– Не будь смешным! Я просто не хочу, чтобы твои приятели распоясались при моих родителях.

– Ты слишком высокомерна, маленькая злючка. Дорогая, боюсь, мы не сможем сдерживаться при твоих родителях.

Ей хотелось сказать, что Фредди и так не ограничивает себя нигде, но она удержалась. Она во многом себе отказывала, отдавая отчет, что будет несчастна с мужем до конца своих дней. У них скорее всего больше не будет детей, но это уже не важно. Все не важно. Она просто будет проживать день за днем, а потом однажды умрет, и все закончится. Мысль о разводе никогда не приходила ей в голову, разве что мимолетно. Никто в ее роду никогда не разводился, и в самых безумных фантазиях Сара не хотела стать первой. Позор убьет ее, как и родителей.

– Не волнуйся, Сара, мы будем вести себя нормально. Просто не раздражай моих друзей своим вытянутым постным лицом. Ты можешь кому угодно веселье испортить!

После свадьбы и потери ребенка Сара потускнела, словно из нее по капле вытекала жизнь, joie de vivre и вдохновение. Всегда оживленная и веселая, как юная девушка, теперь она внезапно стала похожей на покойницу и пугала даже себя. Только Джейн заметила резкую перемену в сестре и твердила всем об этом, а Питер и родители просили не волноваться, дескать, с Сарой все будет нормально. Им просто так было проще и хотелось в это верить.

За два дня до вечеринки у Томпсонов герцог Виндзорский женился на Уоллис Симпсон. Они сочетались браком в Шато де Канде во Франции, и свадьба привлекла целую толпу журналистов и внимание международной общественности, что Сара сочла пошлым и отвратительным. Она вернулась к размышлениям о праздновании годовщины и тут же забыла о Виндзоре.

Питер, Джейн и маленький Джеймс планировали провести уик-энд в Саутгемптоне. Наполненный цветами дом выглядел роскошно, а на лужайке, откуда открывался вид на океан, натянули тент. Томпсоны спланировали прекрасную вечеринку для Сары и Фредди. В пятницу вечером молодые люди должны были отправиться вместе с друзьями в «Каноэ-Плэйс Инн» и отлично провести время, болтая, танцуя и смеясь. Даже Джейн, которая была уже на сносях, поехала вместе со всеми, как и Сара, которой казалось, что она не улыбалась уже годами. Фредди потанцевал с ней, и буквально пару минут в конце танца их соединение выглядело так, будто он ее вот-вот поцелует. Но в конце вечера Питер, Джейн, Сара и еще несколько гостей вернулись в особняк Томпсонов, а Фредди и его товарищи решили остаться и еще немного покутить. Сара снова сникла и молчала по дороге домой вместе с Джейн и Питером. Сестра и зять все еще пребывали в приподнятом настроении и, похоже, не обратили внимания на ее молчание.

На следующий день ярко сияло солнце. Потом над Лонг-Айленд-Саунд вспыхнул потрясающий закат, заиграл оркестр, и чета Томпсонов приветствовала гостей, которые прибыли поздравить их со знаменательным событием. Сара выглядела прекрасно в белоснежном платье, которое соблазнительно облегало фигуру и делало ее похожей на юную богиню. Темные волосы были убраны в высокую прическу. Сара скользила через толпу со спокойным изяществом, здороваясь со своими друзьями и гостями родителей, и все отмечали, как же девушка повзрослела за год, и говорили, что выглядит даже красивее, чем на свадьбе. Она представляла собой разительный контраст с округлившейся сестрой Джейн, трогательной мамочкой в бирюзовом шелковом платье, скрывавшем полноту, которая пыхтела и ворковала и сама добродушно посмеивалась над своими формами.

– Мама сказала, что я могу завернуться в навес, но мне этот цвет больше понравился, – шутила она в разговоре с кем-то из старых друзей, и Сара улыбнулась, проходя мимо. Она выглядела лучше, счастливее, чем в последнее время, но Джейн все равно очень беспокоилась за сестру.

– Сара все худеет.

– Она… просто болела в начале года.

