Только вот девушка там теперь почему-то была одна. Рыжеволосая царевна растерянно озиралась, прижимая к себе кошку. Где Диана? Я почувствовала, как воздух вокруг меня опять задрожал, а в следующее мгновение меня уже подхватил невидимый вихрь, неумолимо затягивающий меня в тёмный тоннель. Картинка с берегом, рекой и святилищем замерцала, постепенно расплываясь перед глазами. Последним, что я видела достаточно чётко, была плита с изображением божественных близнецов.

— Эй, это ваши шутки? — крикнула я, барахтаясь в мерцающей вязкой темноте, сквозь которую меня тащило неизвестно куда. — Чёрт возьми, не я же разрушила ваш храм! Повелители времени, я всего лишь хочу исправить то, что тут наворотили другие…

Тут меня скрутило так, что я не только кричать, но и дышать не могла. Возможно, я разозлила божественных близнецов своим лицемерием. Уж они-то знали, чего я на самом деле хочу.

До чего же паршиво я себя чувствовала, пока меня несло по этому тоннелю, но по-настоящему я испугалась, когда увидела в конце его свет. Все мы находимся под влиянием каких-то стереотипов, а этот имел вполне конкретное значение. Я знала, что можно попробовать оттуда отпроситься, сославшись не незавершённые дела, но ведь не факт, что отпустят.

Когда свет стал нестерпимо ярким, я зажмурилась. А открыв глаза, зажмурилась снова — потому что раскалённое Око Ра смотрело на меня, словно желая испепелить меня свои гневом. Было жарко, на зубах хрустел песок. Через пару минут глаза привыкли к свету, и я поняла, что ни на рай, ни на ад это место не похоже. Оно походило на обыкновенную пустыню, правда, непонятно, в каком времени. Я уж было успокоилась, но, оглядевшись, снова пришла в замешательство. В той стороне, куда указывала моя тень, в раскалённом воздухе дрожал и переливался нежными красками мираж: прекрасный город, утопающий в многоцветьи садов. Вот это, наверное, и есть рай, а я сейчас в чистилище. Следуй за своей тенью и попадёшь в рай… Ну да, только меня там и ждут. С небольшим оркестром и хором ангелов.

Я представила себе свою контору и попыталась выйти в тайминг, но ничего не получилось.

"Не паникуй, Терри, — сказала я себе. — В последнее время ты так часто это делала, что просто вымоталась. Надо успокоиться и попробовать снова. Это твой мир, где всё подчиняется привычным тебе законам, и способности твои никуда не делись".

Я закрыла глаза и занималась дыхательными упражнениями, пока внимание моё не привлёк тяжёлый, глухой топот — звук копыт, вязнущих в глубоком песке. Я внутренне сжалась, сразу вспомнив пустыню на востоке Ариби. Топот всадников в жёлтых плащах, которые стреляли в меня, пока я, задыхаясь от жгучего песчаного ветра, бежала к флайеру… Боже, где я? Неужели…

Всадников было трое. Они вывернули из-за ближайшего холма и придержали коней в нескольких шагах от меня. Покрой и белоснежный цвет одежды говорили о том, что передо мной маххады. Я перевела дыхание. Столько лет прошло, а я до сих пор вспоминаю, что чувствовала, спасаясь от арахатского плена.

Маххады всегда ревностно следили за порядком на своей территории, а в последнее время патрульных отрядов тут стало больше — из-за хавинов, переселенцев с Керубана, которым позволили занять юго-восток Сахары и которые постоянно нарушали границу. И ладно бы только это. Они ещё и пару раз пытались похищать маххадских девушек. К счастью, маххадские девушки умеют за себя постоять.

Всё трое имели при себе короткие мечи и пистолеты, которые скорее всего были просто парализаторами в виде пистолетов — маххадское изобретение для устрашения хавинов. Кочевники с Керубана пока плохо разбирались в новых технологиях, а вид огнестрельного оружия действовал на них гораздо лучше, чем "Интергалактический свод законов". Лица всадников почти полностью скрывали тарбы — маххадские головные уборы. Виднелись лишь глаза и брови, но этого было достаточно, чтобы распознать в наездниках молодого мужчину и двух девушек.

— Чёрт возьми, опять она!

