Петтибоун кивнул, хотя, когда он шел туда, где поближе к окнам растянулся Фараон, греясь в лучах солнца, вид у него был скептический.
— Мисс Беннетт очень своевольна и жаждет острых впечатлений. То, что вам представляется хаосом… Тут можно только гадать: не нашла ли она его в высшей степени захватывающим? Вы считаете, она откажется от последнего приключения?
— При всем моем к вам уважении, Петтибоун, или как там вас еще зовут, — начала Кларисса, обходя мольберт, чтобы видеть его, — если бы не Марлоу, нас бы вбили в землю, и очень может быть, мы бы торчали на том поле до сих пор. По моему мнению, мы должны положить конец приключениям в интересах самой мисс Беннетт. Я думаю, вы согласитесь с этим.
Петтибоун нагнулся, чтобы погладить Фараона, которому это намерение настолько не понравилось, что он свирепо зашипел.
— Да, конечно.
— В конце концов, без мисс Беннетт не будет денег. А без денег… — она помолчала, проницательно глядя на него. — Ну, представляется мне, ваши хозяева будут очень не довольны.
Фараон ударил лапой по руке Петтибоуна, длинные когти впились в бледную кожу. Тот осмотрел царапину, потом схватил кота за шкирку и швырнул на пол.
— И вы будете правы в своем предположении.
Кларисса поспешила к Фараону, ошеломленная невольно открывшейся жестокостью Петтибоуна. Она бережно взяла кота на руки и стала медленно гладить его по ощетинившейся спинке.
Ей не нравился Петтибоун, никогда не нравился, и она не доверяла ему. Но в этом человеке было что-то еще, что-то гораздо более зловещее, чего она вначале не уловила. Она медленно вернулась к мольберту. Что же именно? В конечном счете он был преступником, что предполагает определенную степень деградации личности. Она прищурилась, припоминая все, что знала об этом человеке. Что в нем тревожило ее? Что происходило в ее голове сейчас, пока она пыталась разгадать секрет Петтибоуна?
— Между тем вы прекрасно справились со своей задачей. В такой ситуации это мало кому удалось бы.
От такого комплимента мурашки побежали по коже Клариссы. Что это? Его попытки льстить? Не может быть, чтобы он на самом деле заботился о ней. Это было заметно по его глазам. Это витало в воздухе. Чувствовалось в том напряжении, которое возникало между ними каждый раз, когда они разговаривали.
Даже Джеймс не прибегал к такому способу, чтобы подвигнуть ее на быстрейшее окончание работы.
Джеймс? Кларисса продолжала поглаживать Фараона — казалось, это помогало ей думать. Заявление Петтибоуна, что Джеймс настоял на том, чтобы ее мать стала заложницей, было воспринято ею чрезвычайно болезненно. Его слова, что Джеймсу, возможно, нельзя доверять, показались ей странными, но не лишенными смысла.
Фараон недовольно заворчал, и Кларисса поняла, что слишком давила на кота, поглаживая его. В качестве компенсаций она поцеловала его между ушками. Петтибоун играл с ней, и играл умело. Она чувствовала, что этот человек не знает о ее прошлых отношениях с Джеймсом, но, будучи наблюдательным, сделал вывод, что она испытывает к нему некоторую привязанность.
Она вообразила Петтибоуна, закопанного в землю до подбородка, а себя — наносящей удары по его голове. Снова и снова…
Кларисса не знала точно, что происходит, но была твердо намерена узнать.
— Я помешал вам? — Джеймс закрыл за собой дверь, тщательно следя за тем, чтобы его лицо ничего не выражало.
Петтибоун стоял у окон, вид у него был такой, словно он ожидал ответа от Клариссы. Однако Кларисса, казалось, не знала, что обращаются к ней. Она стояла спиной к Петтибоуну с Фараоном на руках, вид у нее был сосредоточенный.
Услышав голос Джеймса, она встрепенулась и улыбнулась приветливо, но несколько отстраненно.
— Нет, ни в малейшей степени.
Джеймс повернулся к Петтибоуну, чтобы услышать его ответ.
— Мы с леди Клариссой обсуждали события прошлой ночи, — начал тот, приняв безучастный вид. — Мне кажется, не лишено смысла еще раз обдумать их. Вы согласны?
