– Буду, – обещаю я и быстро вешаю трубку.

Снова стук в дверь. Пульс колотит в ушах, но затем я слышу голос Оуэна:

– Анна, это я.

Я открываю, и он быстро меня обнимает.

– Есть новости?

Коул рядом напрягается, но сейчас у меня нет времени об этом переживать.

– Нет, ничего.

Оуэн снова меня обнимает, и Коул прокашливается.

– Так говоришь, Жак едет сюда? – переспрашивает он.

Я киваю.

Коул оглядывает Оуэна темными загадочными глазами.

– Спущусь вниз, приведу себя в порядок. Побудешь с Анной, пока твой дядя не вернулся?

– Я никуда не уйду, – обещает ему Оуэн.

Коул уходит, и я запираю за ним дверь.

– Хочешь кофе? – предлагаю Оуэну.

Он кивает:

– Похоже, тебе он тоже не помешает.

Мы перебираемся на кухню. Оуэн жестом показывает, мол, садись, затем разогревает кофе, что ранее заварил Коул. Боль пульсирует за глазами, и я тру виски. Оуэн садится напротив, в голубых глазах плещется тревога. Я с улыбкой принимаю у него чашку, затем хмурюсь, заметив, что его галстук криво повязан, а светлые волосы взъерошены. Горло перехватывает. Похоже, Оуэн бежал.

Он отпивает кофе.

– Не пойму, что ты нашла в этом парне. Что нам вообще о нем известно?

Я хмурюсь. Ну почему он вечно так себя ведет? Стоит мне проникнуться к нему теплом и нежностью, как Оуэн обязательно что-нибудь испортит.

– Коул? Не знаю, что тебя не устраивает, я ему полностью доверяю.

Он вздыхает и вроде раскаивается:

– Прости. Просто я так ревную, что не могу ясно мыслить. Все пытаюсь показать, что к тебе чувствую, но я такой болван, что получается плохо.

Я качаю головой:

– Не думаю, что сейчас подходящее время.

– Постой. Дай скажу, пока не струсил. Думаю, из нас вышла бы потрясающая пара. Мы могли бы быть партнерами на сцене и вне ее, путешествовать и…

Я трясу головой, и Оуэн накрывает мою ладонь своею. Я ясно ощущаю его волнение.

– Прости. – Голубые глаза печальны. – Я знаю, что не вовремя. Вернемся к этой теме позже.

Я снова качаю головой. Пусть я новичок в отношениях, но невзирая на красоту и веселый нрав Оуэна, уверена, что никогда не увижу в нем больше, чем просто друга. Я мягко отнимаю руку.

– Нет, у нас ничего не выйдет. Прости.

И чувствую удар такой ярости, что, кажется, ахаю вслух.

– Дело в этом англичанишке, да? – Низкий голос Оуэна вибрирует от злости.

У меня дрожат руки. Я подношу чашку к губам и осторожно отпиваю.

– Нет, нет. Конечно, нет. Просто…

– Знаешь, забудь. Не стоило мне болтать.

Его эмоции стихают, но все равно обжигают кожу, точно крапива.

Я встаю, иду к раковине и выливаю кофе. Желудок сжимается. Повисает неловкое молчание. Я хочу что-то сказать, но не могу – слишком устала и встревожена.

Стук в дверь спасает меня от пустых попыток. Я смотрю на Оуэна, но тот мрачно гипнотизирует свою чашку. Иду в прихожую.

– Кто там?

– Жак.

Я его впускаю. Он снимает пальто и стряхивает с него капельки воды.

– Льет как из ведра.

Появляется Оуэн, и Жак кивает племяннику.

– Мне надо уйти, – натянуто говорит тот. – У меня есть кое-какие дела, но позже я вернусь.

– Спасибо, что пришел…

Я осекаюсь, сбитая с толку исходящими от него беспорядочными эмоциями. Сосредотачиваюсь так, что пот выступает над верхней губой. Какая-то… тайна. Сердце частит, и меня прошибает холодный пот. Оуэн что-то скрывает.

Дрожа, протягиваю к нему еще одну нить, пытаюсь разобраться в его чувствах, но не могу сконцентрироваться. Оуэн стискивает зубы – явно волнуется. Злится из-за нашего разговора или чего-то еще?

Он шагает к двери, и меня охватывает паника. Я должна выяснить, что ему известно, что он замышляет!

– Уверен, что не хочешь подождать с нами? – спрашиваю в отчаянии.

