Литмир - Электронная Библиотека
Идущие на смерть приветствуют тебя - i_001.png

Одно лишь искусство существует — искусство хорошо жить и хорошо умереть.

Эпикур
Идущие на смерть приветствуют тебя - i_002.png
Идущие на смерть приветствуют тебя - i_003.png

Главные действующие лица

Публий Аврелий Стаций, римский сенатор

Кастор и Парис, вольноотпущенники Публия Аврелия

Помпония и Тит Сервилий, друзья Публия Аврелия

Сергий Маврик, адвокат

Сергия, сестра Маврика

Нисса, актриса мимического театра

Фламиния, матрона, скрывающаяся от всех

Ауфидий, ланиста, управляющий гладиаторской школой

Хелидон, лучший гладиатор Ауфидия

Турий, друг Хелидона

Гелиодор, сицилийский гладиатор

Галлик, кельтский гладиатор

Геракл, сарматский гладиатор

Ардуина, женщина-гладиатор из Британии

Квадрат, противник Хелидона

Хрисипп, врач

1.

Рим, 798 год ah Urbe condita[1] (45 год, лето)
Накануне июньских календ[2]

Сенатор Публий Аврелий Стаций сидел, суровый и недовольный, рядом со своим другом патрицием Титом Сервилием на крытой трибуне за императорской ложей.

Амфитеатр Статилия Тавра на Марсовом поле был уже переполнен, но народ все прибывал, толкаясь и протискиваясь по проходам и широким коридорам, отведенным для черни.

Бои в этот день ожидались знаменательные: Клавдий Цезарь,[3] страстный любитель состязаний, не поскупился на расходы, желая подарить римскому народу лучшее сражение гладиаторов, какое только видели до сих пор.

Натянутые над ареной широкие полотнища защищали публику от палящего июньского солнца. В центре возвышался искусственно созданный уголок тропического леса, откуда победителям предстояло выгонять зверей, а вокруг него лежало широкое песчаное кольцо, ожидавшее триумфального шествия победителей и крови побежденных.

Тит Сервилий оживленно указывал своему другу Аврелию на разные сценические хитрости, с нетерпением предвкушая зрелище. Сенатор, напротив, смотрел на арену со смешанным чувством любопытства и отвращения: он не любил побоищ, как бы красиво их ни обставляли, но не мог пренебречь своими общественными обязанностями, которые вынуждали занять место, чаще всего пустующее, предназначенное ему на трибуне за спиной императора.

Аврелий старался не поддаваться мрачной притягательности этих подмостков смерти. Взгляд его, блуждавший по толпе, остановился на императорском подиуме, где Клавдий, уже немолодой, в роскошнейшей алой тоге, заключал с самыми льстивыми из придворных пари на огромные суммы.

Рядом с ним под парчовым балдахином восседала говорливая красавица с царственной осанкой — императрица Валерия Мессалина.[4] Из-за хорошо выбритых затылков придворных Аврелию удалось рассмотреть лишь каскад черных как смоль волос и краешек точеного, словно у восточной куклы, профиля.

— Идут! Идут! — Тит Сервилий неожиданно подтолкнул его, указывая на ограду, из-за которой под крики и овации толпы появились гладиаторы.

Мимо почетной ложи прошествовала первая группа воинов в леопардовых шкурах, за ними проследовали фракийцы с небольшими круглыми щитами, служившими единственной преградой смерти, а затем прошли, ослепляя блеском доспехов и играя мускулами, обильно смазанными маслом, гладиаторы в шлемах, украшенных изображением рыбы.

При виде такого немыслимого множества крепких мужских тел матроны с трудом сдерживали восхищенные возгласы — нежные обещания тому, кто спасется от парок,[5] одержав победу.

— А вот и Хелидон, герой арены! — воскликнул Сервилий. — Вон там, среди ретиариев.[6] Смотри, как он выделяется своим ростом!

Публий Аврелий бросил рассеянный взгляд на гору плоти, возвышавшуюся на арене.

Хелидон означает «ласточка», подумал он. Трудно представить более нелепое название для машины, предназначенной убивать…

Крики толпы отвлекли его внимание. На арену вышли три могучих борца с распущенными по плечам светлыми волосами. Сенатор невольно заинтересовался одной странной деталью и присмотрелся внимательнее.

Атлетические тела, прикрытые короткими туниками, выглядели несколько необычно — мускулатура на груди словно вздулась и походила… на женскую грудь. Нет, нет, он не ошибся… Эти крепкие британские гладиаторы — женщины! Несомненно женщины!