Джеймс кивнул, подошел к виндзорскому креслу и уселся в него с беззаботным видом.
— Конечно, — согласился он.
Петтибоун сел напротив, закинув одну паучью ножку на другую. Кларисса тоже уселась, посадив Фараона на колени.
— Я уже высказала Петтибоуну свое мнение о вчерашнем матче, — сказала Кларисса Джеймсу твердо, но достаточно любезно. — Поездка оказалась слишком опасной — для всех нас. Мы не можем позволить мисс Беннетт снова пуститься в опасное приключение.
Джеймс потер уставшие глаза. Большую часть ночи он провел, размышляя о матче, обо всем, что там произошло. Кларисса была права — вылазка оказалась слишком опасной, хотя она, по счастью, знала только о половине опасностей. Джеймс хотел бы сказать, что поведение Айрис шокировало его. Нонет. Эта женщина получала бесконечное удовольствие от нарушения всех норм морали.
Хотя он признавал, что ее удар удивлял и силой, и точностью попадания в цель, его передернуло при мысли о тех, на ком она могла практиковать этот удар.
Нет, не Айрис заставила его поволноваться этой ночью — это был один из зрителей, «молодой коринфянин». Он плохо знал Майкла Стерлинга, никогда не работал с ним над одним заданием, но они встречались в обществе и он не раз слышал, как Кармайкл упоминал о Стерлинге.
Было ясно, что Стерлинг знал Джеймса достаточно хорошо, чтобы запомнить его имя, но не знал, что он стал предателем, а позже утонул в море у берегов Дорсета. Вероятнее всего, молодой человек просто пришел на матч. Но Джеймса не покидало чувство, что все не так просто.
— Не говоря уже о том, что кто-то узнал вас, — добавила Кларисса.
Джеймс скрипнул зубами, но внешне остался спокойным.
— Узнал? — поинтересовался Петтибоун, рассматривая царапину на своей руке. — И кто это был?
— Я не уверен, — ответил Джеймс, надеясь, что Петтибоун не будет расспрашивать подробнее.
Петтибоун нахмурился, как если бы услышал что-то неприятное.
— Не «молодой коринфянин»?
Джеймс сожалел, что не мог броситься на этого человечка и свернуть ему шею.
— «Молодой коринфянин»? — спросила озадаченная Кларисса, к неудовольствию Джеймса, с явным любопытством.
Петтибоун был само удивление.
— Он не говорил вам?
— Зачем? — спросил его Джеймс, сдерживаясь изо всех сил.
Петтибоун бросил на него доброжелательный взгляд.
— Я полагал, что ей все известно — в конце концов, вы вместе работаете.
— Ну, мне он ничего не говорил, — вспылила Кларисса. — Можете быть в этом уверены. А теперь, не соизволит ли один из вас сказать мне, что все это значит?
Петтибоун изобразил, что оскорблен.
— Я не собирался раскрывать секреты Марлоу.
Джеймс напрягся, сжав подлокотники кресла:
— Как мило с вашей стороны.
— Джентльмены, с меня достаточно вашей изысканной беседы, — вмешалась возмущенная Кларисса.
Джеймс быстро прикинул возможные варианты. К сожалению, ни один не способствовал укреплению его отношений с Петтибоуном и не мог бы привести Клариссу к убеждению, что он не предатель. Хотя выполнить задание, несомненно, важнее, чем опровергнуть сложившееся у нее мнение о нем.
И все же он медлил, хотя понимание ситуации еще больше укрепило его в принятом решении.
— Некоторое время, до того, как стать одним из «монахов», я состоял в другой организации.
Кларисса не высказала особого интереса к этой информации.
— А эта другая организация, она была французской или английской?
Джеймс кашлянул.
— Английской.
Лицо Клариссы мгновенно изменилось. Она сложила кусочки вместе — и результат поразил ее.
— И ваше участие в английской организации закончилось прежде, чем вы стали «монахом»?
— О, нет, в этом-то вся прелесть, — со злорадным удовольствием ответил Петтибоун. — Марлоу оставался в «Молодых коринфянах» еще долго после того, как начал работать на нас.
Клариссу обуял шок и ужас, что отразились на ее лице. Она задыхалась.