– Извини, Анна. – На секунду мне кажется, что его красивые черты искажает искреннее сожаление, но затем Оуэн трясет головой. – Я вернусь как можно скорее.

И уходит, тяжело сбегая по лестнице. Я выхожу следом, но уже поздно – хлопает парадная дверь.

Из жилища мистера Дарби выходит Коул и взлетает через ступеньку, словно чувствуя мое беспокойство.

Я спешу в квартиру и снова начинаю метаться по гостиной. Почему Оуэн позвонил Жаку именно сегодня? Почему так взъерошен? Что он скрывает? Коул и Жак наблюдают за мной: Жак с бесконечной печалью, Коул – с тревогой.

– Что случилось? – наконец напряженно спрашивает последний.

Я колеблюсь. Как отнесется Жак к обвинениям в адрес своего племянника? Определенно, сейчас не время ранить его чувства. Но как мне объяснить свои подозрения, не выдав собственную тайну?

– Думаю, нам надо проверить другие варианты, раз Линдсей отпадают. – Я поворачиваюсь к Жаку: – Как хорошо вы знаете Оуэна?

Странно, но он и бровью не ведет.

– Я знал его ребенком, но, разумеется, не взрослым. Редко приезжал в Бостон. А что?

Коул смотрит на меня, пытаясь понять, к чему я клоню.

– Он странно себя сегодня вел.

Не особо веский довод, но ни один из мужчин не спорит с моей оценкой.

Жак кивает:

– Я звонил сестре несколько недель назад. Похоже, мой племянник – как вы это называете? – паршивая овца в семье. Был какой-то скандал с дочкой босса и кучей долгов, но сестра не захотела распространяться. Вообще упомянула об этом в надежде, что я окажу на него благотворное влияние.

– И вы не предупредили Анну? – спрашивает Коул.

– Я сказал ее матери и думал, она передала.

Я вспыхиваю. Нет, мама мне не сказала – так она и о многом другом умолчала. Я трясу головой. Неважно. Главное – найти ее.

Вот найду – и в подробностях расскажу, что думаю о ее поведении.

– Что еще вам о нем известно? – спрашиваю, пытаясь сосредоточиться на текущей задаче. – Он упоминал каких-нибудь друзей? Знаете, где он живет?

– После звонка сестры, я навел справки. Все эти россказни про серьезную работу в банке – пустышка. Он там просто мальчик на побегушках.

Я расхаживаю по комнате, прокручивая в голове разговоры с Оуэном. Я даже не помню имен людей, с которыми познакомилась в «Коттон-Клабе». Затем вспоминаю танец и краснею. Оуэн же не может быть причастным, правда? Но он сегодня так подозрительно себя вел…

Надо узнать. Собравшись с духом, иду к телефону и набираю Синтию.

– Мне надо поговорить с твоим дядей. Мне нужна одна услуга.

– Ты же знаешь, что он может потребовать плату, – произносит Синтия после паузы.

– Знаю.

– Жди звонка. – И вешает трубку.

Жак выглядит смущенным.

– Не спрашивайте, – говорит ему Коул. – Вы не захотите знать.

Телефон звонит практически тут же. Это не дядя Синтии, а какой-то человек с тяжелым акцентом. Задает мне несколько кратких вопросов, и я рассказываю все, что знаю об Оуэне Винчестере. А положив трубку, поворачиваюсь к Коулу и Жаку:

– Теперь ждем.

Следующий час тянется медленно. Коул пытается заставить меня поесть, я качаю головой и все тасую карточную колоду. Жак делает вид, будто читает вчерашнюю газету, но страницы не переворачивает. Когда телефон снова звонит, я уже готова кричать от напряжения.

– Алло?

– Мои люди проверили твоего парня. Он просто нечто.

Я не трачу время на объяснения, мол, Оуэн мне не парень.

– Слушаю.

– Во-первых, он женат. Ты знала?

Я закрываю глаза и вспоминаю, сколько раз чувствовала от него запах духов. И та женщина в клубе.

– Нет, но это многое объясняет.

– Еще он многим задолжал и, похоже, по счетам платить не любит. Очень опасная привычка, как по мне.

– Где он живет?

Под диктовку дяди Арни я записываю адрес Оуэна.

– Будь у нас побольше времени, я бы выяснил, какой помадой он пользуется, но это все, что можно нарыть за такой короткий срок.

– Более чем достаточно, – уверяю я, вешаю трубку и поворачиваюсь к Коулу и Жаку: – У меня есть адрес. Едем.

– Подожди, – вмешивается Коул, но я не даю ему договорить.