Вынув нужный лист, он откинулся на спинку кресла и приступил к чтению. Джек просматривал его раньше — особенно ту часть, которая касалась цианоза. Сейчас же он решил перечитать все, не пропуская ни слова. Но, начав чтение, он снова отвлекся. Его взгляд упал на старомодный саквояж Крэга, и у него мелькнула новая мысль: как часто переносной биомаркер дает ошибочный позитивный результат?

Джек подошел к двери, чтобы проверить, уснул ли Крэг. Хотя он и не рассердился, что Джек совал нос в его саквояж, Джек ощущал некоторую неловкость. Убедившись, что наверху все тихо, он снял саквояж с полки, открыл его и достал переносной анализатор маркеров. Он извлек прилагаемую к прибору инструкцию и внимательно прочитал. Прибор работал на основе высокоспецифичных антител, и возможность ошибочного позитивного результата практически сводилась к нулю.

— Понятно, — громко произнес Джек. Он положил инструкцию в коробку, коробку — на дно саквояжа, а саквояж — на полку. «Накрылась еще одна светлая идея», — подумал Джек.

Он вернулся к уже ставшему почти родным креслу и снова углубился в записи, но, к его великому сожалению, там не оказалось ничего подозрительного — на диагноз он обратил внимание еще при первом чтении. Неожиданно зазвонили стоявшие на двух разных столах телефоны. Резкий звук в немом доме заставил Джека вздрогнуть. Звонки продолжались, и Джек стал их считать. После пятого звонка он пришел к выводу, что Крэг ничего не слышит. Тяжело вздохнув, он поднялся с кресла, подошел к письменному столу Алексис, включил настольную лампу и посмотрел на экран определителя. На экране светилось имя Леонарда Баумана. Джек вначале решил не отвечать, но на седьмом звонке все же поднял трубку. Он понял, что звонит не Леонард, а Алексис. Предчувствие его не обмануло.

— Спасибо, что ответил, — сказала Алексис.

— Я ждал, когда спустится Крэг, но коктейль из виски и снотворного, видимо, отправил его в страну снов.

— Как у вас дела? — спросила Алексис.

— Малина со сливками, — ответил Джек. — Как вы там устроились?

— Хорошо. Учитывая обстоятельства, девочки держатся великолепно. Кристина и Меган уже спят. Трейси смотрит по телевизору какой-то старый фильм. Мы все будем спать в одной комнате.

— У Крэга появилось сомнение в необходимости аутопсии.

— Но почему? Я думала, что все решено.

— Во-первых, он боится за девочек и, во-вторых, принял два двойных виски. Завтра утром он объявит мне свое окончательное решение.

— Утром я ему позвоню. Я считаю, что вскрытие необходимо. Особенно после всех этих угроз. Ведь ради этого мы и перебрались сюда. Ты будешь проводить аутопсию! А с ним я разберусь!

Поговорив еще немного о пустяках и условившись встретиться в суде, они одновременно положили трубки.

Джек вернулся в кресло и попытался читать, но из этого ничего не вышло. Он думал о том, какие сюрпризы поджидают его в ближайшем будущем.

Ньютон, штат Массачусетс

7

июня 2006 года, 07.40

Неловкость, которую Джек испытывал после того, как Алексис с детьми уехала из дома, утром только усилилась. Крэг был погружен в мрачное молчание. С таким же настроением он встретил первое появление Джека в своем доме. Однако тогда присутствие Алексис и девочек сглаживало ситуацию, теперь же атмосфера была невыносимой. Джек, появившись в гостиной, попытался шутить, но все его поту

ги разбивались о ледяной взгляд хозяина дома. Джек, стараясь не раздражаться, насыпал в чашку кукурузных хлопьев и залил молоком.

— Звонила Алексис, — мрачно произнес Крэг. — Она сказала, что вы все решили вчера вечером. Как бы то ни было, вывод однозначен — аутопсии быть!

— Хорошо, — ответил Джек.

Перед уходом Крэг попытался загладить свое поведение. Он подошел к Джеку сзади и обнял его за плечи. От неожиданности Джек чуть не выронил из рук свежую газету.

— Прости, старина, — сказал Крэг миролюбиво. — Просто это не самый лучший момент в моей жизни.

Джек отодвинулся от стола и встал.

— Я понимаю, какие чувства ты сейчас испытываешь, поэтому нисколько не обижаюсь. И ты можешь на меня рассчитывать.

— Это отнимает все силы, — сказал Крэг и совершенно неожиданно еще раз обнял Джека за плечи, неуклюже прижав к себе, и отпустил, прежде чем Джек успел среагировать. Поправляя пиджак и избегая встречаться с Джеком взглядом, он сказал: — Чем бы все это ни кончилось, я страшно рад, что ты приехал. Благодарю тебя за помощь, и прости за синяки, которые ты из-за меня получил.

