Но Таймс Сквер не лучшее время начинать. Это слишком много для ее первого выхода.

– Может, сегодня нам следует сделать что-то другое? Я не хочу, чтобы тебя слишком потрясло это.

Себастьян предполагал, что она подпрыгнет от шанса уйти, но к его удивлению, она покачала головой.

– Я бы хотела пойти в магазин игрушек.

– Ладно, – согласился он медленно. – Но тебе нужно научиться справляться с эмоциями вокруг. Я не хочу, чтобы ты слетела с катушек, когда сзади подойдет ребенок и потянет тебя за рубашку, потому что спутает со своей мамой.

Мина выглядела забавно, будто не поняла примера. Ее темные глаза горели надеждой.

– Ты можешь сделать, чтобы толпа не так ошеломляла?

С тех пор как Себастьян обратился из человека, он такого не делал, но он думал, что может.

– Конечно.

– Как?

Он размышлял о том, как научился блокировать вибрации. Теперь он не совсем понимал, как у него получается это, и поэтому было тяжело вспомнить, как он научился. Но он не собирался говорить об этом Мине, она смотрела с таким ожиданием на лице.

– Я сосредотачиваюсь на чем-то вне себя, – сказал он. – Например, на чем-то вне толпы, подальше от эмоций.

Мина нахмурилась, определенно не понимая, о чем он.

– На чем ты сосредотачиваешься, когда тебе нужно собраться и быть спокойной?

Ее щеки немного порозовели, что сделало ее кожу чуть менее бледной, но он явно видел это. Она не смотрела на него.

– Ладно, – сказал он, поняв, что она не собирается ему об этом говорить, хотя и был очень заинтригован. – Тебе не обязательно говорить мне, но ты можешь на этом сосредоточиться?

Мина кивнула, все еще не смотря ему в глаза. Ее щеки сейчас были почти розовые.

Себастьян улыбнулся ее кивку, его посетило отдаленное чувство, что возможно она фокусировалась на нем. Эта идея была ему приятна.

И чтобы опробовать свою теорию, он сказал:

– Может, будет лучше, если мы пойдем через толпу, держась за руки. Ну, знаешь, чтобы держать тебя поближе на случай паники.

Мина уставилась на протянутую руку, затем взяла ее, ее маленькие нежные пальцы переплелись с его.

– Это было бы хорошо, – признала она.

– Ладно, – сказал Себастьян, поворачиваясь к оживленной улице. – Готова попробовать снова?

Она посмотрела на их сцепленные руки, затем решительно кивнула.

– Да.

Когда они вернулись в массы пешеходов, Себастьян знал, что был прав. Она использовала его, как свой якорь, как центр. От понимания этого его грудь странно сжало, и это было хорошо и необычно правильно.

Оставшуюся часть пути к магазину Мина, казалось, оставалась спокойной. Несколько раз ее пальцы сжали его руку, словно она пыталась сосредоточиться, но учитывая, что она находилась в океане людей, то справлялась очень хорошо.

Когда они достигли дверей огромного магазина, толпа меньше не стала, но Себастьян надеялся, что внутри будет чуть поспокойнее.

Он приблизился к стеклянным дверям, но Мина остановилась.

Он повернулся, ожидая, что она скажет, что не может, что больше не вынесет, но вместо этого она уставилась на огромный экран на верхушке здания с легкой удивленной улыбкой на губах.

Себастьян проследил за ее взглядом. На экране постоянно менялись изображения. Игрушки, дети и гигантский мультяшный жираф.

– Я знала, что здесь все это есть, – наконец сказала Вильгельмина. – Но я никогда не могла по-настоящему… насладиться этим.

Себастян улыбнулся ей.

– Ну, поэтому я и здесь. Показать тебе, как веселиться.

Она оторвалась от экранов, разглядывая его. Затем кивнула.

– Готова войти внутрь?

Она снова кивнула.

И они вошли в двери.

– Добро пожаловать в мой любимый бар закусок.

Она остановилась, затем сморщилась.

– Я просто шучу, – улыбнулся Себастьян.