Я вздрогнула от этого сердитого голоса, как от удара плетью. Одна из девушек скинула тарбу и по плечам её рассыпались сияющие в лучах солнца волнистые пряди. Диана! Всего каких-то несколько минут назад я видела её в обществе древнеегипетской царевны… Я бы снова подумала, что умерла и оказалась в раю, если бы глаза моего золотоволосого ангела не сверкали такой яростью.

— Даже здесь меня нашла! Куда хоть мне деваться от этих похотливых суперменок? От этих суперсук!

Вот теперь уже и я разозлилась. Я тут, теряя последние силы, мотаюсь за ней сквозь века, стараюсь спасти и в награду получаю ярлык "похотливая сука"! Как бы я ни сходила по ней с ума, приставать я к ней не пыталась. Как-то вот не было ни времени, ни возможности, да и голова у меня не о том болела… То есть о том, конечно, тоже болела, но прежде всего я хотела её защитить. И вообще-то не имеет значения, чего я хотела прежде всего. Я делала всё возможное, чтобы её спасти. Я бы и не прикоснулась к ней без её согласия…

Наверное, всё было бы иначе, если бы она не сделала это опрометчивое движение. Когда я вижу, что противник — а вела она себя в данный момент, как противник, — тянется к оружию, у меня срабатывает реакция. К тому же я была на взводе. Я уже потом поняла, что она вовсе не тянулась к пистолету, но едва её рука сделала движение в его сторону, как я сдёрнула её с лошади и разоружила. А через секунду увернулась от лассо, которое попытался накинуть на меня парень. Схватившись за петлю, я дёрнула лассо так быстро и с такой силой, что молодой маххад слетел с коня. Он, конечно, тут же вскочил на ноги и выхватил из-за пояса оружие, но применить его не решался, потому что я уже держала его под прицелом пистолета Дианы. Видимо, это всё же было огнестрельное оружие. Саму её я держала, обхватив левой рукой. Я знаю, на какие точки нажать, чтобы обездвижить человека, так что девчонка теперь и пошевелиться не могла. Она была такая хрупкая… Её близость опьяняла меня. Её близость и ярость… Мне хотелось сжать её так, чтобы у неё кости хрустнули. Мне хотелось не думать о том, чего мне в данный момент хотелось. Меня тошнило, а взмокшее от пота египетское платье облепило меня, словно влажная простыня. Словно куски полотна, которыми пеленают покойника после того, как достали из него все внутренности… Я чувствовала себя полой, словно бы выжженной изнутри. Бог-лев, не позволь, чтобы моё сердце унесли от меня… Кони, лишившись всадников, с испуганным ржанием помчались прочь. Я знала, они испугались меня. Животные пугаются меня, когда я в ярости. Чувствуют мою нечеловеческую силу. Люди чувствуют её, только оказавшись в моих лапах, как сейчас оказалась эта капризная принцесса, за которой я целый день гонялась, прыгая через века и миры, несущиеся в тёмных глубинах вселенной. Боже, до чего же я устала. До чего же я была сейчас зла. И несчастна.

— Не вздумай хвататься за оружие! — предупредила я вторую девушку.

Тарбу она не снимала, но и так было видно, что эта юная всадница — уроженка пустыни. Об этом говорили смуглый лоб, густые чёрные брови и тёмные глаза. Она и не думала хвататься за оружие. Она старалась успокоить своего коня, который тоже явно меня испугался да ещё и запаниковал, видя бегство своих соплеменников. Что ж, слава Богу, что хоть эта настроена не воинственно. Да, я рыцарь Храма и адепт Великого Грифона, но сейчас я была не в той форме, чтобы уделать одной рукой двух вооружённых людей, из которых один ещё и верхом.

— Леди, пожалуйста, не причиняйте ей вреда, — юноша бросил на песок пистолет и меч. — Она не хотела вас оскорбить…

— Да не причинит она ей никакого вреда, Сами, — промолвила темноглазая девушка. Её мелодичный голос звучал так, что я даже успокаиваться начала. — Вы ведь леди Лайен?

— Да, — ответила я, не скрывая удивления.

— Леди не одеваются, как каирские шлюхи, — выдохнула Диана. — Хватит меня тискать…

— Ещё слово — и ты потеряешь способность двигаться больше, чем на пару минут, — предупредила я, отпустив девчонку.