У русского подполковника Долгополова была своя идейная позиция и свое понимание ситуации, в которую он вместе с подчиненными попал, когда грузины и абхазы подняли меч войны друг против друга.

Начиная с 1992 года Грузия часто ставила перед Россией вопрос о том, чтобы ей вернули причитающуюся долю кораблей Черноморского флота.

Москва долго отнекивалась. Потому как сама еще не поделила корабли с Киевом. Поздней осенью 1997 года было достигнуто соглашение, что четыре малых корабля из состава российского Черноморского флота будут переданы Грузии.

Чем дольше затягивалось решение грузино-абхазской проблемы, тем чаще и упорнее власти республики настаивали на том, чтобы Россия передала Грузии некоторые военные объекты, дислоцирующиеся на ее территории (они относились к трем нашим военным базам). Не так давно Москва, хотя и с большой неохотой, но вынуждена была пойти на это.

«Выдавливание» из Грузии арьергардов российского военного присутствия продолжается. В российском Генштабе давно располагают сведениями о том, что грузинские власти в высоких американских кабинетах и в штаб-квартире ООН активно проталкивают идею о вытеснении российских миротворцев из зоны на границе с Абхазией и замену их военным контингентом НАТО.

А мне почему-то вспоминается, как во время посещения Аджарии Шеварднадзе сказал о российских войсках:

— Их пребывание в Грузии — фактор стабильности…

Дипломаты любят повторять: «В политике нет ничего постоянного, кроме интересов».

Теперь я знаю, что это ложь…

…Война в Абхазии идет уже несколько месяцев (я пишу эти строки в январе 1993). Только что из района конфликта возвратилась группа генштабистов. Те, которые еще не были там, слушают их рассказы с жадным интересом. А лица — угрюмые…

Я и сам ощутил, что испытываю очень странные чувства, словно кто-то испоганил в моей памяти добрую — с ласковым голубым морем, теплым желтым солнцем и сладким мандариновым воздухом сказку — спутницу моего детства…

Может, это потому, что до сих пор помню, как на пицундском морском берегу старый абхазец весело «разбомбил» мою песочную крепость невиданным количеством мандаринов, сброшенных на нее из огромной кошелки?

Теперь на память моего детства падают настоящие бомбы…

Никто так не может рассказывать о войне, как тот, кто хоть раз заглянул ей в глаза. Рассказывай, полковник Лучанинов…

…Над Гудаутой осатанело носились российские штурмовики. Самолеты с жутким ревом делали боевые развороты.

Для успокоения насторожившейся международной общественности Москва сообщала, что ее боевые пилоты якобы проводят в районе Гудауты «учебные стрельбы».

Полковник протягивает мне пахнущий вертолетным керосином абхазский мандарин и помятый листок — ксерокопию дневника чьих-то впечатлений или письмо — трудно понять. Полковник пояснил:

— Нашли у убитого старлея…

«…Здесь, у реки Гумиста, идут окопные перестрелки. Почти каждый день кого-то убивают. И хоронят. Похороны происходят буднично: с боевых позиций приезжают боевые друзья, женщины надевают черное, родственники делают значки с портретом убитого…

Теперь курортный парк в Гудауте превратился в кладбище. В парке похоронены пассажиры российского вертолета, который был сбит у абхазского села Лата. Рядом с братской могилой — обшарпанный постамент Ильича…

Я стоял у этого постамента. Смотрел вождю в разбитое каменное лицо… Рядом замерли безжизненные аттракционы, ветхие лошадки и качели… На них еще не скоро будут кататься абхазские детишки…

В детстве я приезжал сюда с родителями и мне запомнился этот солнечный сказочный парк. Сегодня сюда приходят на поминки женщины и мужчины в черном…

Заезжий журналист написал все гораздо лучше меня. Я так не могу (да и нет времени). Тут — все правда. Потому цитирую: «Теперь Гудаута — настоящий прифронтовой город. И хотя некоторые магазины работают, в них почти нечего купить. На прилавках — стандартный ассортимент: минеральная вода и острая кавказская приправа аджика. Хлеб выдают по карточкам. А скудную гуманитарную помощь распределяют по спискам. Зато полно мандаринов. На завтрак — мандарины. На обед — мандарины. На ужин — мандарины. По-моему, таким количеством мандаринов запросто можно отравиться. Но есть у цитрусовых и военный аспект. Килограмм мандаринов в Абхазии меняют на один патрон. Если так, то снаряженный магазин для АКМ стоит 33 килограмма…

