— Что случилось, детка?

Она отрицательно покачала головой.

— Ничего, — соврала она. — Я не слышала.

— Чушь собачья, Лис, — сказал он нежно. — Поговори со мной.

Её плечи поникли. Она должна была догадаться, что ей не удастся скрыть это от него.

— Эта вечеринка, — сказала она, рукой показывая вокруг. — На самом деле, это не моё.

Он приподнял брови.

— Почему? Я видел тебя в клубе: ты точно подходишь этому месту.

— Это не то, — возразила она. — Я могла… я могла быть, кем угодно там, понимаешь? Никто меня не знал, я могла начать всё сначала. Здесь… — она указала подбородком на дом Брандтов. — Здесь я просто музыкальная заучка, которая играет на скрипке и старается выглядеть круто. Они знают меня, они поймут, что я просто копирую их.

Дэниел тихо хихикнул.

— Ты так думаешь? Куколка, ты сексуальная и горячая, и чертовски страстная. В тебе нет ничего поддельного.

— Но…

— Я говорю тебе, Лис. У меня было много девушек, — сказал он, приподнимая брови и тем самым придавая особое значение сказанному. — И никто из них не сравнится с тобой. Ты настоящая.

Лисанн закусила губу и сомнительно посмотрела на дом.

— Мы не должны идти, — сказал он, — но если ты будешь чувствовать себя вторым классом, тогда они выиграют.

Её голова резко дёрнулась от его слов: она знала, что он прав.

— Ты следуешь словам Элеоноры Рузвельт: «Никто не может заставить вас чувствовать себя неполноценными без вашего согласия»?

Он ухмыльнулся.

— Да, куколка. Я полностью за феминизм, — и он пробежался рукой у неё между ног. — И я полностью за мини юбки — свободу выражения. Чёрт, да!

Дэниел отстегнул ремень безопасности, давая себе больше пространства, и нагнулся к ней. Лиса ахнула, когда его большой палец принялся ласкать её прямо там. Затем он поцеловал её, языком повторяя то, что делал рукой.

Лисанн выдохнула ему в губы, и когда он отстранился, светло—карие радужки его глаз, горели от желания.

Его веки затрепетали и закрылись, он глубоко вдохнул.

Лисанн уже хотела сказать, чтобы он забыл о вечеринке, что она отвезёт их в какое—нибудь изолированное место, чтобы он смог закончить то, что начал, но другая её часть хотела быть тем человеком, которым Дэниел думал, она является. Может она сможет быть таким человеком с ним там. В конце концов, она хотела попробовать.

Отстегнув свой ремень безопасности, девушка открыла дверцу машины.

— Пойдём, — сказала она.

Дэниел ухмыльнулся и подмигнул ей.

Когда они вошли в дом, он взял её за руку, держа пиво в свободной руке. К большому облегчению Лисанн, он оставил Джека под сиденьем.

К счастью, первые два человека, которых они встретили, были известные сёстры Ингхэм: чирлидерши и две занозы в заднице — Кайла и Бетт. Они смешно прищурились, когда увидели Лисанн, хотя всё внимание было сосредоточено на Дэниеле.

— Что за волшебное слово, Маклейн? — фыркнула Кайла. — Эта вечеринка не для ботанов, но твой друг может присоединиться к нам.

Лисанн вежливо улыбнулась

— Пошла ты. Это два слова, — и она впорхнула внутрь.

— Плохая задница, — выдохнул Дэниел ей в волосы.

Лисанн начала нравится самой себе.

Вестибюль был забит телами, некоторые выпивали, некоторые двигались в такт музыке, которая гремела из скрытых колонок. Лисанн узнала нескольких ребят со старшей школы, но никого, с кем бы она хорошо общалась. Она планировала провести Дэниела к бассейну позади дома. Но до того, как смогла дотянуться до него, Дэниел поставил пиво на стул и обхватил её бёдра, прижимаясь к ней. Затем он покружил её вокруг и положил её руки себе на шею и потёрся об неё.

Парень положил руки ей на попу и нежно потянул её танцевать. Лисанн никогда так не двигалась вне своей комнаты, и это всё ещё было чем—то новым для неё. Они танцевали под техно музыку. Девушка ждала знакомый прилив смущения, но вместо этого почувствовала независимость, безответственность и свободу.