— Я тоже рад, что оказался здесь, — ответил Джек.

Он знал, что ведет себя не совсем искренне, но резкая перемена в поведении Крэга застала его врасплох.

— Я увижу тебя в суде?

— Где-то в течение дня.

— Хорошо. В таком случае — до встречи.

Джек посмотрел вслед уходящему Крэгу. Уже в который раз он недооценивал этого человека.

Допив кофе, Джек спустился в гостевую комнату и стал укладывать свои вещи в дорожную сумку. Не зная, что делать с постельным бельем, Джек сложил его кучей, добавив полотенца. Одеяла он аккуратно свернул. На столике рядом с телефоном лежал блокнот. Написав короткую записку, он положил ее сверху на одеяла. Ключ от дома он решил передать Алексис лично вместе с медицинским файлом. Он хотел сохранить документы у себя до завершения аутопсии — на тот случай если в ходе вскрытия возникнут какие-либо вопросы. Выдохнув, Джек натянул пиджак. В одном кармане пиджака лежал револьвер, в другом — телефон.

С набитым пакетом в одной руке и дорожной сумкой — в другой Джек поднялся по ступеням и открыл дверь. Погода резко изменилась. Темные облака закрывали небо, и лил дождь. Джек посмотрел на машину, от которой его отделяло пятьдесят футов. Рядом с дверью находилась стойка для зонтов. Джек выбрал с биркой «Ритц-Карлтон». Зонт он вернет Алексис вместе с ключом от дома. Перепрыгивая через лужи, он отнес вещи в машину, завел мотор, включил дворники и ребром ладони протер изнутри ветровое стекло. Вырулив к подъездной аллее, он помахал рукой дежурившему в патрульной машине полицейскому и, набирая скорость, двинулся по улице.

Вскоре ему снова пришлось протирать запотевшее стекло. Не спуская глаз с дороги, он отыскал кнопку обогревателя. Обогреватель заработал, и Джек чуть-чуть приспустил боковое стекло. Темные облака стояли так низко, что многие машины ехали с включенными фарами. Перед въездом на платную скоростную дорогу Джеку пришлось постоять у светофора. Это напомнило ему, что наступил час пик. По автостраде катил густой поток легковых автомобилей, автобусов и грузовиков, и из-под их колес веером поднимались мельчайшие брызги. Ожидая зеленый свет, Джек думал, как лучше нырнуть в этот поток. Он знал, что водит машину неважно. Перебравшись в Нью-Йорк десять лет назад, он редко садился за руль, предпочитая передвигаться по городу на горном велосипеде, хотя знал, как опасно это занятие.

В следующий момент кто-то врезался в хвост автомобиля, и Джек ударился затылком о подголовник кресла. Придя в себя, он повернулся и посмотрел на залитое дождем заднее стекло. Он увидел, что какой-то большой черный автомобиль прижался к бамперу его машины. Джек вдруг понял, что, несмотря на то что он давит на педаль тормоза, его машина продолжает двигаться.

Джек повернулся лицом к дороге, и сердце у него забилось. Черный автомобиль толкал его через перекресток на красный свет! Он слышал, как шины трутся о гравий дороги. Слева раздался предупредительный сигнал, и его ослепил свет фар резко вильнувшей в сторону машины.

Джек, ожидая удара, зажмурился. Но удара не последовало. Вместо этого он услышал негромкий скрежет — какой-то автомобиль прижался боком к дверце со стороны водителя.

Джек снял ногу с педали тормоза, полагая, что тормоз не работает и его следует прокачать. Как только он это сделал, его машина рванулась вперед. Джек снова нажал на тормоза. Скрежет шин возобновился, но скорость не снизилась. Джек оглянулся. Черный автомобиль продолжал толкать его к опасной дороге, до которой уже оставалось не более пятидесяти футов. Джек успел разглядеть эмблему на капоте машины. Он сразу вспомнил, что это эмблема «кадиллака». Неужели опять Франко? Джек снял ногу с тормоза и надавил на акселератор. Снова послышалось трение металла о металл, и машина Джека оторвалась от преследователя. Отчаянно вцепившись обеими руками в баранку, Джек выскочил на скоростную дорогу. Все четыре полосы были заняты мчащимися автомобилями. Ни разу в жизни Джек не попадал в такую ситуацию. Въездного рукава не было, и он на миг закрыл глаза. Выбора не оставалось, ему надо было встроиться между машинами, идущими по крайней правой полосе. Бостонские водители, как уже показал опыт Джека, вели себя агрессивно, но в быстроте реакции им нельзя было отказать. Открыв глаза, он увидел, что от идущей впереди машины его отделяет не более шести футов, а от идущего сзади «хаммера» — всего несколько дюймов. Джек весьма обоснованно предположил, что его водитель страшно зол.