Сьюзен внимательно рассмотрела его, прежде чем ответить. Светлые волосы, зеленоватые глаза под светлыми же бровями, вытянутый овал лица — нет, ни одна черта в лице юноши не напоминал Шелтонов, из чего можно сделать вывод, что он состоит в родстве с лордом Ченсуортом по какой-то другой линии. Но приятная внешность молодого человека напомнила ей об одном недавнем происшествии.

— Возможно, нынешний сезон будет урожайным именно на кузин, — весело ответила она, в то время как миссис Элингтон неодобрительно поджала губы. — Скажите, а что вы сделали с веером, упавшим на вас в театре некоторое время назад?

— Так это был ваш веер, кузина Сьюзен?

Фрэнк весело рассмеялся, припомнив, как поддразнивали его друзья после этого случая.

— Увы, да. Я должна попросить у вас прощения за свою неловкость, — смущаясь, ответила она. — Я совсем не хотела сделать это нарочно…

— Какие пустяки! Я ведь не был покалечен! Но почему я вас не заметил? Где вы сидели?

Фрэнк, очевидно, подумал о том, что мог бы познакомиться с хорошенькой кузиной гораздо раньше.

— Я почувствовала себя виноватой и спряталась, — созналась мисс Шелтон.

— Ваша скромность лишила меня возможности представить вам дядюшку Саймона, вместо того чтобы он представлял меня вам, — укоризненно заметил Фрэнк, но глаза его смеялись.

Сьюзен чрезвычайно понравился этот новый кузен, но миссис Элингтон и Джулия с нетерпением ожидали объяснений, и ей пришлось повернуться к ним и рассказать об эпизоде в театре.

— К сожалению, первый танец у меня уже несвободен, но я буду счастлив пригласить вас на второй, дорогая кузина, — сказал Фрэнк, не без сожаления заметивший, что Сьюзен не может говорить только с ним одним и дальше.

— В таком случае прошу вас оставить за мной третий, мисс Шелтон, — вмешался мистер Хейвуд, на чью руку ощутимо давила опирающаяся на нее Джулия.

Сьюзен поблагодарила обоих молодых людей, и в это время музыка зазвучала громче, а< колышущаяся масса гостей стала двумя гибкими волнами растекаться по обе стороны лестницы, высвобождая центральную часть зала для первого танца.

Граф Рейли спускался в зал под руку с необыкновенно красивой черноволосой женщиной в зеленом платье и изумрудах на всех открытых частях тела.

— Кто это? — тут же задала Джулия интересующий не только ее вопрос.

Миссис Баркли пожала плечами, Марджери покачала головой, и только леди Ченсуорт смогла дать ответ:

— Это графиня Бонекки, супруга итальянского посла.

— Это некрасиво — выбирать итальянку, когда вокруг столько прелестных англичанок, — заметил мистер Хейвуд.

— Возможно, из англичанок он просто не смог выбрать самую очаровательную и, чтоб никого не обидеть, отдал пальму первенства гостье, как и подобает хозяину, — возразил мистер Гарленд и откланялся, чтобы пойти искать свою партнершу в первом танце.

— Он просто обожает Италию, неудивительно, что бал открывает ее жительница, — одобрительно кивнул дядя Саймон и повел жену на свободное пространство, чтобы начать танец.

Марджери с женихом также направились занять свое место, и мистер Хейвуд с мисс Элингтон двинулись за ними. Сьюзен с двумя пожилыми дамами осталась стоять неподалеку от одной из задрапированных ниш, откуда уже раздавался чей-то смех. Ей было немного неуютно оттого, что у нее нет кавалера в первом, самом торжественном танце, но, по крайней мере, второй и третий она не будет проводить в обществе двух старых сплетниц. Обе дамы уже самозабвенно обсуждали проносящиеся мимо пары, миссис Элингтон задавала вопросы относительно фамилии и положения тех, кто заинтересовал ее, а миссис Баркли охотно делилась с подругой известными ей фактами чужой биографии.

Сьюзен же неотрывно наблюдала за графом и прекрасной итальянкой. Издали она казалась не старше ее самой, но, когда пара оказалась близко от того места, где стояли наши дамы, Сьюзен с изумлением поняла, что ее светлость примерно в тех же годах, что и леди Ченсуорт, которой никак не меньше сорока двух — сорока трех лет. В этом возрасте умерла мать мисс Шелтон, и выглядела она к тому времени совсем старой женщиной.