Она притянула Дэниела за голову и проскользнула языком ему в рот. Его стон, было лучшей причиной для того, чтобы завестись ещё больше. Она пробежалась руками вдоль спины, и засунула руки в задние карманы его джинсов.

Их губы были сплетены в поцелуе, и чуть было не присоединились к промежности, и это чувствовалось хорошо.

— О. Мой. Бог! Лисанн Маклейн?

Визг Сони мог оглушить три штата.

Лисанн оторвалась от желанных губ Дэниела и беспечно посмотрела на хозяйку вечеринки.

— О, привет, Соня. Спасибо, что пригласила нас. Дэниел, это Соня Брандт; Соня, это мой парень Дэниел Колтон.

— Привет, Соня Брандт, — сказал Дэниел, мельком взглянув на нее.

Лисанн скользнула руками под футболку Дэниела, и он ухмыльнулся, понимая, какую игру она затеяла. Он уткнулся головой ей в шею, оставляя маленькие укусы от уха до шеи.

Лицо Сони было всем, на что Лисанн могла надеяться: ошеломленным, недоверчивым, и таким позеленевшим от злости, что она могла осветить фонари на параде ко Дню святого Патрика.

До сих пор, Лисанн играла, но то, как Дэниел дотрагивался до неё, заставило думать, что они перейдут от репетиции до главного события.

Огорченное лицо Сони исчезло из виду, и Лисанн перестала волноваться о том, что сёстры Ингхэм думают о ней, или о ком—то, кто унижал её, пренебрегал и издевался над нею четыре долгих года.

Дэниел, должно быть почувствовал изменение, потому что начал двигаться более свободно до тех пор, пока они не начали действительно танцевать, извиваясь в ритме, который он чувствовал сквозь это податливое тело.

В конце концов, Лисанн попросила тайм—аут. Она была вспотевшая, взволнованная, и нуждалась в холодном напитке.

Дэниел взял своё пиво, и они направились к бассейну.

Лисанн скинула туфли—лодочки, которые она надела всего лишь раз на свадьбу своей кузины, и опустила ноги в успокаивающую воду.

Дэниел присел рядом с ней так, что она смогла прижаться к твёрдой, уютной груди. Она почувствовала, как он убрал волосы с её плеча и оставил холодный поцелуй с привкусом пива на шее. Девушка хотела поблагодарить его за то, что он заставил её прийти сюда сегодня, но чтобы начать разговор, ей нужно передвинуться, а сейчас ей было очень уютно.

Но Дэниел всё же пошевелился, бережно отстраняясь от неё и поворачиваясь, пока он не оказался лицом к ней.

— Тебе не нравилась старшая школа, Лис? — спросил он, скрестив перед собой ноги, одетые в джинсы.

— А кому—нибудь нравится?

— Да, думаю, некоторым людям нравится.

— А тебе?

Он скорчил рожицу, и Лисанн захотелось пнуть себя. Старшая школа едва ли могла значиться в списке его лучших воспоминаний — не тогда, когда он начал терять слух.

— Не совсем, — заметил он. — Это было немного отстойно. Я был просто… злым всё время. Поэтому попадал в огромное количество драк. Стараясь доказать, что… я не знаю… что я был всё тем же.

Дэниел ухмыльнулся:

— Дарил своим родителям множество кошмаров.

Его улыбка померкла, и он потёр пятно от масла на джинсах.

— Они гордились бы тобой, — сказала Лисанн с уверенностью. — Поступление в колледж, получение степени.

— Ты бы им понравилась, — сказал он.

— О, — Лисанн была удивлена, а её сердце сделало счастливое сальто.

Дэниел закусил губу, и потянулся к карману штанов. Она думала, что он хотел достать сигареты, но вместо этого, вытянул крошечную коробочку, обернутую в такую, же серебристую бумагу, которую он использовал, в той смешной ситуации, когда упаковывал подаренную ей, кожаную куртку.

— Мама всегда пыталась устроить грандиозное событие на День Благодарения, говорила, что мы должны думать о всех тех вещах, за которые мы благодарны. В последний раз… — он глубоко вдохнул, — в последний раз, когда они были живы, я сказал, что это чушь и мне не за что быть благодарным… Но сейчас я встретил тебя, не знаю, я чувствуя, словно я благодарен. Поэтому я хочу, чтобы это было у тебя. Спасибо за то, что ты есть. Спасибо, что связалась с моей панковской задницей — за то, что ты есть в моей жизни.