Карсон смеется.

— Ты никогда не выигрывала?

Я качаю головой.

— Нет. Я же говорила тебе, что отстойно играю.

— Уверен, что станешь играть лучше, если будешь играть чаще.

— Что-то я сомневаюсь.

Он смеется.

После недолгого разговора и разговора, затем ссоры, а потом снова разговора Лани и Диллона, Лани зевает и встает.

— Я лучше пойду домой. Завтра в школу. — Она протягивает руку Диллону, который, кажется, сомневается, брать ли ее. — А тебе на работу.

Она бросает на него взгляд, и он вздыхает, после чего берет ее за руку.

— Что есть, то есть.

— Приятной вам ночи, — говорит она нам, а затем просовывает свою руку через его, и они уходят. Диллон несколько раз оборачивается, его взгляд встречается с моим, а затем он отворачивается насовсем. Знаю, что он пытался мне сказать.

Мне нужно, чтобы Карсон знал, что все закончено. Но как я могу это сделать, когда это был самый лучший день в моей жизни? Смотрю внимательно на звезды, задаваясь вопросом, поможет ли Лукас мне быть сильной, и у меня перехватывает дыхание. Звезды сегодня красивы. Ярче, чем я помню.

— Звезды на море сегодня смотрятся потрясающе, — произносит Карсон. Он придвигается ближе, приобнимает меня рукой за плечо и целует в висок. Я не уворачиваюсь, просто наслаждаюсь этими последними моментами с ним.

— Да. — Это все, что я могу сказать.

Я больше не могу ждать. Мне нужно отпустить его до того, как слишком сильно им увлекусь. Потому что я уже увлечена, а мы не так уж и долго вместе. Благодаря этому все может быть легче. Может, будет не так больно.

Мы какое-то время молчим, слушая волны, разбивающиеся о берег. Я говорю себе запомнить этот момент. То, как рука Карсона ощущается на моих плечах. Запах соленого воздуха, красивые яркие звезды, отражающиеся в воде. Я не понимаю, что плачу, пока Карсон не начинает говорит.

— Что? — спрашиваю я. Слеза бежит по щеке, и я быстро ее вытираю.

— Ты в порядке? — Он протягивает руку и вытирает другую слезу.

Я качаю головой.

— Нет. Не в порядке. — Отодвигаюсь и встаю. — Спасибо за...все это. За все. Но теперь я должна уйти. Извини.

Я оставляю его там и иду по пляжу, надеясь, что он поймет намек и не последует за мной.

— Окли, подожди! — Я слышу его шаги по песку, когда он догоняет меня, и морщусь. Мне не хочется так поступать, но я должна. Я должна его отпустить. — Что не так? Что я сделал?

— Ничего, — говорю я, останавливаясь, чтобы посмотреть на него. — Ты ничего не сделал. В этом и проблема.

Ты идеальный, и я не хочу причинять тебе боль, но мы не можем быть вместе. Все закончится тем, что я уеду и никогда тебя снова не увижу.

Он тянется ко мне, но я отступаю.

— По крайней мере, позволь мне проводить тебя домой.

— Я сама могу дойти.

Он хмурится.

— Что-то случилось, Окли. Поговори со мной. Что не так, и как я могу это исправить?

— Нечего исправлять. Я просто...Извини, я слишком близко к тебе подобралась. Извини за все. — Я поворачиваюсь, чтобы снова уйти, но он хватает меня за руку, нежно и мягко, и этого достаточно, чтобы я остановилась.

— Окли, подожди, — говорит он, притягивая меня ближе. — Пожалуйста. Поговори со мной.

— Не о чем говорить.

Он какое-то время смотрит на меня, а затем отпускает мою руку.

— Точно. Не о чем. — Он тяжело вдыхает и проводит рукой по волосам. Выглядит взволнованным. Даже немного злым. — Ты так поступаешь со всеми, кто о тебе заботится? Отталкиваешь их? Или только мне повезло?

— Я не отталкиваю людей.

— Да ладно? — Он скрещивает руки и хмурится. — По какой-то причине тебе трудно поверить. Как насчет твоей мамы?

— А что насчет нее?

— Вы приехали сюда, и я только один раз видел, чтобы ты с ней разговаривала. Я вижу, как вы избегаете друг друга. Так же, как ты теперь пытаешься избегать меня.

— Я не пытаюсь тебя избегать.

Он вздыхает и тянется к моей руке.