«Интересно, что все эти леди делают со своим лицом, что позволяет им так долго оставаться молодыми? — думала Сьюзен, рассеянно постукивая ножкой в такт вальса. — Моя тетушка леди Ченсуорт могла бы показаться дочерью дяди Саймона, если б не морщинки вокруг глаз. Может, они умываются молоком или что-то в этом роде? Ведь в Лондоне так мало свежего воздуха! И это очень заметно по внешнему виду моей тетки Элизабет и ее дочерей, они выглядят желчными и рано постаревшими. Как славно, что мы с ними пока не встретились и, надеюсь, не встретимся! Завтра миссис Элингтон и Джулия, наверное, будут весь день лежать в постели и подкрепляться чаем с пирожными, а я, пожалуй, улизну прогуляться в парк!»

Как мы видим, мысли девушки свободно перепрыгивали с одного предмета на другой, что было, несомненно, вызвано возбуждением, заражающим каждого, кто пришел сегодня на бал. Танец наконец закончился, и Генри Хейвуд подвел сияющую Джулию к ее матушке.

Мистер Гарленд почти тут же подошел к мисс Шелтон, предлагая ей проследовать в центр зала.

Сьюзен, робея, вышла вслед за ним и заняла свою позицию, стараясь держаться как можно более непринужденно. Впрочем, она не выделялась из толпы дебютанток, да и прочих молодых леди — бал у графа Рейли равно волновал всех. После стремительного вальса размеренный полонез позволял танцующим отдышаться и перекинуться парой слов.

— Как вам здесь нравится, мисс Шелтон? — начал, как и подобает, джентльмен.

— Очень нравится! Я впервые танцую в таком чудесном месте, мистер Гарленд, и вся эта воздушная зала кажется картинкой из детского сна.

— Вероятно, вы любили читать волшебные сказки?

— О да. У меня было не так много книг, но я перечитывала их снова и снова, если только их не отбирал мой брат Эдмунд.

— Дядя Саймон говорил мне о нем. Кажется, он уехал в свадебное путешествие в Италию? Это удивительная страна, милая кузина, поверить в это можно, только раз взглянув на графиню Бонекки.

Сьюзен от души согласилась с кузеном и спросила:

— А вы бывали в Италии, мистер Гарленд?

— Прошу вас, называйте меня кузеном Фрэнком, без всяких церемоний! Да, я два раза был в Италии с родителями. Моя матушка любит, когда много солнца и тепла, а наша бедная страна обделена тем и другим большую часть года.

Разговор перешел на итальянские красоты, время от времени молодые люди задавали вопросы друг о друге, и к окончанию танца Сьюзен уже знала, что ее кузену двадцать пять лет, что он отчаянно ленив и предпочитает балы и вечеринки серьезным занятиям, в чем его поддерживает мать и за что беспрестанно упрекает отец.

— Как хорошо, что я могу проводить сколько угодно вечеров у дяди Саймона! У него в гостях всегда много молодежи, можно флиртовать, играть в шарады, а иногда мы даже устраиваем танцы! Вы непременно должны приехать к нему и познакомиться с нашей веселой компанией!

— Боюсь, моим родственницам не понравится, если я буду выезжать без них, — погрустнела Сьюзен.

Взглянув на миссис Элингтон и Джулию, не имеющую кавалера в этом танце, Фрэнк Гарленд сочувственно кивнул:

— Они не выглядят жизнерадостными, это верно. Но, возможно, мы сумеем что-нибудь придумать, чтобы выманить вас из дома.

Сьюзен благодарно улыбнулась, наполняясь робкими надеждами, и подошла к ожидающим ее ламам. Вскоре ее уже вел на следующий танец мистер Хейвуд.

— Вам нравится бал, мисс Шелтон?

Она не сомневалась, что этот вопрос будет первым.

— В этой зале очень красиво, сэр, но я еще не видела других чудес этого дома, о которых уже столько наслышана.

— Если вам будет угодно, после танца мы можем пройтись по залам. Я слышал, в одной из гостиных устроен настоящий рождественский вертеп, а в другой — пустыня, по которой бродил Исаак. В центре комнаты — настоящий фонтан, но вместо воды из него течет белое вино!

— Неудивительно, если странствующих в этой пустыне будут преследовать миражи, — рассмеялась Сьюзен, не отвечая на приглашение молодого человека.