У Нелл зазвенело в ушах, а лицо залила краска.

— Но она очень красива!

— Ты тоже.

— Она дочь врача, а я простая фабричная работница.

— И что с того? А кто такой я? Постоянного занятия у меня нет, берусь то за одно, то за другое. Хорошо, что сейчас в порту работа просто кипит и требуется много рук!

Нелл уже слышала, что с началом войны порт рос если не с каждым часом, то с каждым днем. Шли работы по углублению причальных мест, не прекращалось строительство новых пирсов. Неудивительно, что там пригодились энергия и сила Кермита.

Между тем он продолжал смотреть на нее со странным напряжением, словно стараясь проникнуть в душу.

— Послушай, Нелл, я хочу, чтобы ты дождалась меня с фронта.

— Конечно, дождусь! А если тебя… — она прикусила губу, а он рассмеялся.

— Меня не убьют. Со мной вообще ничего не случится. Если б ты знала, сколько раз я рисковал! Стоял на рельсах перед идущим поездом, отскакивая в последний момент, прыгал в воду с самых высоких круч, проплывал между бортами кораблей, стоявших так тесно, что, казалось, они способны меня раздавить.

— Зачем ты это делал?

— Пытался избавиться от страха смерти.

— У тебя получилось?

— Не знаю, однако я понял, что смерть меня не берет, — сказал он и вручил ей бокал. — Пожалуйста, выпей за мою удачу!

Принесли жареный картофель и ростбиф. Еда выглядела и пахла так, как она выглядела бы и пахла в раю, если там вообще есть еда. Кермит ел с огромным аппетитом, а потом заказал им с Нелл еще по чашке кофе.

Он много говорил, шутил и смеялся, и она не заметила, как выпила бутылку вина с ним пополам. Его черные волосы растрепались, глаза сверкали, как изумруды, лицо было смуглым, а зубы — удивительно белыми. Глядя на него, Нелл думала о том, что вполне могла бы подчинить свою жизнь жизни другого человека. Этого человека.

Когда они вышли на улицу и прошли с полквартала, хлынул ливень, и Кермит сразу решил, что этот дождь — подарок судьбы. Ничего не случается просто так!

Нелл вымокла и дрожала. Ее волосы, облепившие голову, походили на бронзовый шлем. Вода падала стеной, отчего казалось, будто все вокруг соткано из мутных теней. Этот ливень должен был ознаменовать конец зимы и начало весны, начало истории новых отношений.

— Давай зайдем ко мне! — Кермит старался перекричать грохот падающей воды. — Это совсем близко. Тебе надо обсохнуть: если ты заболеешь, твои хозяева не заплатят тебе ни гроша!

Не дожидаясь ответа, он схватил девушку за руку и повлек за собой.

Его жилье произвело на Нелл соответствующее впечатление. Загаженный двор, захламленная лестница, темные коридоры, ободранные стены и грязные окна. Однако все это, по-видимому, ничуть не смущало Кермита.

— Давно хочу переехать, да все лень. Много ли надо одинокому мужчине?

Похоже, он не лгал: в его комнате и не чувствовалось ни малейшего присутствия женщины.

Почему он привел ее сюда? И зачем она пришла? Нелл робко присела на стул. Заметив, как напряглась ее спина и сжались колени, Кермит непринужденно промолвил:

— Ты насквозь промокла. Сними хотя бы жакет. А я тем временем согрею чай.

Пока он возился с плиткой, Нелл повесила жакет на спинку стула. В ее ботинках хлюпала вода. Пожалуй, после такого ливня одежда не просохнет и за неделю!

Видя, что Нелл не перестает дрожать, Кермит сказал:

— Раздевайся. Завернешься в простыню.

Когда она помотала головой, он подошел к ней и расстегнул блузку. В следующий миг ее грудь легла в его ладонь так просто, словно ей было предназначено находиться именно там. Кермит слегка разжимал и сжимал пальцы, тогда как его губы сомкнулись с губами Нелл.

Вскоре блузка валялась на полу, а сама Нелл лежала на кровати, и вся ее одежда пришла в такой беспорядок, что было бы проще скинуть ее совсем.