Здесь, на пицундском пляже, танки. Масляные радужные разводы в воде… Танки и на улочках бывшей тихони — Гагры… Многие уже, наверное, забыли, что в Абхазии были самые лучшие курорты в СССР. Теперь они называются «эвакопунктами»… Знаменитый оргґан в пицундском храме разбит. Я слушал его музыку еще пацаном…

Новоафонские пещеры, при одном упоминании о которых местные краеведы когда-то молились, теперь превращены в бомбоубежища. Экзотический ресторан в Эшерах стал штабом. На фронте специалисты по туризму командуют воинскими подразделениями, а экскурсоводы сидят в окопах…»

Полковник смотрит на меня и грустно говорит:

— Теперь вместо Абхазии — «горячая точка»…

Мы вооружили Кавказ самым страшным оружием — войной.

Когда на Кавказе появились тысячи свежих могил, некоторые «прозревшие» политики в Москве дружно закудахтали об «ответственности России за мир в ее ближнем зарубежье».

Не понимающие логики действий своей высшей власти, оказавшиеся в самом кратере вспыхнувших внутригрузинских междуусобиц, русские генералы и офицеры нередко во имя спасения жизней своих подчиненных были вынуждены тайком подпитывать оружием конфликтующие стороны, а сами становились жертвами.

Российская политическая глупость часто крушила судьбы и карьеры наших генералов и офицеров только потому, что они с утра безупречно выполняли поступивший «сверху» приказ, который вечером оказывался «преступным».

Как и грузины, абхазы не упускали возможности поживиться за счет российских войсковых арсеналов, расположенных на территории их республики. В Гудауте, например, был разграблен зенитный ракетный полк ПВО. Местные жители похитили 9984 автомата, 267 пистолетов, 600 сигнальных ракет, более 5000 гранат и свыше 500 000 патронов различного калибра.

В момент нападения наши часовые спрятались. Более того, позже выяснилось, что солдаты этой части сами помогали абхазам угонять машины, за что получили по 8 тысяч рублей.

В ходе расследования этого инцидента следователи обнаружили несколько накладных на передачу оружия и боеприпасов абхазской стороне. Например, одна из них, №130/130 (от 25.5.92.), свидетельствовала о выдаче пулеметов и другого стрелкового оружия представителю властей Абхазии.

В сентябре 1992 года Грачев подписал приказ о строгом наказании виновных. Начальник штаба и начальник тыла 19-й армии ПВО отделались строгими выговорами, а пять офицеров были предупреждены о неполном служебном соответствии.

Однажды из штаба Группы российских войск в Закавказье в Генштаб поступила большая шифровка, в которой командование ГРВЗ в запредельно жесткой форме ставило ряд неотложных вопросов, связанных с тяжелой ситуацией, сложившейся в наших гарнизонах и вокруг них. Словно в насмешку, кто-то из наших генштабовских начальников начертал на этом документе: «Все вопросы — Борису Николаевичу».

В густом тумане «Армян-гейта»

После падения Союза и дележки частей его армии меньше всего боевой техники, оружия и боеприпасов (в сравнении с другими республиками Закавказья) досталось Армении. И хотя в арсеналах 7-й общевойсковой армии, дислоцировавшейся на территории республики, только тяжелого вооружения (танки, пушки, бронетранспортеры) насчитывалось 1107 единиц, примерно процентов 70 всего этого «добра» нашему командованию все же удалось удержать под контролем.

Если заглянуть в архивные документы Генштаба 1991-1992 годов, то легко убедиться, что шифровок из штаба 7-й армии о вооруженных нападениях на наши базы и склады с оружием в Армении поступало заметно меньше, чем из других закавказских республик. Хотя армяне считали себя обделенными. На территории республики находились 3 дивизионных склада со снарядами, бомбами, гранатами и патронами (около 500 вагонов). Все это почти целиком досталось армянской армии. Но ее командование и руководство республики было недовольно: Ереван упрекал Москву в том, что азербайджанцам досталось боеприпасов в 20 раз больше. В условиях неурегулированного конфликта из-за Нагорного Карабаха в любой момент могла с новой силой разгореться война и армяне были обеспокоены запасами в своих тылах.