– Я не знаю и не хочу знать вашего имени! Мы никому не скажем, что были здесь. – Он подтолкнул Сабрину к двери.

Поколебавшись, врач опустил пистолет, позволяя Сабрине пройти, а затем взглянул на Андре. Ему понравилась смелость этого человека, и он решил помочь им.

– Если хотите, я все сделаю, пока вы подождете в коридоре. Это не займет много времени.

Андре хотелось ударить его, но вместо этого он вежливо поблагодарил мужчину и, не говоря ни слова, повел Сабрину вниз. Он распахнул входную дверь и вытолкнул ее на улицу. Ни звука не доносилось из здания, которое они только что покинули. Глубоко вздохнув, де Верней подвел Сабрину к брошенной им машине. Прошло не более десяти минут. Если бы он приехал на пять... десять минут позже... Его затрясло при мысли о том, что могло случиться непоправимое. Глядя в сторону, Андре молча открыл дверь машины и грубо втолкнул ее в кабину.

– Андре... – Голос ее дрожал.

Наверное, то же самое было бы с ним, если бы он вдруг заговорил.

– У меня своя машина... Я могу...

Он повернулся к ней, бледный от гнева.

– Не смей обращаться ко мне... – Голос его звенел как струна.

Она была до того напугана, что даже плакать не смела. Они доехали до дома Терстонов; он припарковал машину, и они подошли к подъезду. Руки ее дрожали так, что она не могла вставить ключ в замочную скважину. Он отобрал у нее ключи, открыл дверь, вошел в дом, подождал, пока она войдет за ним следом, и закрыл дверь. Они стояли в холле под куполом. И тут Андре взорвался.

– Господи, какого черта ты там делала? – Андре не хватало слов, чтобы выразить всю силу переполнявшего его гнева. – А знаешь ли ты, что могла умереть прямо на столе в этой грязной дыре! Ты знаешь, что он был пьян? Ты знаешь это?.. Послушай меня... – Он обеими руками схватил Сабрину за плечи и начал трясти так, что у нее застучали зубы.

– Отпусти меня! – Сабрина вырвалась и зарыдала. – А что мне оставалось? Чего ты ждал? Чтобы я сделала это сама? Я думала об этом! Я не знаю как... – Она опустилась на колени и склонила голову.

Только теперь до Сабрины дошло, что она чуть было не погубила себя. Он все знал. Она посмотрела на него снизу вверх. Лицо Сабрины было залито слезами, голос прерывался от рыданий. Вдруг Андре наклонился, обнял ее и прижал к себе. Из его глаз тоже катились слезы. Он то сжимал Сабрину в объятиях, то тормошил, запустив пальцы в ее волосы.

– Как ты могла решиться на такое? Почему ничего не сказала? – Вот как все обернулось. Андре смотрел на нее сверху вниз, убитый горем: она ему не доверяет... – Почему ты ничего мне не сказала? Когда ты узнала об этом? – Он подтолкнул ее к стулу и, как ребенка, усадил к себе на колени.

Сабрина выглядела так, словно была близка к обмороку, да и ему было немногим лучше.

– Я узнала об этом на прошлой неделе, – тихо и грустно сказала она.

Андре чувствовал, что она дрожит. Не дай Бог пережить это еще раз, думалось Сабрине. Сумела бы она выжить, если бы Андре не пришел вовремя? Только теперь она поняла, как была не права...

– Я думала... Я должна была решить сама... Я не хотела заставлять тебя.

По его лицу медленно катились слезы.

– Это ведь и мой ребенок. Ты не подумала, что я тоже имею право знать?

Она ошеломленно кивнула, не в силах говорить.

– Прости меня. Я... – Сабрина снова заплакала, и Андре крепко прижал ее к себе. – Я... я слишком стара... Мы не женаты... Я не хотела, чтобы ты...

Андре внезапно отстранился и посмотрел на нее.

– Как по-твоему, зачем я строю этот дом? Для Антуана? Для чего я все это делаю?

Она глупо захлопала глазами.

– Но ты никогда не говорил...

– Вот уж не думал, что ты такая тупица... Конечно, я хочу жениться на тебе. Я думал, мы выберем время и поженимся уже в этом году. Мне казалось, что ты знаешь...

– Откуда? – Сабрина была потрясена. – Ты никогда не говорил мне!

