К утру дождь закончился, и я, в предрассветных сумерках, опасаясь быть замеченной, сошла с Аргентумской дороги.

22. Попалась!

- Пожалуйста, не надо шуметь, - прошептала я.

- Кто здесь! - испуганно вскрикнула женщина, и послышался звук дёрнувшейся цепи.

- Пожалуйста, тише, - прошептала я снова. - Я не причиню Вам вреда.

- Что случилось? - зашептала другая женщина, и я услышала как задвигались несколько тел и забренчали цепи.

- Тише, пожалуйста! – отчаянно взмолилась я.

Я переползла через борт рабского фургона, и поскорее присела, скрываясь в темноте. Под своими коленями я почувствовала твёрдые доски дна кузова, застеленные одеялами, или подстилками. Фургон стоял среди рощицы из нескольких деревьев, а два выпряженных стреноженных тарлариона паслись поблизости. В нескольких ярдах в стороне, в темноте ночи угадывалась палатка возниц.

- Пожалуйста, тихо, - прошептала я в темноту.

Я согнулась в три погибели, почти ложась животом на дно фургона, и стараясь, полностью скрыться за бортом. Я не хотела рисковать и выставлять спину, которую даже в темноте можно было разглядеть со стороны палатки.

Хотя будучи на дороге, а зачастую и на привале, фургон обычно держат открытым, этой ночью, возможно из-за зарядивших в последнее время ливней, возницы не поленились и установили тент в положение «частично свернутый». Тент представлял собой длинный кусок брезента, с вшитыми в края двумя длинными шестами. Этот брезент был наброшен поверх конструкции состоящей из пяти жердей. Две пары этих жердей, упираясь в углы кузова, были попарно перекрещены и связаны вверху, образуя две треугольных рамы спереди и сзади кузова. Эти две рамы были соединены между собой пятой жердью, лежавшей, на их крестовинах, и параллельной продольной оси фургона. Брезент укладывается по этой длинной продольной жерди и удерживается на месте своими собственными двумя шестами, свисая спереди и сзади фургона с наклонных шестов. В данный момент, тент был накручен и закреплён на шестах, таким образом, что между его краем и краями переднего и заднего бортов остался промежуток приблизительно около ярда.

- Пожалуйста, - прошептала я, лёжа на животе, на дне кузова, мокрая от дождя и с грязными ногами.

- Кто Ты? – удивлённо прошептала мне женщина.

- Я - та, кто голоден, и отчаянно нуждается в помощи, - ответила я.

- Но мы всего лишь голые рабыни, - заметила женщина. – Чем мы можем Тебе помочь?

- К тому же мы прикованы цепью, - добавила вторая.

- Пожалуйста, дайте мне немного еды, - попросила я. – Я очень голодна!

Это была чистая правда. Я действительно не ела уже больше двадцати анов, с тех пор как получила свою весьма скромную порцию из рук Спьюсиппуса, вечером предшествующим моему бегству. В целом он кормил меня вполне достаточно, но редко досыта. Казалось, что он намеривался держать меня на такой диете, чтобы сделать моё тело таким же красивым как у рабыни для удовольствий.

- В фургоне вообще нет еды, - объяснила мне женщина, и я застонала от отчаяния.

- Еда нам выдают маленькими, точно вымеренными рационами, - добавила вторая женщина, - и затем, строго следят за тем, чтобы мы съели свои порции полностью.

- Но должна же где-то быть еда, - простонала я.

- Еда есть, но она внутри палатки, - сообщила мне первая женщина, -но там возницы, и к тому же она заперта в ящике.

- Вы должны мне помочь. Я такая же остриженная, как и Вы, -взмолилась я.

- Чем мы можем Тебе помочь? – скептически поинтересовалась вторая.

- Лучше бы Тебе бежать отсюда, - покачала головой первая.

- Я не знаю, что мне делать, и куда пойти, - всхлипнула я.

- Ты вообще кто? - спросила первая рабыня.

- Я - свободная женщина, - неосторожно ответила я, и услышал, как женщины отпрянули от меня, загремев цепями.

- Не бойтесь, - попыталась успокоить их я. - Я не причиню Вам вреда. Не вставайте на колени, пожалуйста.

- Ты не можешь быть свободной женщиной, - наконец проговорила первая женщина.

- Ты – просто беглая рабыня, - поддержала её вторая.

