Заинтригованный Малоун задал следующий вопрос:

— Вы много знаете о том, что думает ваша сестра?

— На кону мое будущее. Почему бы мне и не знать все, что я могу узнать?

Эта сильная женщина никогда не колебалась в выборе понятий, не искала правильных форм глаголов и не боялась порой озвучить самые сокровенные мысли. Несмотря на то что она была красивой, умной и интригующей, что-то в Кристл Фальк было не так. Подобное ощущение возникло у Малоуна, когда он впервые встретил во Франции Кассиопею Витт. И это случилось только в прошлом году.

Привлекательность и тревога. Но, кажется, эта двойственность никогда его не отпугивала.

Так что же в этой сильной женщине с глубокими противоречиями привлекало его? Пэм, его бывшая жена, была полна противоречий, с ней было всегда сложно. Все женщины, встречавшиеся ему после развода и привлекшие его внимание, были сущим наказанием, включая и Кассиопею. А теперь вот эта немецкая наследница миллиардов… В ней превосходно сочетались красота, ум, храбрость и изломанность.

Коттон посмотрел в окно на старую городскую стену. На одной из неоготических башенок часы показывали 17.30.

Наблюдавшая за ним Кристл заметила его интерес к этому памятнику архитектуры.

— Существует одна история. Капелла расположена за городской стеной. Покои Карла Великого соединялись с внутренним двором. В XIV веке, когда в Ахене построили городскую стену, они вынуждены были поменять вход в замок и проделали его с северной стороны. Таким образом, капелла оказалась позади замка. Новые времена, новые нравы… Люди повернулись спиной к церкви и стали более независимыми. — Она указала сквозь окно на фонтан, расположенный на площади Марктплац. — Статуя наверху — это Карл Великий. Обратите внимание, что он смотрит не в сторону церкви. Еще одно нововведение, но оно было сделано уже в XVII веке.

Малоун глянул в указанном направлении и как можно незаметнее стал рассматривать кафе, где, по его расчетам, все еще находился их негласный попутчик. Деревянно-кирпичное здание напомнило ему английский паб.

Коттон прислушался к окружавшему его журчанию разных языков, смешивающихся со звоном тарелок и столовых приборов. И вдруг понял, что больше не возражает Кристл и не ищет объяснений, почему он здесь находится. Вместо этого Малоун начал думать совсем о другом. Холодный вес пистолета в его кармане только подхлестнул его решение. Но Малоун не забывал, что в магазине только пять патронов.

— Мы сможем это сделать, — сказала Кристл.

Он повернулся к ней:

— Сможем мы?

— То, что мы делаем, очень важно.

Ее глаза светились в предвкушении. Она поняла, что Малоун принял решение.

Но он опять начал сомневаться.

Шарлотт

Чарли Смит ждал в туалетной комнате. Он влетел туда не раздумывая и вздохнул с облегчением, обнаружив там вполне приличный шкаф, заполненный одеждой, полотенцами и всякой другой чепухой. В нем можно было спрятаться. Чарли так и сделал, предусмотрительно оставив дверь открытой в надежде, что это докажет тем двоим: комната не нуждается в дополнительной проверке. Он слышал, как открылась дверь в спальню, когда туда вошли мужчина и женщина. Кажется, его хитрость сработала. Они решили уйти, и он уловил, как входная дверь наконец закрылась.

В этот раз Смит был слишком близок к провалу. Он не ожидал никаких препятствий. Кто это был? Может, следует позвонить Рэмси? Нет, адмирал четко дал понять, что не будет никаких контактов, пока Чарли не выполнит все три заказа.