Сара еще сильнее похудела после выкидыша, и Джейн ощущала, хотя Сара и не признавалась, что сестру все еще мучают чувство вины и горе потери. Окружающие без конца спрашивали, не родили ли они с Фредди ребенка: «Пока нет детей? Ох, вам пора начать!» Или закончить, мысленно добавляла она. И молчала. Она лишь улыбалась, а через час вдруг поняла, что не видела Фредди с самого начала вечеринки. Час назад он торчал с друзьями около бара, а потом она упустила их из виду, пока приветствовала гостей, стоя рядом с отцом. В итоге она спросила дворецкого, и тот ответил, что мистер ван Диринг несколько минут назад сел в машину вместе с кем-то из друзей и они направились в Саутгемптон.

– Они, наверное, забыли что-то и срочно выехали, мисс Сара, – сказал дворецкий, доброжелательно глядя на нее.

– Спасибо, Чарльз.

Он служил у родителей дворецким много лет и оставался жить в особняке зимой, когда хозяева возвращались в город. Сара знала его с детства и любила.

Сара заволновалась, какой фортель опять выкинет Фредди. Скорее всего он с дружками отправился в местный бар, чтобы пропустить пару рюмок чего-нибудь покрепче, а потом вернуться на представительную вечеринку родителей. Интересно, насколько пьяными они притащатся и не заметил ли кто-то их отсутствия.

– А где твой красавец-муж? – поинтересовалась пожилая подруга матери, в ответ Сара заверила, что Фредди спустится через минуту. Он поднялся якобы принести для нее накидку, объяснила она, и пожилая леди сочла, что такая внимательность весьма трогательна.

– Что-то не так? – тихонько спросила подошедшая Джейн.

Она наблюдала за сестрой последние полчаса и слишком хорошо ее знала, чтобы поверить деланой улыбке.

– Нет. А что?

– У тебя такое лицо, словно кто-то засунул тебе в сумочку змею.

Сара не удержалась и рассмеялась, услышав подобное определение. На миг она вспомнила детство и почти простила Джейн ее беременность. Через два месяца будет так неприятно видеть ее ребенка, понимая, что собственного малыша нет и другого уже не будет. После выкидыша они с Фредди ни разу не занимались любовью.

– Ну и где же наш змей? – поинтересовалась Джейн.

– Вообще-то он куда-то уполз.

Сестры впервые за долгое время рассмеялись.

– Я не это хотела сказать… но сравнение весьма уместно. Так с кем он уехал?

– Не знаю. Но Чарльз сообщил, что они уехали час назад в город.

– Что это значит? – забеспокоилась Джейн. Сколько неприятностей, должно быть, доставляет сестре этот парень, все даже хуже, чем они подозревали, раз он не может сдержаться хоть один вечер, находясь в доме ее родителей.

– Что грядут неприятности. В любом случае попойка. Обильное возлияние. Если повезет, то он будет вести себя вполне прилично… а вот потом начнется.

– Маме понравится. – Джейн улыбнулась, пока они стояли и наблюдали за толпой. Гости, похоже, отлично проводили время, уже хоть что-то, пусть даже самой виновнице торжества не так весело.

– А папа просто придет в восторг.

Они снова рассмеялись, потом Сара глубоко вздохнула и посмотрела на сестру:

– Прости, что я так ужасно вела себя по отношению к тебе эти месяцы. Просто… я не знаю… мне сложно думать о твоем ребенке… – В ее глазах стояли слезы, и Сара снова отвернулась, а старшая сестра обняла ее.

– Знаю. Но ты ничего не сделала, разве что заставила меня ужасно поволноваться. Мне хотелось бы сделать тебя счастливой.

– У меня все нормально.

– Твой нос растет, Пиноккио.

– Замолчи! – Сара снова широко улыбнулась, и вскоре обе девушки вернулись к гостям.

К ужину Фредди так и не вернулся. Отсутствие Фредди и его друзей не осталось незамеченным, когда гости рассаживались за столы, накрытые на лужайке, занимая отведенные места, – Фредди отводилось почетное место, справа от тещи, и оно явно пустовало. Но никто не успел ничего сказать, а миссис Томпсон спросить у дочери, куда запропастился ее муженек, как раздался громкий звук клаксона: Фредди на «Паккарде» и четверо его друзей въехали прямиком на лужайку, крича, дико хохоча и жестикулируя. Они подрулили к столам под изумленными взглядами гостей и вышли из кабриолета с тремя местными девицами, одна из которых висела на Фредди. Когда они приблизились к гостям, стало понятно, что эти леди были не завсегдатаями бара, а проститутками.