После томительной паузы в кабинет бестрепетно явился Женя, удачно женатый на племяннице дальнего, но ценного чиновного родственника шефа. Шагнул, но немедленно был оттерт главбухом: всегда найдется тот, кто важнее тебя, эта истина безупречна. Маленькая женщина прошествовала с видом божества, ненадолго снизошедшего к смертным. Бросила ворох бумаг, как милостыню.

– Срочно.

– У вас всегда срочно, – Женя вроде бы укорил по-свойски.

– Одни дармоеды никуда не спешат, – оставила за собой последнее слово богиня ростом в метр пятьдесят пять.

– Идите, – неопределенно напутствовал шеф, просматривая бумаги и обводя серебряно-черным «монбланом» суммы там, где должно. – Женя, вот прямо за обедом втолкуй этому… Ага, Омск проплатил. Давно пора… Глянь его почеркушки и доработай.

Влад закрыл отключенный ноутбук, сунул подмышку и побрел прочь. Он еще надеялся незаметно улизнуть, пока Женя треплется в приемной: работая на фирме давно, он знал всех и уверенно претендовал на роль главного офисного пылесборника. Если считать сплетни – пылью. Кому-то они и хлеб насущный, и жирный кус масла с икоркой.

Увы, бдительный любимчик шефа догнал у проходной, свойски хлопнул по плечу, угостил сигаретой и потащился рядом. Влад брел к торговому центру, и холодок дурного предчувствия, поугасший за день, снова разгорался, жег нерв где-то под ребрами. Восточный вход ближний от офиса. Костик педантичен, он уже заказал обед. Не прийти невозможно. Притащить хвостом Женю… Влада передернуло. Но, как обычно, он не стал резко отказывать тому, кто вхож к начальству.

Подъем в набитом до отказа лифте. Вдох: офисный люд дружно вышел на этаже, насквозь пропахшем фастфудом. Женя дернулся к дверям и замер, нарочито делая брови домиком. Влад вздохнул и промолчал, и лифт пополз выше.

– В ресторанах столуемся? Нехило для второго месяца работы, – впечатлился Женя, следуя за Владом из лифта и далее по галерее. – Ого! Любимое заведение нашего…

Офисный пылесборник зажевал паузу, не зная, блеснуть ли смелым перебором прозвищ шефа – или не рисковать, повышая осведомленность нового и пока малопонятного сослуживца. Тем временем официант старательно улыбнулся гостям, дежурным жестом потянул из кармашка на стене одностраничное меню бизнес-ланча, с сомнением оглядел Влада и все же сунул под локоть основное – пухлое, в темной солидной коже.

Костик сидел у окна, изучал бессолнечный город взглядом усталого полководца, знакомого на личном опыте и с нескончаемостью войн, и с их неизбежностью. Женю он вроде бы не заметил. Когда тот сунулся представляться, мусоля в пальцах визитку, Костик обернулся, посмотрел на незнакомца грустно и протяжно.

– Свободен.

Женя потоптался, кивнул – и стал отступать, недоумевая по поводу собственной покорности. Ушел он молча, как-то крадучись. Влад, страдая изжогой неразбавленной зависти, уставился в меню. Он не мог прочесть ровно ничего. Как удается Костику влиять на людей, даже вырядившись в свитер грубой вязки и вывесив на спинку соседнего стула потрепанную кожанку?

– Ланч, без супа, салат греческий, – Влад скороговоркой пробормотал самое банальное из возможного, отодвинул меню. – Костик, я рад, выглядишь прекрасно. Преуспеваешь. А у меня сложный день. Беготня, нервы. Этот вот сослуживец привязался… Шеф предложил доработать кое-какие идеи, я для фирмы человек новый и меня слушают внимательно… слишком даже.

Официант подобрал со стола меню, вопросительно глянул на главного гостя. Костик щелкнул ногтем по запотевшему бокалу.

– Я просил с лимоном.

– Конечно, – согласился официант, забирая напиток и вроде бы возмущенно разыскивая взглядом коллегу, виновного в ошибке с заказом.

На Влада официант не взглянул и его указаний по поводу напитков ждать не стал, уволок бокал бодрой рысью.

– Ну, как тебе рыба? – бодро поинтересовался Влад, расправляя на коленях салфетку.

Костик неопределенно кивнул, снова изучил низкие облака, площадь перед торговым центром. Дождался, пока светофор поодаль переключится на красный и пешеходы попрут, лавируя между машинами, не успевшими повернуть.

