Каким-то образом Эш точно знал, где найти Кларинду утром в день ее свадьбы.

Когда он в последний раз видел луг, тот был одет в платье цвета весенней мяты с кружевами тумана. Пение просыпавшихся птиц наполняло воздух. Когда они с Клариндой упали на ее плащ, развесистые ветви могучего дуба с молодыми листочками пологом накрыли их, а они смяли под собой свежую поросль молодого клевера, вдыхая его головокружительный аромат.

А теперь со свинцового неба на землю падал первый снег. Земля замерзла, из-под снега пробивались коричневые ломкие травинки. Осенний ветер оголил крону дуба, а вместо пения птиц тишину нарушал лишь звук шагов Эша да едва слышный шорох падающего снега.

Кларинда стояла на коленях под дубом, на бордовом капюшоне ее подбитого горностаем плаща поблескивали снежинки. Плащ был точно таким же, какой она второпях накинула на ночную рубашку в то утро, когда побежала за ним по лугу, чтобы уговорить его остаться. Эш улыбнулся, однако при этом у него перехватило горло. Как это было на нее похоже — вспомнить про плащ, но забыть про туфли.

Сегодня он шел сюда, чтобы попрощаться с ней. Эш думал, что сможет находиться рядом и смотреть на то, как она становится женой другого человека, но он ошибался. У него не было пожеланий благоденствия, он не подготовил братских объятий и не смог бы благословить их.

Эш стал намного мудрее, чем был, когда в последний раз приходил на этот луг. Теперь он знал, что нет в мире места, куда он мог бы убежать от нее. Она будет преследовать его, заполнять все его мысли, его сны, пока он не прошепчет ее имя, последний раз в жизни вдыхая воздух.

Несмотря на то что Кларинда по-прежнему смотрела на землю, Эш знал, что она чувствует его приближение, как он всегда чувствовал ее близость. Ему не надо было видеть ее или слышать, чтобы понять, где она, даже когда их разделяли дюжины лиг. Она была просто… там.

Эш одним плечом прислонился к стволу дерева и скрестил ноги. Когда Кларинда подняла голову, чтобы посмотреть на него, ее глаза были сухими, а прекрасное лицо бледным, как снег.

Ясмин называла ее ледяной принцессой, однако Эшу было известно, какое горячее и страстное сердце бьется под этим холодным панцирем, какая дрожь сотрясает ее тело в ответ на любящие прикосновения его рук.

— Если ты решил уехать, то на этот раз я не буду тратить дыхание, умоляя тебя остаться, — тихо промолвила она. — Но до отъезда ты должен узнать кое-что. Между нами было слишком много тайн, слишком много лжи, и не всегда они исходили от тебя. — Кларинда встала и одной рукой обхватила ствол дуба. Когда она посмотрела в сторону луга, снежинки на ее ресницах стали похожими на замерзшие слезы. — Не прошло и двух месяцев после твоего отъезда, как я поняла, что… жду ребенка.

Эш почувствовал, как его лицо стало таким же бледным, как у нее.

Кларинда опустила глаза, словно снова переживала былой стыд.

— Мой отец был просто убит горем, но он переживал не за себя, а за меня, — продолжала она. — Он прекрасно понимал, что будут говорить сплетники, если об этом станет известно: никаких богатств в мире не хватит, чтобы изменить тот факт, что его дочь — обычная потаскушка, позволившая сыну богатого вельможи соблазнить себя.

Руки Эша сжались в кулаки. Ему захотелось вернуться в то время и вышибить дух из того, кто посмел бы говорить о ней такое. Но потом он вспомнил, что сам стал причиной этого. Он взял то, что хотел, и оставил ее страдать от последствий его же безрассудства.

— Почему ты не написала мне? — хриплым голосом спросил он. — Я почти все время проводил на море, но кто-нибудь мог меня разыскать… мой отец… мой брат… кто-нибудь…

Кларинда посмотрела на него, ее руки в перчатках все еще сжимали ствол дерева, словно спасительную соломинку.

— Что я должна была делать? Просить тебя вернуться ко мне? Вынудить тебя жениться на мне, потому что я от тебя забеременела? Провести остаток жизни, спрашивая себя, действительно ли ты любишь меня или женился на мне просто из чувства долга?

