— И он принес котенка! — прокричала Эмили.

У Лиз упала челюсть. Она закрыла рот. Сглатывая.

«Взрослый, моя задница», — подумала она и пошла, чтобы справиться с ситуацией.

Морган стоял в прихожей, высокий, темный и грозный с зимними бледными волосами и глазами. И большой рукой он прижимал к груди маленького полосатого котенка. Эмили танцевала вокруг них, в то время как Зак наблюдал за ними с лестницы.

— Что ты делаешь? — спросила Лиз, понижая голос.

Морган поднял свои брови от ее тона.

— Твоя дочь уже сказала. — Он отцепил крошечные когти от своего свитера и вручил котенка Эмили. — Я принес вам кошку.

— Она такая милая, — пропела Эмили, прижимая котенка к себе. — Как ее зовут?

— Его зовут, — поправил Морган, — и он твой.

Ее глаза распахнулись в восхищении.

— Я могу назвать его?

— Ты можешь оставить его себе.

— Стоп, подожди минутку, — сказала Лиз.

— Можно? — Эмили резко развернулась, прижимая котенка к груди. — Можно, мамочка?

Сердце Лиз сжалось от смешанной надежды и призыва на лице ее дочери. У нее было достаточно всего, с чем нужно справляться. У них у всех было.

Морган не имел никакого права сваливать это на нее.

— Мы должны поговорить об этом, Эм, — сказала она мягко. — Ты только начинаешь ходить в детский сад. Домашнее животное — это слишком большая ответственность.

— Это означает «нет», — сказал Зак.

Лицо Эмили вытянулось. Лиз осторожно вздохнула.

— Это означает, что нам нужно поговорить. Ты застала меня врасплох.

— Это означает «черт побери, нет», — перевел Зак.

— Мы должны быть ответственными, — настаивала Лиз. — Мы должны задуматься о последствиях.

— Почему? — спросил Морган.

Она повернулась к нему.

— Прости?

Он сделал к ней шаг, глядя в глаза.

— Ты принимаешь что-то простое и делаешь это сложным. Твоя дочь хочет кота. Я нашел ей кота.

— Ты нашел.

Он кивнул.

— За рестораном.

Бездомного кота. У которого, наверное, были микробы. Блохи. Паразиты.

И ничто не имело значения по сравнению с лицом ее дочери. Эмили сидела на полу с котенком на ее коленях, счастье сияло в ее глазах.

— У нас ничего нет, чтобы накормить его, — сказала Лиз слабо.

— Регина кормила его объедками с кухни. — Морган придвинулся, понизив голос, чтобы могла услышать только она. — Давай, Элизабет. Сдайся. Нет вреда в том, чтобы потерять немного контроля.

Она вспыхнула.

— Это не о нас. Это о том, что лучше для Эмили.

— Твоей дочери нужны друзья. Ей нужно это.

О Боже, он был прав. Как она могла пропустить это? Как он мог понять лучше, чем она сама, в чем нуждались ее дети?

Ее чувство беспомощности стянуло горло. Она заставила себя улыбнуться.

— Совет от эксперта?

— Достаточно легко дать ей то, что она хочет. — Его улыбка поблескивала. — Ты — сложнее.

Ее дыхание дрожало. Никто не смотрел на нее так, как он. Никто не хотел ее так, как он. Как он мог говорить такие вещи ей сейчас, перед ее детьми? Эмили, Слава Богу, была слишком маленькой, чтобы понять, но Зак…

— Я могу принести еду, наполнитель и подстилку, — сказал Зак, стоящий выше на лестнице. — Когда пойду домой с работы.

— Тебе будет тяжело нести.

— Я справлюсь.

— Я заберу тебя, — сказала она. — Когда ты заканчиваешь, в одиннадцать? Уже все равно будет темно.

— А Эм уже должна быть в кровати, — сказал Зак. — Мам, перестань относиться ко мне, как к ребенку.

Он был ребенком. Ее ребенком. Она не хотела нянчиться с ним, но жизнь научила ее, как неожиданно все внезапно может стать ужасно неправильно.

— Я все еще несу за тебя ответственность.

Зак покачал головой.

— Я ухожу. — Он протопал вниз по лестнице, обошел Эмили в зале.

— Зак…

— Увидимся. — Он прошел мимо Моргана и захлопнул за собой дверь.

Лиз закрыла глаза.

