Резко вздохнув, её тело автоматически выгнулось ему навстречу. Она упиралась бёдрами в ощутимую выпуклость его боксеров.

Тишина затягивала, и всё что она могла слышать, только дыхание двух тел, в то время, как дом погрузился в сон.

Лисанн впилась ногтями в кожу на его спине и в ответ услышала тихий стон. Дэниел поднял голову и томительно поцеловал её, его язык настаивал на преобладании над её ртом.

Она притянула его ближе, обнимая за шею, ощущая его тяжелое тело, прижимающее её к кровати.

Парень отстранился от неё и тихо прошептал:

— Я не могу читать по губам, куколка. Если хочешь, чтобы я остановился, просто… сожми моё плечо или ещё что—нибудь, я пойму.

Нежно его оттолкнув, он скатился с неё. Лисанн принялась стягивать футболку через голову, и он потянулся помочь ей.

Как только они избавились от одежды, он толкнул её обратно на кровать, целуя и посасывая её грудь, оставляя небольшие укусы между ними, и кружа языком вокруг сосков, дразня до тех пор, пока она не готова была закричать.

Лисанн прижала кулак ко рту, подавляя желание и осознавая то, что всё это происходит в доме её родителей, в её спальне, и что родители спят в нескольких метрах дальше по коридору, а она делает такие вещи, о которых мама с папой точно не хотели бы узнать.

Дэниел потянулся к её животу и укусил за бедро, языком кружа вокруг пупка. Затем его руки опустились ниже, оттягивая край трусиков. Втянув воздух, она приподняла попу, позволяя ему освободить её от скудной материи.

Лиса часто задышала, когда его голова опустилась ниже, и она поняла, что именно он собирается сделать. До того, как она успела сказать хоть что—нибудь, почувствовала его тёплый язык на внутренней стороне бедра и его колючую щетину, когда он осторожно раздвинул её ноги.

Девушка замерла. Серьёзно, он ведь не собирается… Но ведь это Дэниел — и он это сделал. Она подавил крик, когда его язык проник внутрь. Это было так неправильно, но так хорошо.

Его пальцы тоже были внутри, кружа, поглаживая, двигаясь взад—вперёд. Лиса снова тяжело задышала, и её бёдра дёрнулись, а тело утопало в наслаждении, в то время, как разум шептал, что всё это неправильно.

От опыта, полученного с Дэниелом на протяжении этих недель, она поняла, что её тело на грани оргазма. Часть её знала, что она должна остановить всё это до того, как потеряет контроль, но другая часть уже сдалась, наслаждаясь чувствами, которые он пробуждал в ней.

Лисанн прижала подушку к лицу, когда он шире раздвинул её ноги. Она уже привыкла заглушать звуки, которые ей хотелось издать: он никогда не узнает, как часто ей хотелось выкрикнуть его имя.

Он не мог слышать её, но мог чувствовать, и знал, что она уже на грани.

Дэниел убрал подушку от ее лица и заглушил стоны губами и языком.

— Ты трахнула моё лицо, куколка, покаталась на моих пальцах, а теперь оседлаешь мой член, — прошептал он.

В то время как её тело всё ещё дрожало, он потянулся к прикроватной тумбочке, поднимая оставленный там пакетик. Словно издали, она услышала звук разрывающейся упаковки. Сев на кровать, парень снял плавки, надевая презерватив на член.

Лиса удивилась и обеспокоилась, когда он перевернул её на живот.

— Нет! — с ужасом вскрикнула она.

Дэниел не слышал её. Конечно, нет.

Она этого не ожидала. Парень поставил её на колени и встал у неё между ног.

Облегчение, удивление и недоумение прошли сквозь неё.

На минуту, она подумала, что он собирается сделать что-то другое, но это тоже было хорошо.

Нет, это было замечательно, чувствовалось намного глубже, и он тихо застонал, двигаясь вперед—назад, длинными толчками.

Он крепко обхватил пальцами её бёдра, и она слышала хлопки, когда их тела соприкасались. Было странно не иметь возможности видеть его, но это новое положение было грубее и таинственней.

Её тело задрожало. Почувствовав это, Дэниел начал двигаться быстрее, шепча слова, которые она не слышала.