Но прежде чем он успел закончить фразу, внимание Вильгельмины вернулось к магазину. Огромная детская сказочная страна. Игрушки, куклы и плюшевые звери повсюду. Дети и взрослые бродили вокруг, с одинаково изумленными выражениями на лицах. А в центре магазина было чертово колесо высотой в три этажа.

Пальцы Мины сжали его руку, а она разглядывала все вокруг, раскрыв рот.

– Ты в порядке? – спросил Себастьян.

– Да, – пробормотала она. Ее глаза метались от одной вещи к другой, и наконец, остановились на чертовом колесе. Себастьян наблюдал за выражением ее лица, пока она наблюдала, как вращалось огромное металлическое кольцо.

Вильгельмина отпустила его руку и пошла к ограждению, чтобы посмотреть поближе. Себастьян пошел следом за ней и оперся на перила рядом. Он улыбнулся над ее благоговейным выражением лица. Вильгельмина была похожа на ребенка, удивленно разглядывающего игрушки с открытым ртом и расширенными и сверкающими глазами.

Она была такой милой.

Вильгельмина оторвала свой взгляд от огромного металлического колеса и посмотрела на Себастьяна.

– А мы на нем покатаемся?

– Конечно, – ответил он.

Она улыбнулась, это была маленькая улыбка, но первая настоящая, которую она подарила ему. Это подействовало на Себастьяна как удар в живот. Черт, она была такой милой, такой красивой.

И ему нужно было дотронуться до нее.

– Но вначале я хочу тебе что-то показать.

Вильгельмина с тоской посмотрела на чертово колесо, но затем кивнула.

Себастьян переместился так, что она оказалась между ним и ограждением, его грудь в нескольких дюймах от ее спины. Вильгельмина замерла, но ничего не сказала. В конце концов, он не нарушал ее правил. Его тело не совсем прикасалось к ее.

– Так нормально? – все равно спросил Себастьян. Он не хотел запугивать ее. Когда он прикоснется к ней, он хотел, чтобы она желала этого так же сильно, как он.

Вильгельмина кивнула, прижимаясь поближе к ограждению. Он позволил ей маленькое личное пространство, но поставил руки на перила, зажимая ее, но все еще не прикасаясь к ней. Вильгельмина выпрямилась, но не препятствовала этому.

– Так, – сказал он мягко. – Закрой глаза.

Она посмотрела на него через плечо.

– Закрыть глаза? Зачем?

Себастьян улыбнулся ей, замечая, как мило морщился ее нос, когда она хмурилась.

– Просто сделай так. Клянусь, тебе это понравится.

Вильгельмина прищурилась, словно была не уверена, доверять ли ему. Но затем сделала, как он просил.

Себастьян изучал ее лицо, удивляясь тому, что не замечал, какими длинными были ее черные ресницы. Какой идеально гладкой была кожа.

Он заставил себя перевести взгляд на шумный магазин.

– Итак, чувствуешь эмоции в воздухе?

– Да, – пробормотала она тихо, и мгновение он мечтал, чтобы она ответила «да» чему-то еще. Например, пойти в его квартиру и провести всю ночь в его постели.

Себастьян тоже закрыл глаза, осознав, что это именно ему надо сосредоточиться.

– Что ты чувствуешь? – спросил он.

– Предвкушение. Радость, – она остановилась. – Желание.

Себастьян знал, что она собирает эмоции детей. Их предвкушение и радость. И их желание получить новую куклу, нового мишку, но он не мог не задуматься, а не считывала ли она и его желание. Хотя он и изо всех сил пытался скрыть свои чувства.

– Эти чувства отличаются от тех, которые ты чувствовала раньше? – спросил он.

– Да, – пробормотала Вильгельмина, и снова он нашел ее голос с придыханием чертовски возбуждающим.

Себастьян успокаивающе вздохнул.

– Чем они отличаются?

Мгновение она молчала, затем ответила:

– Они кажутся более живыми, свежее. Не запятнанные ничем другим. Лишь чистое предвкушение. Чистая радость. Чистое… желание.

Себастьян сжал зубы, когда в ее последних словах прозвучала тоска. Ему нужно было больше пространства между ними. Он не мог стоять близко и не прикасаться к ней.

Затем она удивила его, наклонившись назад, пока ее спина не прижалась к его груди. Себастьян замер, боясь, что она испугается, если он двинется.