Круглый стол вместе с креслами из центра зала убрали. Стол стоял теперь у дальней стены, на него водрузили золотое кресло. В кресле развалился могучий демон Ноуда в позе временного удовлетворения. Одну ногу он свесил через ручку кресла, вторую вытянул вперёд. Рубашка Мейкписа была расстёгнута и свободно болталась над раздувшимся пузом. Глаза у него были стеклянные, рот неестественно растянут – на губах играла усталая улыбка, как у человека, который только что хорошо покушал. На столе вокруг кресла валялись обрывки тряпок.

У стола, на кресле красного дерева, стоял демон Факварл, облачённый в тело мистера Хопкинса. Он-то и дирижировал всем происходящим. Он держал в руках раскрытую книгу и отдавал лаконичные приказы тем, кто толпился внизу.

Демоны, вселившиеся в тела первых пяти заговорщиков – Натаниэль признал Лайма, Дженкинса и сухопарого Уизерса, – уже научились худо-бедно ими управлять. Конечно, они все ещё регулярно спотыкались и пошатывались, конечности их совершали странные, отрывистые движения, но они уже не падали и не натыкались на стенки. Это позволяло им выходить из зала и, как и докладывал бес из гадательного зеркала, выводить из камер отобранных членов правительства. Волшебники, как могучие, так и слабые, преображались группа за группой.

Слева Лайм и Уизерс бдительно караулили кучку пленников, дожидающихся своей участи. Их было человек двадцать, руки у них всё ещё были связаны. Неподалёку, в пентакле возле трона Ноуды, как раз развязывали одну из пленниц. Вот она осталась одна и принялась дрожащим голосом читать гибельное заклятие вызова. Эту женщину Натаниэль не знал – наверное, она была из другого ведомства. Натаниэль видел, как она напряглась и затряслась. Воздух вокруг неё задрожал: явившийся демон овладевал ею. Факварл махнул рукой, и демоница Наэрьян, облачённая в тело Дженкинса, бережно уложила несчастную на пол в дальнем углу зала, рядом с…

Волосы у Натаниэля встали дыбом. Вот они все: более двух десятков волшебников всех уровней. Они катались, дёргались, хохотали, падали – их новые хозяева изучали возможности своих тел. Периодически в стены врезались вспышки магической энергии, слышалось бормотание на непонятных языках, странные возгласы боли и радости. И кого же Натаниэль увидел среди них? Кто это дёргал головой, размахивая руками, точно марионетка, с разрумянившимся, бессмысленным, блестящим от пота лицом? Натаниэль отшатнулся.

Руперт Деверокс, премьер-министр…

Несмотря на всё, что произошло, несмотря на пробуждавшееся в нём отвращение ко всему, что воплощал собою этот человек, Натаниэль почувствовал, что на глаза у него наворачиваются слёзы. На миг он вновь превратился в двенадцатилетнего мальчика, подхваченного нарядной толпой в Вестминстер-Холле, впервые увидевшего Деверокса: ослепительного, обаятельного, такого, каким мечтал стать он сам…

Тело Деверокса подпрыгнуло, столкнулось с другим, и оба рухнули на пол извивающейся грудой. Натаниэлю сделалось дурно от ужаса, у него подогнулись колени.

– Живей, живей! – Наёмник мимоходом подтолкнул его в спину. – Вставай в очередь!

– Погодите! – Натаниэль попытался обернуться. – Китти…

– Она твою судьбу не разделит. Возможно, тебя это порадует.

Натаниэль устремил глаза на Китти – она на миг перехватила его взгляд, а потом его грубо потащили в сторону толпы пленников. Тело Лайма обернулось, заметило его. Натаниэль увидел где-то в глубине глаз зелёные отсветы. Из безвольно раззявленного рта послышался хриплый, резкий голос, похожий на треск ломающихся сучьев:

– Факварл! Вот он, дружок Бартимеуса! Поставить его следующим?

– Конечно, конечно, Гаспар! Этого – без очереди. Пусть идёт сразу за этой кислой рожей. Владыка Ноуда, я правильно понимаю, что вы не желаете попробовать на вкус эту даму?

Сверху донёсся громовой голос:

– Я видывал мясо получше на костях мумии фараона! Она же почти двумерная, сбоку её и не видно!

Взгляд Натаниэля был прикован к фигуре в пентакле. Тощая, как палка, с растрёпанными седыми волосами, там стояла его бывшая наставница, Джессика Уайтвелл. Она смотрела в сторону трона. Демон в теле Уизерса только что снял с неё верёвки. Её руки были сжаты в кулаки.