— Помоги мне понять, в чем проблема. Я забочусь о тебе, Окли. И я думал, что ты достаточно обо мне заботишься, чтобы все обсудить. Я думал, мы...сегодня был...потрясающий день. Не так ли?

— Был. — Я стараюсь стряхнуть эмоции, которые меня атакуют. — И я действительно забочусь о тебе. В этом и проблема.

— То, что ты заботишься обо мне, — проблема? — Он повышает голос и осматривается, а затем подходит ближе. — Если ты так сильно заботишься обо мне, тогда почему уходишь от меня прямо сейчас?

Я встречаюсь с его взглядом и хочу рассказать ему, как именно я себя чувствую. Какой он удивительный и потрясающий, и что благодаря ему я чувствую себя живой — так я не чувствовала себя с тех пор, как умер Лукас. Но я не могу. Я трусиха, слишком боюсь влюбиться и быть счастливой, слишком боюсь потерять того, кого люблю.

— Мне жаль. — Я показываю на себя, а потом на него. — Я так больше не могу.

— Не можешь что? Выдержать наши отношения? Помоги мне понять, Окли, потому что очевидно, что я сделал что-то и разозлил тебя, если ты порвала со мной.

— Ты ничего не сделал. — Я качаю головой, слезы наполняют мои глаза. — Просто...мне жаль. — Я поворачиваюсь и, не оглядываясь, начинаю бежать.

Дорогая Окли,

Все, кто приходили ко мне сегодня, были такими грустными. Я знаю, что я виноват. Моя болезнь стала для всех ношей. Простите меня за это. Как бы мне хотелось, чтобы вы снова были счастливы.

Наша семья никогда не была особо близкой, но мы всегда ладили. Не потеряй это, Окли. Не позволь нашей семье развалиться. Не позволяй маме увять без улыбки. Заставь ее снова улыбаться. Она заслуживает быть счастливой. Как и ты.

С любовью, Лукас.

Я скучаю по дням, когда мы смеялись и улыбались. Но стоит мне подумать, что все меняется в лучшую сторону, как все распадается к чертям.

Карсон звонил мне на сотовый три раза, а на домашний — два. Я отказалась отвечать. Мама спросила меня, что случилось, но я не захотела с ней разговаривать. Я не могу. Чувствую себя ужасно. Карсон заслуживает объяснений, но я не осмеливаюсь встретиться с ним лицом к лицу.

Мне нужно время, чтобы упорядочить свои спутанные мысли. Мне нужно время выяснить, чего я хочу и кто я на самом деле. Моя жизнь катится под откос, и, честно говоря, Карсон единственный, кто пытался меня вытянуть.

Прошел всего день, а я уже скучаю по нему. Интересно, он звонил, потому что зол или хочет меня видеть? Может, и он по мне скучает.

Солнце припекает, пока я сижу на ступеньках крыльца, ничего не делая, ничего не говоря. Просто уставившись на океан напротив и задаваясь вопросом, серфит ли сегодня Карсон. И желая быть достаточно храброй, чтобы выяснить это самой.

Позади меня открывается дверь, и выходит Джо. Я знаю, что это она, так как мамы сегодня нет. Снова.

— Привет. Не возражаешь, если я присоединюсь?

Я пожимаю плечами.

— Конечно.

Она садится рядом со мной, ее пальцы перебирают запутанные пряди ее волос.

— Ты здесь весь день хандришь. Если тебя что-то беспокоит, то разговор со мной поможет.

Я медленно выдыхаю и стараюсь сосредоточиться на песчинках, усыпающих ее пешеходную дорожку.

— Если тебе есть о чем поговорить.

Мне не хочется говорить про Карсона, и я молюсь, чтобы она не поднимала эту тему.

— Вопрос снят. — Она кладет что-то на свои колени, и я смотрю, что это. Памятный альбом или что-то в этом роде?

— Что это?

Она улыбается.

— Я надеялась, что ты с удовольствием посмотришь вместе со мной. — Она открывает его, и я внезапно вижу лицо двухлетнего Лукаса.

— Что...откуда он у тебя? — Я наклоняюсь ближе, рассматривая его зубастую улыбку и платиновые светлые волосы.

— У меня есть намного больше. — Она кладет половину альбома на мои колени и переворачивает страницу.

Десятки фотографий меня и Лукаса. С тех пор, как мы были детьми, и до настоящего времени. Я смотрю на нас внимательно, когда нам было двенадцать и четырнадцать. У него веснушчатое лицо с огромной улыбкой, я стою рядом с ним, мои волосы короче и светлее, и я смеюсь на чем-то, что, возможно, он сказал.