Джек услышал, как зазвучало «Се, невеста грядет».

Перед тем как им двинуться в лад с музыкой, Джек заметил что Гарольд Уокер похлопал дочь по руке, которой она обхватила его за локоть, потом наклонился и поцеловал ее в макушку. После этого церковные тени поглотили Айрис, и она исчезла из его поля зрения.

У Джека вырвалось рыдание, но теперь он знал, что все кончено. Брайант не стал дожидаться службы, смотреть на истерическое забрасывание жениха и невесты рисом и лепестками роз. Вместо этого он пустился бежать. Джек несся как одержимый вверх по холму Фаннелла, до самого Марикуппама — туда, где его ждали две непочатые бутылки утешения, чтобы заглушить звуки победоносного свадебного марша.

Несмотря на то что торжество готовилось ускоренными темпами, прием получился блестящим. Золотые Поля давно такого не видели. Женщины и друзья семейства Уокеров накрыли стол, за который не стыдно было бы усадить королевское семейство. Золоченые листья поблескивали на вершинах тарелок с традиционным праздничным угощением — цветным рисом бириани. Волны бледно-оранжевого и желтого переслаивались белым. Предлагался широкий ассортимент мясных и овощных карри, а для гурманов, предпочитающих европейскую кухню, — великолепное разнообразие блюд из жареного мяса с гарнирами.

Когда все приступили к четырехслойному фруктовому торту, залитому густым марципаном и покрытому толстым слоем сахарной глазури, многие уже постанывали от переедания и с нетерпением ждали возможности потанцевать.

Никогда прежде Неду не приходилось быть центром всеобщего внимания. Мысль об этом пришла ему в голову, когда он с привилегированного места жениха окидывал взглядом ряды столов и думал о своей жизни. Он — один из двух самых выдающихся людей в Золотых Полях. Рядом с ним молодая жена, первая красавица в Полях… да что там, в целой Индии! Нед стал обладателем нового просторного дома, в котором его семья сможет жить, пока он будет работать в качестве управляющего отделом электроснабжения. При этом Синклер ведь так молод. Он посмотрел вокруг. Люди поднимали бокалы, улыбались, провозглашали тосты за него. Вот Айрис. Она светится счастьем, хотя и кажется чуть-чуть усталой от всего этого празднования и долгого танца молодых, составленного сразу из нескольких мелодий.

Может, пора? При мысли о том, что скоро они окажутся одни, он задрожал от возбуждения. Нед задался вопросом, волнуется ли Айрис. Он не был девственником — об этом позаботился Джек. Он брал его с собой в Бангалор и водил там в соответствующие заведения, в первый раз даже заплатил за него.

— Давай снимем эту обезьяну с твоей спины, — смеялся Брайант.

В результате Нед не стал бонвиваном, однако знал, что сможет стать для Айрис нежным, любящим руководителем, так что она не разочаруется, отдав ему свою девственность.

— Пойдем? — шепнул он ей на ухо, внезапно воспылав желанием.

Айрис, улыбаясь, повернулась к нему, кивнула и спросила:

— Ты знаешь, что мое семейство побывало в доме?

— Не сомневаюсь, Руперт проследил, чтобы нам устроили царское ложе.

Она издала смешок.

— Нет, я запретила ему портить нам эту ночь.

— В таком случае пойдемте, миссис Синклер. Жду не дождусь, когда смогу снять с вас этот прекрасный наряд. — Поднявшись, он предложил Айрис руку.

Весь зал сразу заметил этот жест, взорвался аплодисментами и веселыми восклицаниями.

— Ты знаешь, что нас заставят пройти по туннелю добрых пожеланий?

— Я удивился бы, если бы они этого не сделали, — ответил он, целуя ее в щечку.

И вот, под бешеные аплодисменты и свист, Нед с Айрис прошли под аркой из соединенных рук. К их головам прикасались на удачу, на них сыпалась лавина жемчужно-белого риса и сухих розовых лепестков, их целовали и обнимали.

Махая руками родителям Айрис, они наконец-то удалились, причем пешком. Айрис казалось, что было что-то сказочное в том, чтобы перебежать через дорогу на территорию отдела электроснабжения и пройти к участку, где проживали сотрудники. Здесь ее ждал новый дом.

