путей является способ, когда женщина предоставляет мужчине возможность делать с ней, всё что он выберет для неё, всё что пожелает и как пожелает, чтобы насладиться ею.

Я снова беспомощно поцеловала его, и он немного отстранившись от меня, позволил осмотреться. И первое, что бросилось мне в глаза, была цепь, пристёгнутая к общей цепи фургона. А на конце этой более короткой цепи висел открытый ошейник, который был тут же приложен к моей шее и замкнут. Дрожащей от страха и возбуждения рукой я коснулась его. Вот я и оказалась на той же самой цепи, что и другие женщины.

Мужчина встал, я осталась лежать у его ног, на деревянном, застеленном одеялом, дне рабского фургона, прикованная цепью. Он превосходно попользовался мной. И мне оставалось только гадать о своей судьбе. Кто знает, возможно, теперь его развлечёт взять, и передать меня властям. Я не знала.

- Ты всё ещё утверждаешь, что была свободной женщиной, Тиффани? – спросил он.

- Почему нет? – вопросом на вопрос ответила я.

- Да потому, что у Тебя чувства и рефлексы рабыни, - усмехнулся он.

- Я ничего не требую, - прошептала я, побежденная и закованная.

- Ты действительно свободна? – уточнил он.

- Да, но ведь это уже не имеет значения, не так ли? – спросила я.

- Совершенно никакого, - кивнул он.

- А что думаете, Вы? – решилась узнать я его мнение.

- Я уверен, что Ты - рабыня, - сказал он.

- Я не заклеймена и на мне нет ошейника, - напомнила я ему, - если, конечно, не считать транспортировочного ошейника цепи фургона.

- Думаю, мы решим этот вопрос, - усмехнулся он, - Ещё до прибытия в Ар.

Я пораженно уставилась на него, но, повинуясь его взгляду, быстро встала на колени перед ним, уперевшись ладоням в пол.

- И привыкай обращаться к свободным мужчинам не иначе как «Господин», а к свободным женщинам - Госпожа, - велел мужчина.

- Да, Господин! - покорно сказала я.

- И ещё, Ты здесь – самая низкая девушка, - объявил он, и заметив моё непонимание, добавил: - это значит, что Ты, обращаясь к своим сёстрам по цепи, также говоришь «Госпожа».

- Да, Господин! – заплакала я.

- Теперь Ты – фабричная девка, Тиффани, - сказал он.

- Да, Господин! Спасибо, Господин! – утирая слёзы, сказала я, и склонив голову, покрыла его ноги поцелуями благодарности.

Он тогда развернулся и ушёл, прихватив с собой фонарь, оставив меня в темноте фургона. Дурбар последовал за ним.

А мне не осталось ничего иного, кроме как лёжа рядом со своими сестрами по цепи, попытался собрать вместе свои разбегающиеся мысли. Я снова оказалась в плену, и это пугало меня. Кроме того теперь я могла лишь развлекать себя мыслями об очередном побеге, в реалистичность которых сама не верила. Ну не надеяться же мне, право, что некие таинственные мужчины, опять внезапно появятся, чтобы освободить меня, как это произошло в лагере Майлса из Аргентума. Или поверить в то, что эти мужчины, несомненные профессионалы в части обращения с живым товаром, вдруг захотят, подобно Спьюсиппусу, использовать деревянный ящик для рабской конуры.

Кроме того, насколько мне было известно, охрана за высокими серыми фабричными стенами была доведена практически до абсолюта. К тому же, можно не сомневаться, что когда я окажусь за теми стенами, я уже буду отмечена и клеймом, и ошейником. Можно добавить, что если там рабыням и разрешено одеваться, то только в специальную одежду предприятия, так что даже если бы кому-то из рабынь действительно удавалось выбраться за стены, то можно было не сомневаться, что её моментально схватит первый же свободный мужчина и возвратит владельцам завода.

И уж конечно хозяевам заводов не было нужды арендовать слинов, они у них были свои, и для того, чтобы охранять двор ночью и для того чтобы, если потребуется, преследовать рабынь. Нет, девушки не сбегали с фабрик.