Эш закрыл глаза, испытывая угрызения совести и сожаление. Разумеется, она не сделала бы ничего такого. Кларинда слишком горда.

Когда он снова открыл глаза, ее взор вернулся к заметенному снегом лугу.

— Папа хотел отослать меня на несколько месяцев — якобы для поездки к тете, которая жила в одиночестве в Ярмуте. Он составил план, согласно которому ребенка должны были забрать у меня, как только он появится на свет, и передать на воспитание в какую-нибудь хорошую семью… В семью, которой щедро заплатят за причиненное беспокойство и… молчание. Ну а потом я должна была вернуться и жить обычной жизнью, как будто ничего не произошло.

Голос Эша зазвучал, как голос незнакомца, он даже сам не узнавал его.

— Твой отец часто вел себя, как мой брат, — промолвил он. — Он всегда считал, что лучшее решение любой проблемы — это щедрый чек.

— Именно так, — кивнула Кларинда. — Но я и слышать об этом не хотела. Это был мой ребенок, и твой тоже — и никто не имел права забирать его у меня. Ты же знаешь, какой упрямой я тогда могла быть.

— Тогда? — выпалил Эш, не подумав.

Кларинда задумчиво посмотрела на него.

— Тогда… когда Максимилиан узнал об этом, — вымолвила она.

— Макс?! — Эш спросил себя, выдержит ли его сердце еще одно потрясение. Он даже не был уверен, что смог бы устоять на ногах, если бы не ствол дуба под его плечом.

— Я не могла поделиться ни с кем из подруг, даже с милой Поппи, — сказала Кларинда. — Ее отец был всего лишь скромным деревенским сквайром, но он никогда не позволил бы своей дочери дружить с падшей женщиной.

Эш опять начал сердиться.

— Макс уже знал о моих чувствах к тебе, поэтому я смогла рассказать ему и все остальное, — продолжила Кларинда. — Он тут же предложил мне выйти за него замуж и сказал, что готов объявить ребенка своим.

— Мой брат… — промолвил Эш, не в силах скрыть горькие нотки в голосе. — Герой до мозга костей. Так почему же ты до сих пор не стала графиней Драйвенвуд?

Отбросив капюшон на спину, Кларинда смело посмотрела ему в глаза.

— Потому что я ему отказала, — вымолвила она. — Я была готова на все, лишь бы сохранить этого ребенка, но единственное, чего я сделать не могла, так это выйти замуж за твоего брата. Макс сделал все, чтобы уговорить меня, но когда понял, что я приняла иное решение, они с моим отцом составили план как можно быстрее выдать меня замуж за виконта Дарби. К этому времени Дьюи сделал мне как минимум дюжину предложений руки и сердца. Он был очень мил, но никогда ничем особенным не выделялся, и Макс решил, что не составит особого труда убедить Дьюи, будто ребенок был зачат в первую брачную ночь, а потом родился преждевременно. — Кларинда вздохнула. — Теперь, когда я оглядываюсь назад, мне все это кажется чудовищным, жестоким, но нам требовалось найти какой-то выход. А Дьюи действительно обожал меня, вот я и подумала, что сделаю все возможное, чтобы в ответ на это стать ему образцовой женой. — Кларинда печально покачала головой. — Наверняка ты рассмеешься, представив меня образцовой женой.

Но Эшу в этот момент меньше всего хотелось засмеяться.

— День накануне бракосочетания показался мне бесконечным, но я без конца уверяла себя, что еще не поздно… Еще не все потеряно, говорила я себе, и ты в любое мгновение можешь появиться на подъездной аллее и исправить ситуацию.

Эшу даже не верилось в то, как близок он был к этому. Вместо того чтобы подойти к Кларинде, он снова бросил ее, считая, что она предпочла ему другого мужчину.

— Когда солнце село, я поняла, что не смогу лечь в постель с Дарби и позволить ему прикасаться ко мне, когда я мечтаю о тебе. И тогда я решила, что уж лучше мне отказаться от отцовского наследства, от высшего света и поселиться в каком-нибудь небольшом и скромном коттедже, где я буду в одиночестве растить наше дитя, чем всю жизнь провести во лжи.

Сердце Эша забилось быстрее, когда он понял, что где-то на свете живет его ребенок.