— Если ты хочешь, чтобы он был мужчиной, — сказал Морган, — ты должна дать ему принимать мужские решения.

Это было облегчение, что рядом был кто-то ее возраста, чтобы с ним можно было поспорить. Она открыла глаза, чтобы свирепо на него глянуть.

— Ему всего пятнадцать.

— Достаточно взрослый, чтобы принимать на себя ответственность. Ты никогда не бунтовала в его возрасте?

— Вообще-то нет. Я была хорошей девочкой. Прилежной ученицей. — В ее голосе слышалась небольшая горечь. — Я тратила свое время на зубрежку, чтобы попасть в хорошую школу.

— Ах, да. План. — Его губы изогнулись, спокойные и удивленные. — Я помню.

Она моргнула.

— Помнишь?

Он посмотрел ей в глаза, и ее сердце замерло. Его глаза вообще не были спокойными.

— Было время, когда ты хотела больше, чем твои родители хотели для тебя.

Она сглотнула.

— И я получила больше, чем ожидала.

— Приключение, — сказал он мягко.

Воспоминание стучало где-то в глубинах ее живота.

— Больше, чем приключение, — напомнила она ему. У ее опрометчивого решения той ночью были последствия, изменившие ее жизнь. Морган дал ей ребенка. А теперь, кажется, он дал ей кота.

Она посмотрела на Эмили, играющую с котенком на полу. Маленькая морщинка между бровями исчезла, ее выражение лица стало открытым и более расслабленным, чем когда-либо после их переезда на Край Мира. Лиз примет кого угодно и что угодно, чтобы ее дочь снова улыбалась.

«Котенок был ответственностью», — подумала она. — «Нет, это ответственность Моргана».

Он выгнул бровь.

— Жалеешь?

— Нет, — ответила она честно. — Спасибо. За котенка.

Эмили подняла голову.

— Мы оставим его? — Она искала подтверждение на лице матери. — Мы оставим его!

Подскочив с пола, она побежала к Моргану, обнимая его настолько высоко, насколько она могла достать.

— Спасибо! Спасибо, Морган.

Он застыл, как испуганный пес. Лиз прикусила губу, чтобы заглушить острую боль в сердце.

«Он не привык к детям», — напомнила она себе. Эмили не его дочь. Несмотря на его доброту днем и его жест с котенком, он не мог дать ее открытой дочери привязанности, которую она искала.

— Мистер Бриссей, дорогая, — напомнила она мягко.

Он поднял большую руку и медленно, аккуратно погладил кудри ее дочери.

— Морган. — Его голос был резок. Он откашлялся. — Я сказал ей называть меня Морганом.

Эмили откинула голову назад и просияла.

— Потому что мы — друзья.

— Да. — Его низкий голос заставил слово походить на клятву. — Мы — друзья.

Он присел рядом с ней.

— Теперь, когда у кота есть дом, ты должна дать ему имя.

Они оба наблюдали за котенком. Лишенный внимания Эмили, он прошагал по полу и атаковал ботинок Моргана. Эмили хихикнула.

— Тигра.

Он поднял брови.

— Из Винни-Пуха, — объяснила Лиз. — Он подпрыгивает. — Морган не понимал.

Бедняга. Он действительно был вне своей стихии. Но когда Морган общался с Эмили, он не притворялся, ни один из ее коллег-мужчин, которые пытались достать ее через детей, не были натуральными. Морган относился к Эмили с такой же серьезностью и вежливостью, с которой он относился ко взрослым. А Эмили, видела Лиз, впитала его мужское внимание как цветок, поворачиваясь лицом к солнцу.

— Я буду хорошо о нем заботиться, — пообещала она. — Он может спать на моей кровати.

— В коробке, — сказала Лиз.

— В коробке на моей кровати, — сказала Эмили, ничего не пропуская.

— Я видел большие коробки в твоем гараже, — заметил Морган. — Большие как здания, если быть размером с котенка.

Глаза Эмили округлились.

— Мы могли бы сделать дом для Тигры.

— Думаю, что могли бы, — согласился он.

«Гладко», — подумала Лиз. Он очень хорошо умел добиваться того, чего он хотел.

«Я хочу тебя», — сказал он прошлой ночью, его тон был низким и волнующим, а в глазах читалось темное желание.

Она снова кусала нижнюю губу. Она ценила его выступление с Эмили. Он был проницательным и добрым. Но он не был безопасным.