– Merde alors![13] – Андре недоверчиво уставился на нее. – Ты самая умная и самая глупая женщина на свете!

Она улыбалась сквозь слезы, а Андре целовал ее в глаза. Вдруг его взгляд снова стал серьезным. Никто из них не хотел вспоминать о том, что случилось час назад. Это было самое страшное испытание в ее, да, наверное, и в его жизни. Она едва не погубила существо, которое было так дорого им обоим. Андре был уверен, что Сабрина никогда не смогла бы стать прежней: ни физически, ни умственно. При мысли об этом он содрогнулся.

– Скажи мне что-нибудь... Ты действительно так хочешь избавиться от этого ребенка?

Да, от этого вопроса никуда не уйти. Она должна была отчаянно хотеть этого, если решилась на такое... Теперь все казалось ей кошмарным сном.

К его удивлению, Сабрина покачала головой:

– Нет, но я чувствовала, что должна сделать это ради тебя...

Да, правда. И дело вовсе не в возрасте, как это казалось ей неделю назад. Она многое передумала и решилась на это только ради него, чтобы не усложнять ему жизнь, не принуждать, не заставлять его силой жениться на ней...

– Так ты хотела сделать это ради меня? – Андре пришел в ужас, у него снова задрожали руки. – Ты же могла умереть! Ты понимаешь это? Не говоря уже о нашем ребенке, которого ты чуть не погубила!

– Не говори этого... – Сабрина закрыла глаза, и по ее щекам потекли слезы. – Я только думала, что...

Андре тут же остановил ее:

– Хватит уже... Ты была не права. Ты хочешь, чтобы у нас был ребенок?

Эти слова решили все. Кто бы отказался на ее месте? Не сводя с него взгляда, Сабрина кивнула:

– Да. А ты не считаешь, что в моем возрасте это смешно? – робко улыбнулась она, и Андре засмеялся.

– Я ведь старше тебя, но не чувствую себя смешным. Наоборот, – он поцеловал ее шею, – я чувствую себя молодым и сильным.

Сабрина улыбнулась ему, и они поцеловались.

– Так ты хочешь ребенка, Андре?

– Еще бы! Однако я должен спросить тебя, почему ты считала, что это невозможно... Помнится, ты как-то говорила, что ничего подобного не случится... Ну что? – поддразнил он, и кошмар, пережитый в Чайнатауне, начал потихоньку забываться.

– Я ошиблась, – усмехнулась Сабрина.

– Естественно. Готов поклясться, ты здорово удивилась. Так тебе и надо!

У нее расширились глаза.

– Если бы ты знал, как я была потрясена...

При этих словах в памяти обоих встали страшные воспоминания, и, когда Андре заговорил, голос его был суровым:

– Сабрина, что бы ни случилось с тобой в этой жизни отвратительное, страшное, грязное, грустное, я должен знать обо всем. Нет ничего, что ты должна была бы скрывать от меня. Ничего. Ясно?

– Да. Прости меня... – Она снова заплакала, и Андре крепко обнял ее. – Я почти... – Сабрину снова затрясло, и он принялся качать ее, как ребенка.

– Не думай об этом. Нам посчастливилось. Я следовал за тобой от самого дома. – Сабрина застыла на месте. – Не знаю почему. Я прыгнул в машину через несколько минут после твоего отъезда. У меня было предчувствие, будто должно случиться что-то ужасное. И я оказался прав. Но теперь все позади. – Андре улыбнулся и заглянул ей в лицо. – У нас будет ребенок, любимая. Ты не чувствуешь гордости?

– Чувствую. Правда, все это выглядит глуповато. Я ощущаю себя бабушкой.

– Ну, до бабушки тебе еще далеко. Эти слова напомнили ей о другом.

– Как ты думаешь, Джон и Антуан ужасно расстроятся? Пожалуй, Джон расстроится, а Антуан едва ли... Впрочем, это его нисколько не волновало. Теперь его заботило только одно – здоровье Сабрины и их будущего ребенка.

– Если и расстроятся – tant pis pour ils[14]. Это наша жизнь и наш ребенок. Они оба взрослые люди, которым пора жить своим умом. Когда у них будут дети, они не будут спрашивать, что мы этом думаем. Вот и мы не будем спрашивать их мнения.

Она засмеялась: до чего легко у него все получается!

– Как просто! Ну что ж, все решено.