- Будь Ты свободной женщиной, - послышался ещё один голос из темноты фургона, - Ты бы не полезла к рабыням. Ты пошла бы к свободным людям!

- Я голодна и несчастна, - проговорила я сквозь слёзы. - Я нуждаюсь в помощи. Мне не важно, кем Вы меня считаете, рабыней или свободной.

- На ней нет клейма, - сообщила ближайшая ко мне женщина.

Я дёрнулась от неожиданности, почувствовав, как её руки проверили мои левые и правые бедра, два наиболее распространенных места у гореанских рабынь для выжигания клейма.

- Похоже, она не врёт, - заметила вторая женщина, со страхом в голосе.

- Я слышала, что есть некоторые мужчины, что не клеймят своих рабынь, - сказал кто-то из женщин, находившихся в фургоне.

- Они - дураки, - ответили ей с другой стороны.

- Это точно, - согласилась вторая рабыня.

- Но её остригли, - сказала первая, ощупав мою голову.

- Значит, она должна быть рабыней, - заключила вторая.

- Некоторые свободные женщины сами стригутся, чтобы продать свои волосы, - подсказали из темноты.

- Я - свободная женщина, - заплакала я.

- Она голая.

- На ней даже нет пояса на животе.

Я сердито отпрянула, от них.

- Свободные женщины не бегают нагишом по полям, моя дорогая, -усмехнулась первая женщина.

- Тем не менее, - твёрдо сказала я, - я - свободная женщина.

- И где же твоя одежда? – съязвила она.

- Меня схватил мужчина, - соврала я. - Он отобрал мою одежду! И состриг мои волосы, наверное, также, ради денег!

- Почему же он не оставил себе Тебя? – поинтересовалась рабыня.

- Должно быть, она редкостная уродина, - прыснула одна из женщин.

- Вовсе я не уродина! – возмутилась я.

- Тогда, почему он не оставил Тебя? - спросила женщина.

- Я не знаю! – крикнула я, и тут же зажала себе рот руками.

- Ты - рабыня, - уверенно сказала она.

- Нет!

- Лгунья! – поддержала вторая.

- Я - свободная женщина, - простонала я. - Я - свободная женщина.

- Если Ты - свободная женщина, и не местная здесь, - проговорила одна из рабынь.- Я думаю, что Тебе стоит бежать отсюда и поскорее. Здесь для Тебя не безопасно.

- Я не понимаю, - призналась я.

- Уверена, что Тебе не очень хотелось бы быть пойманной здесь, -усмехнулась она.

- Нет! – испуганно замотала я головой.

- Тогда я думаю, что Тебе самое время бежать отсюда, пока ещё оно у Тебя есть, это самое время, - ехидно улыбаясь, сказала мне первая женщина.

- Куда мне идти? – спросила я. - Куда я могу бежать?

- Да куда угодно, - развела она руками. - Только поторопись!

- Но почему? – попыталась я узнать причину, по которой меня выгоняют.

- Подходит время поверки рабынь, - наконец соизволила объяснить мне она.

- Поверка рабынь? – удивлённо переспросила я.

- Она самая, - кивнула она.

- Вот только уже слишком поздно! - шепнула мне женщина, падая на дно фургона.

Я в ужасе обернулась. Меня тут же ослепил свет фонаря оказавшегося не более чем в футе от заднего борта фургона. Я стремительно повалилась вслед за рабыней, пытаясь зарыться среди других тел, и притвориться спящей. Я услышал, как борт фургона откинулся на заскрипевших шарнирах, качнулся и остановился ударившись об ограничитель. Потом кузов качнулся, и послышался скрип досок, под чьими-то тяжёлыми шагами. Даже сквозь закрытые веки я почувствовала свет фонаря, разлившийся под тентом фургона, и осветивший обнажённые женские тела.

Я всё также лежала, замерев, и стараясь не дышать.

- Отлично, - услышала я грубый голос, - и что это у нас тут такое?

И тут я почувствовала, весьма чувствительный пинок. Я испуганно обернулась, отчаянно моргая глазами в свете фонаря.

- Ну, что попалась, Рабыня! - ликующим голосом сказала женщина лежавшая подле меня.

23. Цепь.

- На спину, - скомандовал мужчина, - держать руки чтобы я их видел, ладонями вверх.