— Ради всего святого, что вы здесь делаете? — ахнула она.

— Я голоден, мэм, — вежливо ответил Зеке, но улыбка на его губах слегка увяла, — а снаружи не было таблички «Черным вход запрещен».

Его слова повергли Молли в такой ужас, что она едва не выронила чашку с чаем.

— Ой, я совсем не это имела в виду, — растерянно пролепетала она. — Просто я видела шоу и решила, что вы остановились в каком-нибудь ужасно шикарном отеле с собственным рестораном.

— Я действительно остановился в ужасно шикарном отеле, но там приходится чертовски долго ждать, пока вас обслужат. — Зеке присел за соседний столик и элегантно закинул ногу на ногу. Он переоделся в хорошо скроенные коричневые брюки, коричневый свитер и тяжелую твидовую куртку с меховой подкладкой. — Сначала вы заказываете суп, — сказал он, поднимая палец. — Вам приходится ждать, пока они забьют быка и отрежут у него хвост или поймают курицу. — Он выставил второй палец. — Затем начинается долгое ожидание главного блюда. — К первым двум присоединился третий палец. — Десерт появляется где-нибудь около полуночи. За ним следует кофе, — еще один палец, — который вчера вечером мне подали холодным. Выходя из театра, я заметил на другой стороне улицы это маленькое кафе и решил поужинать здесь. Должен вам сказать, я чертовски голоден, — с жалобным видом закончил Зеке.

Появилась Исси с тарелкой, на которой лежала груда чипсов и два кусочка разлохмаченной рыбы.

— Чай я принесу через минуту, милый, — призывно выдохнула она.

— В Ливерпуле все женщины называют меня «милый», — заметил Зеке.

Он снял куртку и набросился на еду.

Молли улыбнулась. Она отвернулась, чтобы Зеке мог спокойно поесть, и рассказала Гарри о событиях вчерашнего дня.

— Когда все ушли, Меган попросила бабушку о разводе. «Я больше не хочу жить с тобой», — сказала она. Ирен едва не сошла с ума от злости.

— Должно быть, это забавно — иметь детей, — с улыбкой заметил Гарри.

— Можешь познакомиться с моими, если хочешь. В субботу они придут на первый сеанс в «Ротонду». Ты можешь прийти в то же время.

— А твоя свекровь тоже будет там?

Когда Молли подтвердила, что да, будет, Гарри поспешно предложил:

— Лучше я приду на второе представление.

По некотором размышлении Молли согласилась, что это — мудрое решение.

Зеке Пенн покончил со своей порцией в рекордное время.

— Что вы думаете о шоу? — осведомился он.

— Я наслаждалась каждой минутой! — с энтузиазмом воскликнула Молли. — По крайней мере тем, что успела увидеть. Я сижу за кассой и поэтому первую половину шоу пропустила.

— Почему бы тебе не взять свой чай и не пересесть к нам, дружище? — предложил Гарри.

— «Милый», «дружище». Такое обращение мне по душе. — Зеке перенес свою чашку за их столик и уселся рядом с Гарри. — Это большой прогресс по сравнению с тем, как меня именуют в Штатах белые. Обычно они называют меня «ниггером», или «грязным ниггером», или прочими именами, которые я не решусь повторить в присутствии леди.

— Все белые? — Молли нахмурилась. — Моя тетя живет в Нью-Йорке, и я никогда не слышала, чтобы она называла чернокожих такими словами.

— Нет, не все белые, — признал Зеке. — Пожалуй, я чересчур чувствителен в этом вопросе. У меня есть несколько настоящих белых друзей, но они переехали в Калифорнию. Вскоре после этого я и сам перебрался в Париж. Там все по-другому; со мной обращаются, как с равным. — Он радостно вздохнул. — Надо родиться черным, чтобы понять, как это славно, хотя я очень скучаю по своей семье, живущей в Нью-Йорке. А где именно в Нью-Йорке живет ваша тетушка, мэм?

— О, зовите меня Молли, а это — Гарри, — сказала Молли. — Тетя Мэгги жила в месте под названием Гринвич-Виллидж, но сейчас она переехала в Куинс.

— А я жил в Гарлеме; собственно говоря, я там родился, но район Гринвич-Виллидж мне хорошо знаком. Там много клубов, джазовых клубов, в которые пускают черных.