– Влад, у меня осталось не так много «живых» контактов со школьных времен, – признал Костик. – Альке скоро год, я хотел собрать кое-кого, без лишних людей и пустого шума. Позвонил Маришке… Слушай, что у вас за размолвка? Я не лезу в чужие дела, но тут особый случай.

– Мы не будем обсуждать м-мои личные обс-стоятельства, – с нажимом и чуть настороженно уперся Влад. – Мы взрослые люди и… и не надо сводить все к твоим восточным заморочкам с традициями.

– У меня офицерские заморочки, какой там восток, разве что – Дальний, – поморщился Костик, отодвинул блюдо с рыбой, едва початое. – Влад, тебе тридцать два. У вас ребенок, почти ровесник моей Альке. Взрослые люди? Ты о чем вообще? Если б так, не было бы этого пустого разговора. Все мы несем свой груз, у всех работа – нервы – планы… Этот груз можно и бросить, но семья – совсем иное дело. Тем более дети! Влад, не делай такое лицо. Да, ты называешь это размолвкой, Маришка и вовсе молчит. Пока она молчит, ты этим пользуешься, все кажется простым и обратимым. Но поверь, очень скоро пути назад не будет. Маришка по первому впечатлению мягкий человек, только ведь – по первому… Она вряд ли простит предательство. Влад, не играй в глухоту, ты банально не умеешь. Мы дружим семьями, я ценю нашу дружбу. Попробуй меня услышать. Приложи усилие – и постарайся.

– Закончил?

– Почти. Через две недели у Али, как ты помнишь – а ты подобное всегда помнишь – день рождения. Приглашаю вас, всех троих. Один не приходи. Иначе я сам съезжу за Маришкой и твоим пацаном.

Официант явился, едва слышно прошелестел – «с лимоном», и установил бокал на круглую салфеточку, убрав прежнюю, несвежую. Костик кивнул, полез в карман, добыл потертый бумажник, почти не глядя выбрал купюры, положил на край стола.

– Легко с-судить, имея… – начал Влад, глядя в столешницу и понимая, что вслух он не договорит обвинение.

– Видишь ли, я так устроен, что мне всегда легко судить, – спокойно отметил Костик. – Ты принимаешь меня с моими… заморочками. Я принимаю тебя таким, каков ты есть. Правило дружбы. Но, с другой стороны, я не готов выяснить однажды, что мой телефон забыт, потому что я остался без работы или развелся с женой и сижу в старом гараже в тысяче километров от столицы. Влад, мы не деловые партнеры, не коллеги. Пусть они панибратски хлопают тебя по плечу или бьют под дых из-за крутых бизнес-целей и прочей… суеты. Я не могу молча смотреть, как ты вдребезги разбиваешь самое ценное, что имеешь. Вернее – бесценное… Я не лезу с советами. Просто уточняю совершенно внятно: Маришка приглашена на день рождения Али. Ты – по обстоятельствам. Решай сам. Все.

Костик встал, неторопливым жестом снял куртку со спинки стула, бросил на плечо и направился к выходу, нащупывая парковочную карту.

Шаги стихли, в помещении стало пусто и, если верить ощущениям, холодно. Влад вытряхнул из помятой пачки последнюю сигарету.

– У нас не курят, – возник за спиной официант.

– Я вынужден ждать заказ двадцать минут, – разрядился Влад, вскидываясь на ноги. – Где вас носит при совершенно пустом заведении? Где мой салат? Вы что, не понимаете, что ланч предполагает жесткий тайминг?

– Придется подождать еще семь-десять минут, это не фастфуд, мы не разогреваем блюда, ваша рыба еще жарится, – невозмутимо отозвался официант.

– Вот и ешь её сам!

Сорвав пальто со стула, Влад удалился, гордо задрав подбородок. Победителем он себя не ощущал, после выходки Костика хотелось выть. Уже так все в уме складно спланировалось: приятель поговорит с кем следует и мигом добудет приглашение на субботнее закрытое мероприятие для владельцев «Порше». Костик может, и запросто. Тогда получится повидать еще одного желанного заказчика, до кого месяц не удается дотянуться. Это важно, к тому же сегодня вскользь и сгоряча кое-что было озвучено при шефе.

– Черт! – буркнул Влад, когда зажигалка третий раз дала осечку.