Он провел руками по лицу.

— В школе сказали, что не хотят держать меня там. Поэтому… мои родители отправили меня в специальную школу. Когда они… когда они погибли, я уже два года учился там…, по окончании школы я поклялся, что никогда не буду жить так. Ради всего святого, мне не нужен ярлык «инвалид». Чёрт, я ненавижу это, — он замолчал, — я не полностью потерял слух. Я немного слышал левым ухом, но уже не уверен в этом. Я не слышал эту чёртову пожарную тревогу. Может, я смог бы услышать грёбаную бомбу, не знаю.

Лисанн и не заметила, что всё это время не дышала, пока её легкие не начали болеть.

— И… слуховые аппараты не помогают?

Дэниел поднял глаза.

— Не очень. Они работают для некоторых людей. Я пробовал цифровые слуховые аппараты, но они не обеспечивали достаточного усиления звука, а голоса звучали мутно и искаженно. Их аналог лучше, но ненамного.

— Но они помогали, пусть даже немного?

— Конечно, если хочешь, чтобы люди издевались над тобой, как над чёртовым дебилом.

— Не все люди!

— Чёрт, не нужно говорить, на что это похоже. Люди постоянно говорят такие вещи, как: «О, ты говоришь так, будто всё нормально», поглаживая меня по спине или что—нибудь похожее.

— Значит, надежды нет? Доктора…?

Он помотал головой.

— Нет. Я один из «худших случаев в их практике». Памятный, можно сказать.

Лисанн сделалось дурно, но она продолжила:

— Ты не должен сдаваться, Дэниел. Ученые постоянно открывают что-то новое. Ты можешь… я не знаю… принять участие в испытании или в чём-то подобном. А что на счёт остальных имплантов? Я слышала о них.

Он снова покачал головой.

— Я думал об этом, но с меня достаточно жизни лабораторной крысы. Я провёл так много времени в больницах и клиниках, проходя различные тесты, пробуя слуховые аппараты, из которых каждый последующий был хуже предыдущего. Я не смогу пройти через это ещё раз… Надежда. Она убивает.

Дэниел выглядел таким подавленным, что Лисанн хотела попытаться приободрить его, но прежде, чем она смогла подумать о чём—то, он мотнул головой, прогоняя мысли.

— Чёрт возьми, — сказал он. — Звучит, как чёртова мыльная опера. Не хочешь развлечься?

Голова Лисанн закружилась от перемены его настроения.

— Ладно, — сказала она неожиданно. — Как?

— Доверяешь мне?

— Нет.

Он ухмыльнулся:

— Что ты теряешь?

— Эм, свою жизнь, репутацию, рассудок?

Дэниел засмеялся.

— И это всё? Да, ладно тебе. Я сразу же отвезу тебя в общежитие. Не говори о своей репутации, если тебя видят со мной.

Лисанн обреченно вздохнула.

— Думаю, мне придётся жить с этим.

Через полчаса, Лисанн стояла с открытым от удивления ртом, её челюсть практически отвисла до пола.

Серьезно? Он привёл её поиграть в аркаду[5]?

— Сколько тебе? Тринадцать? — спросила она, не веря своим глазам.

— Нет, детка, я — мужчина, — ответил он самодовольно, подмигивая ей. — Хочешь, чтобы я доказал это?

Скрестив руки на груди, Лиса постаралась выглядеть грозной.

Дэниел только ухмыльнулся.

— Оу, да ладно тебе! Это будет весело. Мы можем есть чипсы, пить содовую и веселиться.

Почему бы и нет?

Схватив её за руку, он потянул внутрь. Его возбуждение было заразным. Он был, как маленький мальчик: его глаза сияли. Лисанн признала, что ей нравилась его игривая сторона. Он был серьёзным большую часть времени.

Дэниел разменял десять долларов на билеты и дал ей горсть.

— Эм, думаю, что буду просто наблюдать.

Он ухмыльнулся и кивнул в сторону автомата с названием «МотоАпокалипсис».

— Этот автомат невероятен.

Около часа Дэниел играл на различных игровых автоматах. Лиса с удивлением наблюдала как он играл, словно гиперактивный ребёнок, напоминая ей своего брата. Каждый раз, выигрывая или набирая высокие очки, он поворачивался к ней и одаривал широкой улыбкой.