Похоже, он готов был проговорить всю ночь, но спустя некоторое время Молли с сожалением сообщила, что ей пора идти. Ирен уже давно ждала ее дома. Зеке сказал, что вернется в отель на такси, на что Гарри заметил, что таксомотора придется ждать очень долго, поскольку очень немногие из них заезжают на Скотланд-роуд в надежде подобрать клиента.

— Лучше всего вернуться в город на трамвае. Я пойду с тобой, провожу тебя до дверей отеля. В таком виде шататься по окрестностям небезопасно. Я имею в виду твою куртку, дружище, а не цвет твоей кожи. Здесь полно прохвостов, которые отдадут правую руку за такую куртку, как у тебя; они сдерут ее с тебя, прежде чем ты успеешь оглянуться.

Очевидно, зрители, разойдясь по домам, рассказали о шоу своим друзьям, а те, в свою очередь, поведали о нем знакомым, потому что на следующий вечер у окошка кассы выстроилась такая длинная очередь, какой Молли еще никогда не видела. По крайней мере добрая сотня пришедших ушла ни с чем. На другой день очередь стала еще длиннее. Кое-кто из тех, кто выстоял несколько часов, продал свои билеты тем, кто оказался в «хвосте» очереди, за двойную цену.

— А вы не могли бы задержаться еще на недельку? — спросила Молли у Зеке, когда тот появился «У Чарли» третий вечер кряду.

Комната была набита битком. Похоже, слух о том, что Зеке Пенн почтил забегаловку своим вниманием, разнесся по окрестностям.

— Мне очень жаль, Молли, — с сожалением ответил он. — Должен сказать, что мне нравится Ливерпуль, но на следующей неделе мы должны выступать в Манчестере, еще через неделю — в Бирмингеме, а потом еще в трех городах, названия которых я не запомнил. В конце мая у нас заключительные гастроли в «Палладиуме» в Лондоне. Нам дали понять, что на представлении будет присутствовать сам король Англии.

— Тебе повезло, дружище, — с презрением заметил Гарри, — надеюсь, ты не станешь кланяться и расшаркиваться перед ним. Не забывай, ты родился в стране, которая давным-давно дала пинок под зад королям и королевам и стала республикой. Что касается Франции, то там попросту отрубили этим бездельникам головы.

Глаза Зеке весело сверкнули.

— Скорее всего, я поприветствую короля поклоном, Гарри, но расшаркиваться уж точно не стану.

— Где ты так научился бить чечетку? — крикнул кто-то.

— В Нью-Йорке я ходил в школу сценического искусства.

— Кто-нибудь знает, есть ли такая школа в Ливерпуле?

Никто не знал, но Молли громко ответила, что у них много учителей танцев.

— Я бы не возражал, если бы наша Рози научилась бить чечетку. Интересно, сколько это стоит?

Вопросы сыпались градом. Зеке, оказавшись в центре внимания, с радостью отвечал на них. Да, он действительно был звездой на Бродвее, в шоу под названием «Розы алые».

— Там я играл посыльного.

С каждым днем «У Чарли» набивалось все больше и больше людей, и кафе, неприспособленному для такого наплыва посетителей, понадобились помощники. Руководить процессом пришла супруга покойного Чарли, обычно работавшая только днем. Невысокая высохшая женщина в грязном белом комбинезоне и с чересчур обильным макияжем, она садилась на верхней площадке лестницы, наблюдая за харизматичным молодым человеком, развлекающим ее клиентов байками о Нью-Йорке и Париже.

Гарри неизменно провожал Зеке до трамвая, а потом и до дверей отеля.

— О чем вы разговариваете по дороге? — как-то поинтересовалась у него Молли.

— Обо всем понемножку. — Гарри небрежно передернул плечами. — О футболе, например. Зеке хотел посмотреть в субботу футбол — «Эвертон» играет с «Челси», — но ему пришлось бы уйти с середины матча, так что оно того не стоит. Его беспокоит ситуация в Европе — Гитлер ненавидит негров ничуть не меньше евреев. Да, — Гарри ухмыльнулся, — мы говорили о тебе. Зеке подумал, что ты — моя жена.

Молли сделала вид, что обиделась.

— Будь я твоей женой, я ни за что не позволила бы тебе расхаживать в таком виде. Ты похож на бродягу. Я бы давным-давно выбросила этот свитер на помойку и купила тебе новые брюки и носки — две пары носков. Твоя бабушка что, не смотрит за тобой? — недовольно спросила Молли.