Думая о том же, Кермит освободил ее от юбки и нижнего белья. Он не давал ей ни освоиться с новыми ощущениями, ни даже вздохнуть. Однако то была не только пытка, но еще и блаженство. Его руки «там» и «тут», жгучие поцелуи, хриплое дыхание и бессвязные слова сводили Нелл с ума.

Быстро вскочив, он рывками стянул с себя одежду. У него было сильное, смуглое, красивое тело.

В следующий миг он навалился на Нелл всем своим весом. Резкая вспышка боли — и он вошел в ее тело.

У нее перехватило дыхание. Утоляя свой голод, он двигался быстро и резко, и Нелл понимала, что в эти минуты он вовсе о ней не думает, его не тревожат ее чувства. Она ощутила усталость и опустошенность в мозгу, душе и теле. А главное — в сердце. Ей захотелось как можно скорее уйти отсюда.

Наконец он затих, лежа на ней, потом откатился в сторону, а через минуту встал с постели.

— Мы забыли о чае. Сейчас попьем.

— Я не хочу. Мне надо домой.

Увидев, что Нелл едва не плачет, Кермит сел на постель и погладил ее по волосам.

— Каждый день сотни девушек теряют невинность. Счастье, если это происходит с тем, кого они любят и кто любит их. Но в любом случае в этом нет ничего страшного. В следующий раз тебе будет лучше, я обещаю. Я хочу, чтобы ты осталась на ночь, потому что утром из окна можно увидеть, как над гаванью поднимается солнце.

— Что скажет Хлоя, если я не приду ночевать? — прошептала Нелл.

— Неважно, что она скажет. Главное, ей не удастся изменить то, что уже случилось.

Заснув в его объятиях, Нелл наконец согрелась. На рассвете Кермит разбудил ее поцелуем, а после заставил подняться и подвел к окну.

Красное солнце было огромным; казалось, оно занимает половину неба. По воде бежали оранжевые блики, и на ней лежала полоса глубокой тени от перекинутого через гавань моста, казавшегося призрачным, словно радуга. В вышине парили птицы и растворялись ночные облака. Слышалась мерная пульсация просыпающихся судовых механизмов и нестройные гудки множества кораблей.

Кермит стоял радом с ней, обнаженный, гибкий и сильный, стоял, любовно и властно положив руку ей на плечи, и в эти мгновения Нелл думала о том, как хорошо вот так, вместе, встречать рассвет. Всегда, до конца своей жизни.

— Я познакомился с девушкой, на которой хочу жениться, — сказал Дилан отцу, и в кабинете стало так тихо, что было слышно, как откуда-то снизу, оттуда, где тянулись ряды бисквитов, возвышались штабеля хлебных буханок и высились пирамиды коробок с печеньем, доносится грохот поддонов и скрежет печей.

Грегори Макдафф выпрямился в кресле. Иногда он поражался способности сына находиться не в том времени и не в том месте. Еще в детстве Дилан часто уходил в свои мысли, а потом с трудом возвращался к действительности.

Подумать только, минуту назад они обсуждали очередную крупную поставку товара в Европу и вот пожалуйста: Дилан говорит о какой-то девушке!

С одной стороны, мистер Макдафф-старший был рад тому, что сын наконец обратил внимание на прекрасный пол, но с другой — почему сразу брак!

Он неохотно отложил бумаги.

— Кто она?

— Дочь врача галифакской больницы Колина Фишера.

— Это мне ни о чем не говорит, кроме разве того, что она тебе не пара.

Дилан словно повис в пустоте, где нет ни атмосферы, ни жизни. Он с трудом произнес:

— Почему?!

— Ты даже не представляешь, сколько девушек и их родителей мечтают увидеть тебя своим мужем и зятем!

— Миранда не корыстная. А еще она очень красива.

— В последнем я нисколько не сомневаюсь, чего не скажешь о первом.

— Как ты можешь так говорить: ведь ты ее не знаешь!

— Я знаю гораздо больше, чем тебе кажется.

— Почему ты женился на маме? — голос Дилана дрогнул. — По расчету? Ты часто о ней вспоминаешь?

Грегори недовольно повел плечом. Прошлое, которое причиняет боль, лучше забыть. После смерти супруги у него были женщины, но он не женился ни на одной: не нашлось ни похожей, ни достойной. А еще он всегда думал о будущем Дилана.

— Разумеется, вспоминаю. Она подходила мне, это так. И, конечно же, нравилась.