Ему даже удалось уговорить Лисанн присоединиться к нему в игре «Гонки Готэма», и надрать ей задницу во всех четырёх заездах.

Отказавшись от реванша, она напомнила ему о его обещании угостить её чипсами и содовой, после чего они присели на пару пластиковых стульев и наблюдали за группкой подростков, игравших в «Ридж гонщика».

Лисанн должна была признать, что, несмотря на ее нежелание ехать, она хорошо провела время. Единственная вещь, которая не давала ей покоя: как легко было забыть о том, что Дэниел глухой. Несколько раз она говорила с ним, когда он стоял к ней спиной, но потом вспоминала о его глухоте, и трогала за плечо.

Она видела, как легко было посторонним принять, что он груб. Девушка начинала понимать, почему он не хочет, чтобы люди узнали правду о нём, но Лисанн так и не смогла понять, почему для него было лучше, чтобы все считали его придурком. Она вспомнила мамину пословицу: «вы должны пройти милю в обуви другого человека прежде, чем судить его».

Вздохнув, она осознала, что много чего должна была понять.

Наконец—то Лиса решила, что уже достаточно поздно, и она обещала Кирсти пойти вечером с ней в клуб. Она очень хотела остаться с Дэниелом, но обещание есть обещание.

Он предложил подвезти её до общежития и Лисанн с радостью согласилась.

Но когда они приехали, он выглядел встревоженным.

— Хм, Лисанн, ты никому не скажешь обо мне?

— Нет, я обещаю. Как я и сказала, это не мой секрет, — повторила она.

Он выдохнул с облегчением.

— Значит, мы перенесём наше занятие? — напомнила она ему.

— Думаю да. Дай мне твой номер, я наберу свой. — Не говоря ни слова, Лисанн вручила свой телефон самому сексуальному парню в колледже, изо всех сил стараясь не улыбнуться, пока он забивал свой номер в её телефонную книгу.

— Только поставь на меня классный рингтон, — сказал он с самодовольным видом.

— Я поставлю на тебя Селин Дион, — ответила Лиса. — Ты не узнаешь об этом.

Недоверчивое выражение появилось на лице Дэниела, после чего он запрокинул голову и засмеялся.

— А ты жестокая девушка, мне это нравится.

Потом он сел на мотоцикл и скрылся из виду.

Его слова эхом отдавались в голове, когда Лисанн обхватив себя руками, зашла в общежитие.

Я нравлюсь ему!

Не успела она вставить ключ в замочную скважину, как дверь распахнулась и Кирсти затащила её в комнату.

— Только не говори мне, что у тебя было пятичасовое учебное свидание с таинственным и чрезвычайно опасным мистером? — закричала она.

Лисанн нервно хихикнула.

— Что-то вроде того. Мы немного позанимались... — совсем немного, подумала она. — Потом заехали перекусить и всё.

— Заткнись! Значит, это было свидание? Он поцеловал тебя? Выкладывай!

— Нет! Говорю же, мы просто занимались и потом сделали перерыв. Он... милый.

— Милый?! Ты просто так не уйдешь, сказав, что самый горячий парень в колледже, милый! Я тебя умоляю!

— Эм, он дал мне свой номер, но только для того, чтобы договориться о следующем занятии.

Глаза Кирсти грозились выпасть из орбит, настолько широко они распахнулись.

— Он дал тебе свой номер? О, мой бог! Я завидую тебе! Обещай, что в следующий раз, ты за трахаешь его так, что он не сможет ходить без посторонней помощи. А потом расскажешь мне обо всём в деталях, хорош ли он в постели?

— Не могу поверить, что ты сказала это! — возмутилась Лисанн.

— Я составляю опрос! — сообщила Кирсти, открывая блестящую фиолетовую папку. — Это — список имён, двадцати самых горячих парней колледжа, со всеми деталями. Дэниел и мистер Красная Футболка наравне, поэтому мне нужны жизненно важные подробности. Какой у него рост?

Лисанн сдалась, решив, что намного легче следовать сумасшедшему плану Кирсти, чем перечить ей.

— Ну, я думаю, он выше моего отца, но не на много, значит где-то метр девяносто.

— Отлично, — сказала Кирсти, покусывая кончик карандаша и записывая в блокнот. — Цвет глаз?

— Карие, с золотистыми и зелёными крапинками, и очень длинными ресницами.