- Значит, Вы согласны, - воспрянула я духом, - раз я не в ошейнике, и без клейма, то я должна быть свободной.

- Не обязательно, - улыбнулся он, гася мой оптимизм.

- Снимите с меня эти цепи, - вновь попросил я.

- Как Тебя зовут? – поинтересовался он.

- Лита, - представилась я тем именем, которое запомнила с того времени, когда Дразус Рэнциус водил меня в дом Клиоменеса в Корцирусе.

Именно этим именем, он называл меня там, Леди Лита из Корцируса. Оно само всплыло у меня в голове, вероятно, из-за того впечатления, что оказал на меня тот визит. Помнится, что и Паблиус и Дразус Рэнциус сочли, что это подходящее для меня имя.

Вот только оба этих мужчин, и стоящий передо мной, и тот, что был на поверхности дороги, просто заржали, услышав это имя.

- Что не так? – удивилась я.

- Это – рабская кличка, - сквозь хохот выдавил из себя парень.

- Нет! – возмутилась я.

- Это - обычное имя среди рабынь, - вытирая выступившие слёзы, сказал он. – Это, и на самом деле - одна из кличек, весьма популярных среди рабовладельцев, и даваемых самым необычайно соблазнительным и беспомощным рабыням.

- Но это - также имя и некоторых свободных женщин, - заявила я.

- Что ж, вполне возможно, я полагаю, - снова прыснул парень.

- Пожалуйста, освободите меня, - попросила я.

- Лита, - позвал меня он.

- Леди Лита, - осмелилась поправить его я.

- Лита, - строго сказал он, и на этот раз я промолчала.

Я испуганно смотрела на него, ожидая продолжения.

- Лично для меня совершенно ясно, что Ты - рабыня, Лита, - заявил он. - Ты голая. Вполне очевидно, что у Тебя нет Домашнего Камня. Ты не знаешь, где Ты находишься. Ты - неграмотна. И даже твоё имя – всего лишь рабская кличка.

- Нет! – отчаянно воскликнула я.

- Исходя из этого, - заключил он. - Так как кажется несомненным, что Ты - беглая рабыня, Ты впредь обращаясь к нам, говоришь – Господин.

- Пожалуйста, нет, - всхлипнула я.

- Но, если выяснится, что фактически Ты - свободная женщина, как Ты утверждаешь, - заметил он, - то никакого большого вреда Тебе причинено не будет.

- Ты заговорила со мной, - удивилась она.

- Да, - кивнула я. - Простите меня, добрая леди. Никто не хочет прочитать мне того что написано на табличке надо мной. Я прошу Вас, сделайте это.

Она приподняв свои одежды, поднялась на цементную платформу, и встала передо мной. Женщина оказалась примерно на два дюйма выше меня.

- Ты заговорила со мной, - повторила она.

- Да, добрая Леди, - призналась я.

- Ты откуда взялась? Разве Тебе неизвестно, что рабыни обращаются к свободным женщинам не иначе как Госпожа?

- Я тоже - свободная женщина, - попыталась оправдаться я. - Я не рабыня.

- Голая, лживая рабыня! – вдруг зашипела на меня женщина.

- Я всего лишь попросила Вас о любезности, - всхлипнула я. - Даже если бы я была рабыней, которой не являюсь, разве мы не одного пола. Мы же - обе женщины.

- Это, я - женщина, - возмутилась она. – А Ты - животное.

- Сжальтесь надо мной, - взмолилась я. – По крайней мере, мы – одного пола.

- Не смей смотреть на меня с подобной точки зрения. Это не моя вина, что я вынуждена делить пол с самками слина и тарска, или, хуже того с самками-рабынями.

- Я не рабыня, - в который раз попыталась урезонить я разбушевавшуюся женщину. - Я свободна. Я не в ошейнике. Я не заклеймена!

- Если бы Ты принадлежала мне, - бросила она, - Ты бы быстро заимела и ошейник и клеймо, и затем очутилась бы на конюшне или в посудомоечной, где Тебе самое место!

- Простите меня, - наконец сказал я, поняв, что говорить с ней бесполезно.

- Простите, что? – взвизгнула она, в ярости.

- Госпожа! – быстро добавила я.

- Я знаю твой тип, - гневно шипела женщина. - Ты принадлежишь к тому виду, ради кого мой компаньон покидает меня! Из-за таких, как Ты, он без сил возвращается из таверны. Ты из тех, чьи тела ваши рабовладельцы включают в цену напитка!

