5.6.1. К началу 1991 года был уже около полугода высшим должностным лицом в Российской Федерации. И хотя, по сути, это было больше номинальная власть (председателя представительного органа депутаты могут и переизбрать), но в душах населения уже проглядывалось первое робкое сомнение в правильности выбора председателя Верховного Совета. Народ всегда хочет видеть положительный результат гораздо быстрее, чем это обычно возможно. Сомнение было слишком робким, но не ждать же когда оно станет сильным? Это понимали, и противники и сторонники. И те и другие начали действовать.

Началось все, как мы уже говорили с событий в Прибалтике (см. пункт настоящей книги). Началось круто и Кремль решил дать отпор зарвавшемуся.

5.6.2. «21 февраля 1991 г. на сессии ВС России группа народных депутатов: заместители Председателя Верховного Совета и, председатели палат,, заместители председателей палат А.А. Вишняков и В.Г. Сыроватко — выступили с Заявлением, в котором подвергли критике политический курс российского парламента и лично, призвав к созыву внеочередного съезда народных депутатов РСФСР…

Поскольку требование исходило главным образом от депутатской группы «Коммунисты России», в демократических кругах это было расценено (и, разумеется, не без оснований) как намерение коммунистов сместить с его поста… В любом случае в демократической среде возникшая коллизия не воспринималась иначе как «заговор коммунистов».[758]

Интересно только насколько к этому заговору был причастен президент СССР? Думается, он, как всегда, хотел, стоя в стороне, получить нужный результат.

III Внеочередной съезд народных депутатов открылся 28 марта 1991 года. А следует отметить, что преимущество сторонников среди депутатов было шатким. Тогда помогло заметное народное недовольство коммунистической властью (прежде всего лично) и удачно срежисированная поддержка народом председателя Верховного Совета РСФСР.

В стране назревала конфронтация. Народ насытился горбачевскими обещаниями, новым парламентом и всей этой бессмысленной болтовнёй, устал от отсутствия в продаже самых необходимых товаров.

Многотысячные демократические митинги в Москве сочетались с большими шахтёрскими забастовками в Кузбассе. И все это в поддержку, которому такая поддержка была крайне нужна. «…Это и послужило соблазнительным аргументом для того, чтобы вбросить в политическую игру столь весомый козырь, как „шахтёрская карта“. В борьбе с коммунистической „шестёркой“ это был неотразимый демократический „туз“.[759]

Соотношение голосов на Съезде сложилось не в пользу антиельцинистов. Их заговор провалился. Мало того, получил на Съезде дополнительные полномочия. Но мы не столько о депутатской составляющей тех мартовских событий, сколько о готовности к захвату власти со стороны тогдашней оппозиции.

5.6.3. По словам председателя КГБ СССР : «В марте 1991 года в Москве состоялась своеобразная „проба мускулов“. Организаторы так называемого демократического движения решили провести демонстрацию силы. Лозунги, объявленные заранее, — „На Кремль“, „Долой Президента“, „Долой правительство“ — характеризовали намерение не каких-то отдельных лиц, а всего движения в целом. Создавалась опасная обстановка».[760]

События марта 1993 года интересны ещё и тем, что в тот месяц оказалась проведённой «репетиция» ввода чрезвычайного положение. Однако посмотрим более подробно

Для начала напомним, что в феврале выступил по телевидению, что по его мнению «страшно оскорбило ».[761] Но тот, кто думает, что на одном оскорблении остановится, тот его не знал.

9 марта 1991 года выступил перед представителями демократической общественности в московском Доме кино. Решительно размежевался с Центром, призвал к созданию общего фронта демократии и переходу в наступление против партократов. Это как бы мнение одного. А на следующий день было высказано и мнение народа. Состоялся грандиозный митинг в Москве (около 300 тыс. участников) в поддержку, бастующих шахтёров, суверенитета России. Это уже как бы показатель готовности масс к свержению режима. Куда уж больше, призыв к той самой революции, о которой нас так долго десятилетиями учили. Правда, по действующему тогда Уголовному кодексу это называлось не революцией, а другим термином.

Организаторам митинга понравилась активность масс, и они начали разыгрывать эту карту дальше, готовясь к новым (как они рассчитывали) ещё более многолюдным митингам. Тем более, что нужно было поддержать, у которого начался серьёзный конфликт с депутатами Верховного Совета РСФСР.

понял: трон зашатался и надо действовать. 21 марта 1991 года по просьбе ряда российских депутатов о «защите» Верховный Совет СССР запретил митинг в Москве в связи с предстоящим созывом 3-го Съезда советов народных депутатов РСФСР. Голос депутатов был услышан и в других инстанциях.

25 марта 1991 года принято постановление Кабинета министров СССР, запрещающее до 15 апреля проведение в Москве митингов, уличных шествий и демонстраций. 26 марта 1991 года Главное управление внутренних дел Москвы было переподчинено МВД СССР.

Войска в столицу были введены. Обратим внимание на следующее обстоятельство, о котором говорил : «…Мы с не могли найти по всем правительственным телефонам Президента СССР и добрались только до ».[762] Как видим, как и в августе 1991 года первого президента СССр не было на связи.

28 марта 1991 года начал работу третий Съезд народных депутатов РСФСР. Часть российских депутатов потребовала немедленно отменить распоряжения союзных властей о вводе в центр Москвы крупных сил милиции и внутренних войск. сначала не пошёл на поводу и отказался. Съезд прекратил работу до 10 утра 29 марта.

К этому времени все же убирает войска с улиц города. Необходимый компромисс был достигнут, митинги состоялись, но не были уже столь многолюдными. Конфликт временно разрешён малой кровью, точнее вообще без крови.

Заметим, что, вероятно, именно это оказалось репетицией введения чрезвычайного положения. Ввод войск в Москву разрядил обстановку. Это, во-первых. А, во-вторых, он показал, что только демонстрацией силы можно добиться многого, даже не применяя силу. Прецедент был создан.

5.6.4. Тем временем недовольство и тревога проникала в ряды руководства КПСС. Многие партчиновники среднего уровня понимали, что генеральный секретарь завёл партию и страну в тупик.

24 и 25 апреля 1991 года проходил Объединённый Пленум ЦК и ЦКК КПСС. «На обрушились потоки жёсткой критики, „партократы“ уже чувствовали запах приближающегося к ним пожарища, дали волю своему раздражению».[763] Казалось партия проснулась от похмелья и взглянула на себя в зеркало. Так больше нельзя, решили члены Центрального комитета….

В ходе прений в связи с отдельными выступлениями участников Пленума поставил вопрос о своей отставке с поста Генерального секретаря ЦК КПСС. И тут наступило то, что словами не объяснишь. «…Члены ЦК дрогнули, испугались своей „смерости“ и стали даже просить Горбачёва остаться на капитанском мостике».[764]

Поняв что так нельзя, они не знали как можно по-другому. После рассмотрения этого вопроса в Политбюро ЦК Пленум принял решение: «Исходя из высших интересов страны, народа, партии, снять с рассмотрения выдвинутое предложение о его отставке с поста Генерального секретаря ЦК КПСС».

«Они понимали, — писал Андрей Грачев, — что — единственный, кто защищает их от остальной страны, да и хотели, собственно, не уволить его, а просто приструнить».[765]