Его дыхание участилось, и она почувствовала, как его пальцы снова блуждали у неё между ног, она ахнула от удивленная, что её тело снова ответило на это движение.

Её ноги и руки перестали сопротивляться, когда он задрожал и рухнул, придавив её своим весом.

Парень осторожно отстранился и принялся покрывать поцелуями её спину.

— Лис, Лис, ты в порядке? Лис, детка?

Она перекатилась на спину, всё ещё задыхаясь, и поцелуем передала ему своё удовольствие.

Он издал тихий звук, целуя её в ответ.

Лисанн услышала слабый шорох, когда он снял презерватив, и наблюдала за тем, как он завязывает его в узел на конце перед тем, как бросить на пол.

Уложив её на спину возле своей груди, они провалились в глубокий сон, переплетая руки и ноги, телом выражая то, что он не мог сказать словами.

Дэниел проснулся расслабленным. Нежная, шелковистая кожа Лисанн прижималась к нему, и это успокаивало.

Он не мог этого объяснить, но для него было важно заняться с ней сексом прошлой ночью. Может быть, ему нужно было убедиться, что она всё ещё хочет его, несмотря на то, что она воссоединилась со своей семьёй, вдалеке от головокружительной независимости колледжа.

Но это было чертовски приятно. Было еще так много всего, что он хотел попробовать; ощущения, которые он хотел испытать с ней, и он бы поставил крест на Джеке Дэниэлсе, чтобы иметь возможность провести целый день в постели. Но у него были большие надежды на будущее.

Дэниел уже привык к тому, что его утренняя эрекция намного сильнее, чем обычно, с надеждой устремленная в направлении гладкой, круглой попы Лисанн. Он застонал от возможностей, которые появились у него в голове, как в каком—нибудь порно—шоу. Но один взгляд на уродливые часы в виде Микки Мауса, и он понял, что утро будет бесспорно отстойным, и, в конце концов, он не хотел, чтобы её родители поймали его на том, как он трахает их единственную дочь.

Нехотя, он сел и заметил, что её губы шевельнулись, словно она что-то сказала, но её глаза были закрыты. Хмурясь, парень снова посмотрел на её рот, но мог поклясться, что Лиса спала глубоким сном, и её слова были в недосягаемости для него.

Вздыхая, он натянул боксеры и тихо направился к двери. Последний раз, взглянув на неё, он сделал шаг в коридор и тихо притворил за собой дверь.

Никого не встретив по пути, он вернулся в комнату Гарри, мелкий всё ещё спал.

Надев джинсы, Дэниел направился в душ. Вода была горячей, и после несколько минут наслаждения простым жизненным удовольствием, немного по дрочил.

Он помылся, почистил зубы, и проведя рукой по запотевшему зеркалу решил, что ему следует побрить двухдневную щетину.

Парень забыл спросить Лису, в котором часу её семья просыпается утром, поэтому принял решение покурить на заднем дворе и посмотреть, кто проснулся. Но выйдя из ванной, одетый только в джинсы, он столкнулся с Моникой, которая была в халате и домашних тапочках.

— Доброе утро, Дэниел. Ты жаворонок, — затем она ахнула, её глаза задержались на его груди, а именно, на проколотых сосках.

— О, мой Бог! — прочистив горло, воскликнула она.

— Я надеюсь, что не разбудил вас, — сказал он, сдерживая ухмылку, наблюдая за её стараниями отвести взгляд и посмотреть ему в глаза.

— Эм, прости, что? — спросила она, наконец—то сумев отвести взгляд от его груди; её лицо слегка пылало. — Эм, спускайся и позавтракай, когда захочешь.

— Спасибо, Моника. Я сейчас спущусь.

Он вернулся в комнату Гарри; парень лежал на спине с закрытыми глазами и приоткрытым ртом.

Надев футболку и пару кроссовок, Дэниел удостоверился, что сигареты в заднем кармане и легко сбежал вниз по ступенькам.

Моника стояла на кухне и ждала, пока сварится кофе. Она немного застенчиво улыбнулась, когда полностью одетый Дэниел направился на крыльцо на заднем дворе и закурил первую сигарету за день.

Он удивился, когда Моника вышла и присоединилась к нему.