Смит подошел к окну и увидел, как машина, ранее припаркованная перед домом, едет в направлении шоссе. В салоне было два пассажира. И только тогда он смог облегченно вздохнуть. Чарли гордился своей тщательной подготовкой. Его досье были кладезем полезной информации. Люди обычно очень предсказуемы, похоже, что привычки и руководили действиями большинства людей. Даже те, кто утверждал, что у них нет привычек, действовали предсказуемо. Герберт Роуленд был простым человеком, наслаждавшимся пенсией вместе со своей женой. Жил на озере, думал о собственном бизнесе и спортивной охоте. Каждодневная рутина. Роуленд вернется домой поздно, возможно, принесет с собой ресторанную еду, сделает укол, насладится ужином, а затем выпьет перед сном, так никогда и не узнав, что это был его последний день на земле.

Чарли весело улыбнулся, как только понял, что все препятствия для выполнения последнего задания устранились сами собой. Странный способ зарабатывать себе на жизнь, но кто-то должен выполнять и такую работу.

Смиту нужно было как-то убить несколько часов, поэтому он решил отправиться в город и посмотреть пару фильмов. А может, и умять стейк за ужином. Чарли очень уважал рестораны Криса Рута и уже знал, что их в Шарлотт было два.

Позже он обязательно сюда вернется.

Стефани молча сидела в машине, пока Дэвис ехал к шоссе по покрытой гравием и желтыми листьями дороге. Потом она обернулась и увидела, что дом исчез за поворотом. Их окружал густой лес. Как только они покинули дом, Стефани отдала Дэвису ключи и попросила его вести машину. К счастью, он не задал ей ни одного вопроса, а просто сел за руль.

— Остановись, — вдруг сказала она.

Захрустел гравий.

— Какой номер у твоего мобильного телефона?

Дэвис сказал ей, и Стефани забила его в память своего аппарата. Потом взялась за ручку двери.

— Выезжай на шоссе и остановись через пару миль. Затем съезжай с дороги, но так, чтобы тебя не было видно, и жди, пока я не позвоню тебе.

— Что ты делаешь?

— Доверяю своему предчувствию.

Малоун вместе с Кристл шли по Марктплац. Время приближалось к шести вечера, и солнце низко висело в небе, в котором толкались грозовые облака. Погода испортилась, и ледяной северный ветер проник им под одежду.

Кристл вела их к капелле через внутренний двор старого дворца и площадь, вымощенную булыжником. Площадь была прямоугольной формы, а длина превосходила ширину примерно вдвое. По ее краям росли редкие деревья, укутанные снегом. Окружавшие здания блокировали ветер, но не холод. Вокруг бегали дети; они что-то кричали и смеялись, радуясь предстоящим праздникам. Здесь тоже бурлила рождественская ярмарка. Кажется, эту традицию поддержали все немецкие города. Коттону стало грустно, он подумал о сыне. Что делает Гари сейчас, во время каникул? Ему нужно позвонить сыну. Он делал это, по крайней мере, каждую пару дней.

Малоун увидел, как дети побежали к новому аттракциону — склонившемуся человеку с обвисшим лицом, одетому в шубу из искусственного пурпурного меха и длинную остроконечную шляпу.

— Святой Николай, — улыбнувшись, пояснила Кристл. — Наш Санта-Клаус.

— Он совсем не похож на нашего.

Малоун использовал радостную кутерьму, чтобы вновь найти глазами шпика. Он все еще следовал за ними, оставаясь немного позади, и время от времени изучал яркие праздничные витрины магазинов. Последний раз Малоун заметил его рядом с высоченной голубой елью с электрическими свечами и маленькими разноцветными огоньками, рассыпавшимися на качающихся ветвях. Тут же разливали глинтвейн. Киоск, торгующий вином со специями, стоял в нескольких ярдах. Около него расположились смеющиеся люди, которые держали коричневые чашки и пытались согреться сладким ароматным напитком.

Малоун заметил продавца, торгующего чем-то похожим на печенье.

— Что это такое?

— Местный деликатес. Aachener printen. Имбирный пряник со специями.

— Давай возьмем одну штучку.

Она озадаченно посмотрела на него.

— Что? — спросил он сурово. — Я люблю сладкое.

Они подошли к киоску, и Малоун купил два жестких пряника. Откусил кусочек и резюмировал: «Не так уж и плохо».