— Быстро! Прячьтесь!

Хозяин ещё хотел протестовать — понял Рольф, но сообразил взглянуть на вход… Шевеля каменными когтями, его забила громадная лапища, морщинистая от толстенной, в мелкую чешую кожи. Потолок над входом в магазинчик шевелился, сыпля на пол песок и роняя куски разламывающегося перекрытия сверху и по сторонам. А неведомый зверь протискивался в узкое для него помещение… И было ясно, что он войдёт!.. Пусть даже в разгромленное помещение!

Хозяин досадливо рыкнул и быстро метнулся к столу-конторке, откуда чуть не выдрал ящик стола и, обняв его, помчался к неприметной дверце сразу за стеллажами — наверное, там был запасной выход. У самой дверцы он обернулся:

— Эй! Справишься сам?

— Справлюсь!

Рейнар прощальным взглядом обвёл свою лавку и, дёрнув подвывающего от страха наркомана, всё ещё лежавшего у стеллажа, втащил его за собой. Дверца захлопнулась. А помещение лавки содрогнулось от нового удара, а потом завибрировало — от вопля, который пронёсся пока по улице.

Псины, стоявшие по обе стороны от Рольфа, дыбились и рычали — в ответ на агрессивный рёв с улицы.

Вопль, который пронизал всё существо шамана, прокатился по улице и замолк. Но чудовище не переставало атаковать слишком узкий для него вход, примитивно толкаясь в него всем телом.

Поёжившись от мелкого строительного мусора, который падал на плечи и на голову, Рольф взял оба копья и шагнул к тому неведомому, что ожидало его при входе.

Каменная лапа двинулась раз — и вход немедленно расширился, а на лапищу посыпались строительное крошево. Затем неведомое чудовище снова заревело. В паузе между воплями, запугивающими будущего противника или жертву, Рольф расслышал на улице крики людей, испуганные, перерастающие в панические вопли. Надеяться приходилось лишь на то, что испуганные люди сообразят не приближаться к чудовищу, посланному по следу его волоса, — догадаться о последнем было нетрудно.

Лапа продвинулась ещё немного вперёд — показалось плечо, округлое, бугристое от напряжённых мышц. Рольф отрешился от любых мыслей, настроившись только на бой. И только дожидался, пока чудовище полностью влезет в помещение. Неизвестно, насколько оно страшно — но здесь, в помещении, у шамана есть одна фора — возможность сразиться с магическим чудовищем на «своей» территории, которая уж точно для чудища мала и не даст шанса развернуться.

В помещении уже дышать нечем от пыли, которой Рольф не замечал, мокрый от пота: напряжение он испытывал страшнейшее.

Когда лапа зацарапала, раздирая каменное покрытие пола, шаман бросился вперёд: чудовище явно собиралось за что-нибудь зацепиться, чтобы на опоре передвинуть в помещение свою тушу. Замахнувшись обоими копьями, Рольф прыгнул на лапу и, с трудом удерживаясь на ней, непрерывно двигающейся, вогнал своё оружие во вздувшиеся мышцы плечевого сустава. Копья, и сами по себе не острые, пробили кожу с трудом, но уже легче вошли в жёсткое сплетение мышц. Всё это не заняло и нескольких секунд.

Рольф чуть не врезался в стену, когда лапа твари дёрнулась от боли назад и конвульсивно попыталась было скрыться на улице. Он еле соскочил и бросился назад, даже не пытаясь выдрать из чудовищного плеча своих металлических прутов. Добежать до безопасного места шаман не успел, лапа снова дёрнулась — когтями не задело, но ударило по спине. И Рольф грохнулся у стены. Потом чудовище поняло, что его укусила скрывающаяся в помещении мошка, и взревело так, что помещение лавки наполнилось смрадом гниющего мяса, явно пожранного Вызванным Из Мрака перед охотой на определённую человеческую дичь.

Шаман, с трудом поднявшись с пола, куда рухнул после того, как отлетел к стене, скривился: дышать и впрямь нечем! Зато от смрадного запаха взъярились псины — они начали бесноваться, облаивая ещё не появившееся чудовище. Кажется, расслышав их, чудовище снова завопило — так, что середина потока рухнула. Псины метнулись в стороны. Рольф, и так стоявший в стороне, у стены, задрал на себе рубаху и дотянулся её краем до носа. Дышать стало совсем тяжело.

Он машинально взглянул на пол — на отсвет с него в кромешной пыли. Меч засиял тяжёлым оранжевым светом, режущим глаз. Не выдержав, Рольф протёр кулаками глаза от пыли, чувствуя, как тяжело моргать слезящимися от колючей грязи веками. Но и слезящиеся, глаза снова и снова застывали на катане, зовуще светящейся с пола.