– Отлично! – Факварл сверился со своей книгой. – Номер двадцать восьмой. Так-так, посмотрим… Для тебя я выбрал африта Мормеля. Можешь считать себя польщённой. Это благородный дух!

Госпожа Уайтвелл не сводила глаз с фигуры на троне.

– И что вы намерены с нами сделать?

– Не вздумай обращаться к великому Ноуде! – вскричал Факварл. – Ты и тебе подобные веками держали нас в рабстве, не задумываясь о нашей судьбе. И как ты думаешь, что мы намерены сделать с вами? Эта месть назревала на протяжении пяти тысяч лет! Ни один уголок этого мира не останется свободным от нас!

Госпожа Уайтвелл презрительно рассмеялась.

– Думаю, вы чрезмерно оптимистичны. Посмотрите на себя: вы заперты в неуклюжих телах и не способны даже пройти по прямой!

– Эти неудобства временные, – сказал Факварл. – А вот тебе придётся мучиться вечно! Начинай вызов!

– Всем остальным вы предоставили выбор, – негромко произнесла Джессика Уайтвелл. – А меня вы не спрашивали.

Факварл опустил книгу. Глаза у него сузились.

– Ну, я предполагаю, что ты, как и все эти несчастные, предпочтёшь жизнь смерти, даже если управлять тобой будет другой.

– Ошибаетесь.

Госпожа Уайтвелл вскинула руки, сделала замысловатый жест и выкрикнула два слова. Жёлтая вспышка, облако серы – и у неё над головой появился её африт в облике бурого медведя, которому явно было не по себе. Уайтвелл пронзительным голосом отдала приказ, и вокруг её тела воздвигся мерцающий голубой Щит. Африт метнул Взрыв в растерявшегося Факварла: Взрыв угодил прямо в него, снёс его со стула и глубоко впечатал в стену.

Демоны в телах заговорщиков встревоженно загомонили. Наэрьян вскинула палец, и с руки Дженкинса сорвалось копьё изумрудного света, нацеленное в Уайтвелл. Щит поглотил копьё, а Уайтвелл уже повернулась и бросилась бежать к выходу. Демон Гаспар, вселившийся в тело Лайма, бросился ей на перехват. Но Натаниэль подставил ногу – демон споткнулся, потерял равновесие и растянулся на полу.

Натаниэль тоже бросился бежать. Африт в облике медведя посылал один Взрыв за другим в сторону золотого трона.

Где же Китти? Вон она! Наёмник держал её за руку. Девушка брыкалась, вырывалась, но всё напрасно.

Натаниэль устремился к ней…

Пол содрогнулся. Натаниэль споткнулся, упал – и на миг обернулся назад.

Тело в золотом кресле пришло в движение. Его окружал ореол бледного пламени. С его пальцев, потрескивая, струилась магическая энергия, глаза на потемневшем лице горели серебряными щёлками. Одна рука вытянулась вперёд. От исходившей от неё мощи – проявлявшейся в виде пяти извилистых молний, по одной из каждого пальца, – рушились статуи и с потолка сыпалась штукатурка. Управлять молниями тело явно не могло: две ушли в пол, никому не причинив вреда; одна угодила в толпу свежевызванных демонов, уничтожив несколько человеческих тел. Четвёртая же ударила в Щит Уайтвелл, разнесла его на осколки и вонзилась ей прямо в спину. Уайтвелл погибла на месте. Медведь-африт исчез. Уайтвелл ничком рухнула на каменный пол.

Пятая молния ударила в пол у самых ног наёмника. Его отшвырнуло в одну сторону, Китти Джонс – в другую.

Натаниэль вскочил на ноги.

– Китти!

Однако его голос потонул в шуме: демоны в зале разразились воем, рёвом, лаем и трубными звуками. В смятении, охваченные паникой, они гоняли свои человеческие тела куда попало, беспорядочно топоча ногами, высоко вскидывая колени, растопырив локти. Они сталкивались друг с другом, метали во все стороны Взрывы и Инферно. Среди них металось несколько волшебников, которым ещё только предстояло призвать демонов, со связанными руками, заткнутыми ртами, расширенными от ужаса глазами. Зал наполнился дымом, вспышками и мечущимися фигурами.

Среди этой суматохи Натаниэль добежал до места, где упала Китти Джонс, но её там уже не было. Натаниэль увернулся от магического импульса, пролетевшего у него над головой, и в последний раз огляделся по сторонам. Нет, Китти исчезла.