– А к чему спешка? – задаю резонный вопрос. – Разве мы не ждем Лоррен? Если только ты не решил ее надуть.

Оуэн молча снова подталкивает меня, и я иду дальше.

– Что вы собираетесь сделать с мамой?

– Не твое дело. Шагай.

Он словно защищается. Сожаление сжимает сердце. Зачем? Зачем симпатичному талантливому молодому человеку так поступать? Неужели дело правда в деньгах? Может, он просто заигрался? Я выбрасываю эти мысли из головы. Нельзя его жалеть. Надо найти способ спасти маму. В конце концов, Оуэн это заслужил. Он сам выбрал свой путь, как и я.

Сосредотачиваюсь, снова посылаю нити – и вдруг приходит ответ. Коул! Связь длится всего миг, но и этого достаточно. Он где-то здесь.

– Оуэн, зачем ты меня куда-то ведешь? Ты ведь уже получил деньги.

– Дело не только в них, – отвечает Оуэн несчастным, но решительным голосом. – Как ты не понимаешь? Я хочу тебя. Хочу славу и богатство, которые мне может принести дочь Гудини.

– Да он даже не знает, что я его дочь! – в отчаянии кричу я.

– Твоя мать тоже так говорит. Боже, она так удивилась, когда я рассказал ей, что ты бегала его проведать.

Значит, Оуэн или его жена за мной следили. Удивительно, как они не столкнулись с миссис Линдсей. Мы доходим до конца дока, где покачивается на волнах пришвартованная лодка. Я вижу, как какой-то мужчина выходит из тени и замедляю шаг.

– Отлично сработано, Оуэн. Честно говоря, я до конца не верил, что ты справишься, однако получилось.

При звуках британского акцента, что доносит до меня ветер, я замираю. И узнаю говорившего еще до того, как Оуэн произносит его имя.

– Спасибо, Франклин. Я же сказал, что смогу ее сюда привести.

Едва обратив внимание на самодовольство Оуэна, я сосредотачиваюсь на стоящем за ним человеке.

– Я всерьез сомневался в успехе после первого провала.

Мужчина подходит ближе. Мне даже смотреть не нужно, чтобы ощутить его триумф. И как я раньше не догадалась? Доктор Финнеас Беннет – доктор Франклин Бойл. Так очевидно! Где-то на краю сознания шевелится паника. Доверься я Коулу…

Набираю воздуха в грудь:

– Доктор Беннет. Или мне звать вас доктор Бойл? Что вам от меня нужно?

Он касается своей шляпы:

– Можете называть меня доктором Бойлом. Беннет я лишь для Новой Церкви. И без обид, мисс Ван Хаусен, но вначале вы были лишь средством для достижения иной цели.

Коул.

– Останься ты в молочном фургоне, ничего бы не произошло. Франклин поймал бы англичанишку, а тебя бы отпустили, – говорит Оуэн.

– А ты умнее, чем я ожидал, – с удивлением замечает доктор Бойл.

– Итак, вы похитили нас с мамой, чтобы добраться до Коула. Несколько чересчур, вам не кажется?

Это все неправда. Я на секунду закрываю глаза, надеясь, что, когда открою, все исчезнет.

Не исчезло. Оуэн по-прежнему стоит рядом с пистолетом в руке, а доктор Бойл все так же ждет появления Коула.

– Оуэн убедил меня, что Коул ни за что не согласится сотрудничать, если вам не будет грозить серьезная опасность.

– Оуэн вас убедил? – едко спрашиваю я. – Скорее уж вы его. Мы оба знаем, каким убедительным вы можете быть. Пожалуй, вы слишком хорошо о нем думаете!

Доктор Бойл пожимает плечами:

– Вы меня переоцениваете. С другой стороны, думаю, я недооценил вас. Теперь, когда понятно, насколько вы одарены, я решил и вас приобщить к моему делу.

Я замираю и едва осмеливаюсь дышать.

– Не понимаю.

– Думаю, понимаете, мисс Ван Хаусен. Не только мой тест указал на вас, но и реакция миссис Линдсей подтвердила догадку. Изначально я пытался привлечь ее в проект, слышал о ней очень хорошие отзывы, и она прошла все мои тесты. К сожалению, дама слишком повредилась рассудком, как мы все видели в «Линди». Что до вас – вы не только талантливы, но и в здравом уме. Вы с Коулом станете ценными приобретениями для моей организации. И помните, я предлагал вам присоединиться по доброй воле.