Он схватил её только тогда, когда вход в магазин натужно раздался в стороны — и в помещение начала вползать вторая лапа, а за нею, разбивавшей стены, продолжила протискиваться круглая морда — бронированная той же чешуёй, но вся настолько в бородавках, сочащихся мутной жидкостью, что в ней трудно было от тех бородавок отличить круглые же раздутые ноздри. Едва вся башка оказалась в помещении, а следом начало протискиваться извивающееся длинное тело с гребнем на хребтине, как чудовищная тварь огляделась, таращась выпуклыми, будто окровавленными глазищами. И замерла — ввинчивая убийственный взгляд в глаза шамана.

Псины рвались вперёд, и только тихий приказ хозяина сдерживал их бешеное желание немедленно вцепиться в видимые части тела колдовской твари.

Всё так же не отводя глаз, будто облитых гнилой кровью, от глаз шамана, Тварь притихла — на считаные секунды. И внезапно ударила плечом в сторону — и стена в грязном облаке пыли обвалилась-таки. Но и копья вылетели из плеча чудовища со звонким металлическим звоном. Тварь снова застыла — лишь глаза темнели от багрово-чёрной крови, заливающей их.

По аналогии с цветом этой крови Рольф вдруг сообразил, что сейчас ночь и что драться придётся в темноте, если тварь сломает тот механизм, который даёт здесь свет.

«Чего я добивался, раня его?» — бесстрастно спросил себя Рольф — чисто риторически, поскольку, едва фраза была облечена в слова, он тут же забыл о вопросе.

Снова, как недавно на улице, когда он бежал изо всех сил под моросящим дождём и горел, пламя чувственно рвануло изнутри. Он прочувствовал, что его собственная кожа пылает, что он сам полыхает боевым огнём, окутывающим его защитой, как бывало на Островном Ожерелье, когда на празднествах приходилось сражаться с шаманами с других островов. Проблема, что сейчас бой не ритуальный.

В судорожно сжатом кулаке катана казалась горячей. Он глянул мельком: оружие пьёт его силы! Пьёт так сильно, что ржавчина, облепившая его клинок, у рукояти бесшумно осыпается… Ни капли сомнения. Так надо!.. Рольф полностью ушёл в состояние отрешённости, в состояние, не контролируемое личным сознанием: ведите, сангрийские боги!

И они повели!

Шаман схватил длинную рукоять катаны уже обеими руками, оттолкнулся босыми ногами от пола, который уже не только дрожал, но и крошился под волновым напором от входа. И прыгнул вперёд — на правую, слабую лапу твари, плечо которой успел проткнуть копьями. Под босой стопой что-то слабо лопнуло, как будто он раздавил какой-то наполненный жидкостью пузырь. С лапы, пока чудовище не сообразило, что его внаглую используют как подспорье-трамплин, шаман ударил сверху вниз по круглой морде. Та как раз раскрывала пасть, чтобы снова взреветь.

Катана легко чиркнула по одному глазу и рассекла надвое верхнюю челюсть твари. От боли чудовище попыталось вздыбиться. Рольф снова грохнулся от мощного рывка, отлетев к опрокинутой конторке. Мимо метнулась псина: кинулась боком по самой морде твари, кажется, хотела рвануть её за расслоившуюся верхнюю губу. Но морда была залита кровью — это помешало. Псина поскользнулась — и тварь немедленно шамкнула челюстями. Визг попавшейся в зубы чудовища зверюги ударил по ушам Рольфа, оглушённого было падением, и заставил мгновенно собраться. Он кинулся на тварь прямо с пола и подпрыгнул — бездумно и решительно, метя ударить мечом по глазам по-лягушачьи круглой морды.

При виде летящего на неё обидчика тварь снова разинула пасть, буквально выплюнув обмякшую псину. Выплюнув одновременно и длиннейшим языком, которым почти выстрелила в Рольфа. То ли рана помешала, то ли ещё что, но язык лишь чуть коснулся босой ноги шамана, в сущности пролетев мимо. Но жгучая боль ударила по коже так, что и Рольф не сумел воспользоваться моментом. Он вздрогнул в прыжке, и новый удар катаной прошёл лишь по касательной, порезав один выпученный глаз по краю. Но конвульсивный рывок твари от боли вперёд помог ей высвободить передние лапы, водвинув в помещение часть тела с улицы. Обсыпаемая всё тем же строительным мусором, тварь болезненно взревела, а потом завопила торжествующе, когда шаман безвольным мешком свалился с неё на пол — в досягаемости её здоровой лапы.