- Нет, - крикнула я. - Нет!

- Ты – из того вида женщин, которым нравятся мужчины, не так ли?

- Нет, Госпожа, - закричала я. - Нет! Нет!

- Почему Ты не стоишь передо мной на коленях, шлюха? – спросила она.

- Вы же видите, что я прикована цепью, - воскликнула я. - Я не могу!

- На колени, - холодно приказала свободная женщина.

- Я не могу, Госпожа! – жалко заплакала я, но всё же согнула колени, полностью повиснув на цепях моих кандалов.

- Тебе не стоило обращаться к свободной женщине, - усмехнулась она, и вдруг наотмашь удалила меня поперёк лица своими перчатками.

Слезы боли и обиды брызнули из моих глаз.

- И ещё, раз уж Ты осмелилась это сделать, Ты должна была сказать ей - Госпожа, - добавила она, и на моё лицо обрушился новый удар. - Ты отрицала своё рабство. Ты посмела сравнить себя со мной. Ты оскорбила меня, напомнив, что мы обе - женщины. Ты посмела отрицать что Ты из категории сластолюбивых шлюх! Ты ложно отрицала, что стремишься служить мужчинам!

Каждое её обвинение сопровождалось ударом по моему лица.

- Ты думаешь, что я не могу разглядеть, кто Ты? – со злостью в голосе спросила она. - Ты думаешь, что кому-то неясно, что Ты собой представляешь? Ты что, решила, что я дура? Да любой с первого взгляда сможет рассмотреть в Тебе рабыню! Это же очевидно!

Она ещё несколько раз стегнула меня по лицу и рту своими перчатками. На самом деле она, как бы ей того не хотелось, не могла повредить моего лица, но это действительно было больно, и, конечно, ужасно оскорбительно. Не выдержав унижения, я залилась слезами.

- И Ты не встала передо мной на колени! – уже в истерике заорала она, ударив меня ещё дважды.

Я обвисла в кандалах, и уже не сдерживаясь, зарыдала. Но я не столько боялась её, сколько того, что она могла бы позвать служащего Архона. Тот не колебался бы ни мгновения, и если бы посчитал нужным, сразу же пустил в ход свою плеть. Я опасалась, что в этой ситуации, он именно так и поступит. К моему великому облегчению, натешившись вдоволь, женщина, развернулась, и сойдя с платформы, неспешно пошла дальше вдоль по улице.

- Ну, и что здесь произошло? - спросил служащий Архона, подойдя ко мне через некоторое время.

- Я заговорила с ней, Господин, - сразу призналась я, назвав его «Господином», поскольку он, как и парни, что поймали меня на окраине земель Виктэль Арии, быстро прояснил мне, что я должна обращаться к нему с уважением рабыни, и его нисколько не интересует, считаю я себя свободной или нет.

- Но она же - свободная женщина, - прищурился он.

- Да, Господин, - вздохнула я, и звякнув цепями, наконец, решилась опустить ноги на платформу.

- Это было глупостью с твоей стороны, - усмехнулся он.

- Да, Господин, - сказала я, и снова заплакала.

- У Тебя лицо красное, - отметил он.

- Да, Господин, - всхлипнула я.

Несколько позже, после полудня, после того, как меня покормили и напоили, но так и оставили стоять в кандалах, я решилась ещё раз испытать удачу и узнать, что же написано на табличке, прибитой к столбу, к которому меня и приковали. На сей раз, наученная горьким опытом, я не стала беспокоить свободных женщин с подобным вопросом. Я знала, что была привлекательна, и у меня в этом не было никаких сомнений. Я уже очень устала, мои закованные руки, затекли и болели. Но я была выставлена напоказ таким откровенным способом, что моя привлекательность, во всяком случае я надеялась на это, не могли не вызвать интереса у проходящих мимо мужчин. По крайней мере, мужчины Земли, и это я знала точно и на своём опыте, не преминут попытаться угодить женщине одетой, например, в один только купальник, что уж говорить обо мне сейчас, когда мне и того не позволено.

- Сэр, Господин! – позвала я мужчину, который показался мне достаточно дружелюбно выглядящим.

Тот неторопливо, но с интересом приблизился ко мне, и поднялся на платформу.