В этот момент самая высокая из атлеток подняла голову, глядя на божественного Цезаря, и во всклокоченной массе светлых волос появилось довольно молодое лицо с круглыми злыми глазками. Поистине краше не бывает! — с иронией подумал Аврелий.

Наконец овации улеглись и толпа притихла. Участники боев выстроились на поле, гладиаторы обратили свое оружие в сторону императорской ложи, и над ареной могучим ураганом пронесся единый возглас, вырвавшийся из их глоток:

— Великий Цезарь! Morituri te salutant![7]

— Посмотри хотя бы, как будет сражаться Хелидон! — умоляюще попросил Сервилий своего старого друга.

— Послушай, Тит, мне скучно, — возразил Аврелий. — Не хочу часами смотреть на одно и то же зрелище: смерть. И потом, от этого запаха крови меня тошнит! — поморщился он, вставая и намереваясь уйти.

Сервилий не знал, что сказать. Запах и в самом деле ощущался даже здесь, на самых высоких ступенях, его не могли заглушить ни рожки с ладаном, ни палочки с амброй, которые матроны подносили к носу.

— Сейчас тут британки, а потом выйдет и победитель, лучший из лучших. Клавдий Цезарь может обидеться, если ты уйдешь именно теперь. Ты же прекрасно знаешь, сколько денег он потратил на организацию этих боев! — пытался убедить друга Тит.

Смирившись, Аврелий неохотно опустился на свое место, решив остаться.

Идущие на смерть приветствуют тебя! Но кто заставляет этих безумцев идти на смерть? Многие, даже не будучи рабами, неоднократно возобновляли договор с цирком, чтобы иметь привилегию ежедневно рисковать жизнью в обмен на мешок денег.

Ремесло, как и многие другие, — это понятно, но сенатор не мог подавить в себе живейшую симпатию к животным… А ведь не прошло еще и половины времени, отведенного для гладиаторских боев, с огорчением подумал он и порадовался короткому перерыву для легкого завтрака.

Пока рабы разносили прохладительные напитки, Аврелий решил порадовать глаз, рассматривая матрон в изысканных, едва прикрывающих наготу одеждах, — зрелище для него определенно более предпочтительное, чем битвы на арене.

— Аврелий, дорогой! — приветствовала его известная куртизанка. — Почему не заглядываешь больше ко мне?

— Загляну, Цинтия, — солгал патриций, полагавший, что услуги гетеры не соответствуют их чрезмерно высокой цене.

— Благородный Стаций, мне говорили, ты не любишь бои гладиаторов, — обратился к нему сенатор, сидевший рядом. — Однако я удивляюсь: возможно ли, чтобы такому человеку, как ты, был совершенно чужд дух соревнования. Большой палец всегда кверху, — продолжал он, с неодобрением покачав головой. — Будь твоя воля, так всех помиловал бы!

вернуться

1

Со дня основания города (лат.). Официальная дата основания Рима — 21 апреля 753 года до н. э. (Прим. пер.)

вернуться

2

Календы (Kalendae) — первый день месяца в Древнем Риме. (Прим. пер.)

вернуться

3

Клавдий Цезарь — римский император, внук императрицы Ливии по отцовской линии, был четвертым правителем Рима после Октавиана Августа, Тиберия и Калигулы. Придя к власти в 41 году после Калигулы, Клавдий восстановил (формально) власть сената, предоставил римское гражданство многочисленным колониям, способствовал социально-политическому возвышению сословия всадников, укрепил позиции империи в Мавритании, Иудее и Фракии (на юго-востоке Балканского полуострова). Соединившись с Мессалиной в третьем браке, Клавдий впоследствии женился на внучке Агриппины Младшей, которая заставила его усыновить ее сына от Домиция Агенобарба — будущего Нерона. (Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, прим. авт.)

вернуться

4

Валерия Мессалина — горячо любимая жена императора Клавдия и мать его детей Октавии и Британика, которую он казнил во исполнение закона об измене Цезарю и покушении на власть, когда после многочисленных случаев нарушения супружеской верности она возглавила заговор с целью передать трон своему любовнику Силию.

вернуться

5

Парки — богини судьбы у древних римлян: первая прядет нить человеческой жизни, вторая тянет ее, а третья обрезает. (Прим. пер.)

вернуться

6

Ретиарии — гладиаторы, вооруженные сетями и трезубцами.

вернуться

7

Идущие на смерть приветствуют тебя! (лат.)

1
{"b":"260971","o":1}