Я начинаю дрожать, вспомнив письмо о девушке, сошедшей с ума после экспериментов доктора Бойла. На ее месте могу оказаться я. Или Коул.

– Франклин, мы так не договаривались. При первой встрече ты сказал, что я могу забрать Анну. Ты получаешь Коула, я – ее. – Оуэн говорит как капризный ребенок, чью любимую игрушку отбирают в песочнице.

Я краснею:

– Забрать меня? Как приз? И с чего же ты решил, будто можешь меня удержать?

Я чувствую покалывание в руках – Коул рядом. «Нет!» – кричу ему мысленно, посылая импульс такой силы, что удивительно, как доки не озарились светом.

Доктор Бойл внезапно смеется:

– А мисс Ван Хаусен права. Вряд ли ты сумел бы удержать ее надолго. Хорошо, что она уйдет ко мне. Так я буду спокоен за их хорошее поведение.

– Зачем вы это делаете? – Пусть болтает. Лишь бы не затаскивал меня в лодку.

– Скажем так: я истинный патриот. Когда Англия снова ввяжется в войну – а попомните мое слово, она ввяжется, – правительство будет более чем благодарно мне за предоставленные отряды тренированных экстрасенсов.

Меня охватывает ужас. Бойл так же безумен, как миссис Линдсей.

– Не бесплатно, разумеется.

– Разумеется, – пожимает он плечами.

– А в чем заключается роль Коула?

«Говори, говори».

– Коул – особый случай. При желании он способен вычислить экстрасенса в огромной толпе. К сожалению, он крайне высокоморальный, почти педантичный молодой человек. Но теперь у меня есть залог его повиновения.

Бойл улыбается, и у меня замирает сердце.

– Нет! Она моя! – кричит Оуэн, затем поворачивается ко мне. – Подумай, Анна, мы можем стать богатыми и знаменитыми. Путешествовать. Добиться огромного успеха. Просто поверь.

Глядя на отчаяние, написанное на его лице, я вспоминаю, как он мечтал с триумфом вернуться в Бостон.

– Между нами ведь явно что-то есть. Не следовало мне жениться на Лоррен. Огромная ошибка…

– Ах ты ублюдок!

Я оборачиваюсь и вижу, как Лоррен направляет пистолет на Оуэна. Потом вспышка – и жгучая боль сносит меня с дока.

Черная ледяная вода мгновенно заглатывает меня, лишает всех чувств. Ни малейшего проблеска света, лишь боль в плече и шок от холода. Неужели это конец? Неужели я видела свою смерть? Боже, что же станет с мамой? С Коулом? Я отталкиваюсь ногами, выныриваю на поверхность, набираю воздуха в грудь, но меня снова утягивает под воду течением. Рана истощает силы, тело охватывают слабость и усталость.

Интересно, отец хоть раз представлял себе, что умрет в одиночестве под водой?

Вспомнив о Гудини, я вспоминаю и о спрятанной отмычке. Вытаскиваю ее из кармана и онемевшими от холода пальцами осторожно вставляю в замок. Под водой, да еще и работая ногами это намного труднее. Я выныриваю за очередным глотком воздуха и борюсь с подступающей паникой. Снова погружаюсь и гадаю, а не станет ли этот раз последним. Стиснув зубы, вожусь с замком, пока тот наконец не открывается. Высвободив руки, я всплываю на поверхность, а наручники с отмычкой тонут в реке.

Сбитая с толку, оглядываюсь и понимаю, что меня уносит вниз по течению. Кто-то кричит мое имя, но звук очень слабый. И мне холодно. Так холодно. Меня всю трясет, мышцы сводит. Я еле плыву. Только бы подобраться к берегу, достать до дна, только бы хватило сил закричать…

Одна нога задевает что-то, затем другая. Дно, я нащупала дно. От облегчения я расслабляюсь и захлебываюсь водой. Надо добраться до берега. Надо.

Борясь изо всех оставшихся сил, гребу к виднеющемуся в темноте берегу. Пытаюсь встать. Идти. Ноги онемели. Разум оцепенел. Я ползу по замерзшей грязи, пытаясь послать сигнал Коулу, но сил нет. Я падаю и проваливаюсь во мрак.

* * *

Мне еще никогда не было так холодно.

– Она жива? – откуда-то издалека доносится голос мамы.

Я пытаюсь ответить, но губы онемели, как и все остальное тело. Кто-то растирает мне руки и ноги, боль ледяными иглами пронизывает конечности. Хочу велеть неведомым помощникам остановиться, но губы не двигаются.