Отперев дверь, Нед повернулся к ней и предложил:

— Давай сделаем это как следует, хорошо? — Под негромкие взвизгивания и смех он поднял ее на руки, перенес через порог нового дома, зарылся лицом в шею и поцеловал. — Я люблю тебя, Айрис. Спасибо, что вышла за меня.

— Ой, Нед, — начала она и разразилась слезами. — Не благодари меня.

— Я хочу, чтобы ты знала, что сделала меня счастливейшим мужчиной в мире. Ничто больше нас не разъединит. Я люблю тебя больше жизни. Знаю, это звучит мелодраматично, но то, что происходит сейчас, для меня самое главное.

— Мне очень жаль, что Беллы сегодня не было с нами.

— Беллы и Джека. Может быть, однажды мы сумеем починить то, что сломалось, но сейчас для меня существуешь только ты… и наши дети.

Она громко сглотнула — это рыдание, смешанное с возгласом отчаяния.

— Не надо плакать в нашу первую ночь. Я хочу, чтобы она прошла для тебя идеально. Никаких слез, только счастье.

— Может быть, мы сделаем сегодня ребеночка, Нед, — неуверенно произнесла она.

Теперь уже дыхание перехватило у него.

— Ничто в мире не могло бы осчастливить меня больше.

Они почти не замечали разбросанную по полу лаванду, источающую аромат, когда на нее наступали. Им не было дела до того, что ее запах смешивался с благоуханием свежих розовых лепестков, рассыпанных на новых белоснежных простынях — подарке Руперта. В комнате стояли вазы с цветами. По букетам были рассованы юмористические записочки на разнообразные темы, от указаний по раздеванию женщины до советов по содержанию птиц и пчел. Типичный образчик суховатого остроумия Руперта.

Нед видел только Айрис. Когда она наконец освободилась из своей великолепной тюрьмы свадебного наряда и оказалась перед ним в шелковом кружевном белье, он внезапно ощутил такой страх, что не сразу смог нарушить безмолвие.

Несмотря на красивое новое белье, Айрис казалось, что она голая. Такой виноватой ощущала себя молодая жена. Нед смотрел на нее, в самую душу. Она молилась, чтобы муж никогда не догадался о правде, скрытой под этой кожей, которой он так неотрывно любуется.

У нее болело сердце из-за Джека. Она не разделяла радужные надежды Неда по поводу возможного восстановления отношений с ним.

Честно говоря, Айрис предпочла бы, чтобы Джек просто уехал из Полей и тем самым облегчил жизнь всем. На данный момент его присутствие представляло собой постоянную угрозу. Она уговаривала сама себя перестать думать о Джеке, освободиться от него, наслаждаться общением с Недом и его ласками.

Нед был нежным и щедрым, не торопился, заботился об удовольствии Айрис. Но когда внутри, начиная от кончиков пальцев, зародился и произошел этот взрыв, ему показалось, что он длится вечно.

Хорошо бы, если бы такое было возможно.

Никогда прежде это не происходило так поразительно. Но ведь Нед ни разу не занимался любовью с женщиной, к которой испытывал бы искренние чувства. В этом переплетении рук и ног он понял, что в красивых романах пишут правду. Любовь все меняет.

— Я никогда не был так счастлив, — шепнул он.

— Я рада, — отвечала она.

Ее голос прозвучал приглушенно из-за того, что она глубоко зарылась лицом ему в шею.

— Как… как тебе было? Все хорошо?

— Именно так, как я себе и представляла, Нед, — отвечала она, приподнимаясь и опираясь на локоть. — Это было чудесно.

— Я не хотел сделать тебе больно. — Он улыбнулся.

— Ты и не сделал.

— Раз так, давай повторим, — ответил он, вызвав у молодой жены взрыв смеха.

Нед хотел бы, чтобы этот смех звучал всегда.

От душевной боли сжимало горло, поэтому Джеку пришлось прокашляться, прежде чем говорить.

— Поставь это сюда, а мне принеси еще льда и чистый стакан, — приказал он.

Гангаи, на лице которого ясно читалось выражение тревоги, опустил на стол вторую бутылку и отправился выполнять приказание. Вскоре он вернулся с небольшой чашей для льда и хрустальным стаканом.