Так, незаметно, национализм – эта надежда гуманистов XVIII века – трансформировался в XIX веке в открытый расизм. Так религиозные и антиеврейские настроения cредневековья превратились в расистский антисемитизм. В 1870 году в Германии были созданы первые открыто антисемитские политические партии. Политики стали искать их поддержки, нагнетая их опасения и превращая эти опасения в страхи.

В Польше начала двадцатого века, с большой долей еврейского населения, и с еще большей долей «потертых белых воротничков», в Польше, одержимой идеей собственного национального государства идеи антисемитизма ложились на благодатную почву.

Нередко приходится слышать, что антисемитизм в Польше насаждался католической церковью. Но это не так, вернее, - в основном не так.

В средние века некоторые христианские священники, поддерживая «кровавые наветы»,  призывали паству расправляться с евреями. Но их слова о том, что «евреи распяли Христа»,  были рассчитаны на тех, кто никогда не читал Священного Писания. Эту позицию никогда не разделяли высшие католические иерархи.

Ватикан не поддержал ни одного кровавого навета в отношении евреев и на протяжении второй половины ХХ века все более поворачивался к осуждению прошлых гонений на евреев.  

Папа Иоанн Павел II 21 мая 1995 года публично попросил  прощения за зло, причинённое католиками в прошлом представителям других конфессий, а в январе 1998 года Папа просил прощения за преследование евреев. Иоанн Павел II признал обвинения в адрес католической церкви— в частности, в молчании во время событий Второй мировой войны и Холокоста, когда католические священники и епископы ограничивались спасением евреев и других преследуемых нацистами людей.

Еще 13 апреля 1986 года Папа впервые в истории католической церкви переступил порог синагоги, где, сидя рядом с верховным раввином Рима, произнёс фразу, ставшую одним из наиболее цитируемых его высказываний: «Вы - наши возлюбленные братья и, можно сказать, наши старшие братья».

Напомним, что Иоанн Павел  II – это поляк Кароль Войтыла, который был рукоположен в священники в 1946 году и вплоть до своего избрания на Папский престол служил в Польше.

Очень многое свидетельствует о том, что Костел не был источником преследования евреев. Сравнивая отношение к евреям в Польше и Италии, в странах с традиционно значимым участием католической церкви в жизни общества, можно увидеть поразительную разницу в отношении к евреям. В Италии во время войны пострадали только те евреи, которые оказались на территории, занятой  германскими войсками. Там, где немцев не было, евреи не пострадали ни во время войны, ни, тем более, позже.

Чего нельзя сказать о Польше.

Польский антисемитизм не может иметь в качестве главной составляющей невежество народа  и ненависть к инородцам.  Если бы это было так, то население других стран испытывали бы аналогичные чувства.

Источники польского национализма, переросшего в антисемитизм, национализма, который и сегодня отличает Польшу от других стран Европы, надо искать в особенностях исторического пути Польского государства.

Польское государство уже в средние века отличалось от остального мира тем, что Речь Посполитая представляла собой монархическую республику.

Во время Казимира Великого в 1356 году впервые появился термин Corona Regni Polonae – «Корона Польского королевства». Суть этих понятий и связанной с ними правовой конструкции заключалась в отделении личности правителя от государства, определяющегося здесь как «корона». Государство переставало быть вотчиной государя и становилось понятием, автономном в политическом и правовом отношении[8].

В последующие годы были расширены права представителей сословий, и следствием расширения этих прав стал отказ от наследования трона в пользу выборной монархии. Окончательно принцип выборности правителя Польского государства сформировался после избрания литовского князя Ягайло (в польской традиции - Ягелло) королем Польши и его женитьбе на польке Ядвиге в 1386 году.

В выборах Польского короля участвовала только шляхта, но число шляхтичей в Польше в разные годы достигало 45%, и каждый из них имел право вето при выборах короля. Это означало, что король мог быть избран только при единогласии всех выборщиков.

Известная польская поговорка «musi to na Rusi, a w Polsce  jak kto chce»[9], означающая «должен – это в России, а в Польше - как кто хочет» не является просто рифмованной конструкцией, игрой слов. В этой поговорке отражена суть польского шляхетского самосознания.

Польские сеймы в период существования шляхетской республиканской монархии проводились на поле, где собирались депутаты и каждый мог крикнуть  «не позволяю», что тут же делало невозможным принятие решения. Пренебрежение центральной властью и необязательность выполнения её решений стали польской национальной чертой. Так некоторые историки пишут[10], что одной из основных причин быстрого поражения Польши в начале второй мировой войны стало пренебрежительное отношение поляков к созданию системы связи и управления войсками.

С одной стороны, необычайно высокая степень участия польской шляхты в управлении государством порождала у поляков высокую степень гражданственности, необычайно высокую по сравнению с любыми подданными  любой европейской монархии.

С другой стороны, эффективно управлять государством с такой системой принятия решений чрезвычайно трудно. История знает автократии, в которых решения принимаются правителем, история знает демократии, в которых решения принимаются большинством избирателей, но государство, в котором судьбоносные решения могут быть приняты только единогласно, является нежизнеспособным.

Это, конечно, не единственная причина того, что в последней четверти XVIII самостоятельное польское государство перестало существовать, будучи разделенным между Россией, Пруссией и Австрией.

Но этот раздел страны стал поистине национальной польской трагедией.

С этого времени для любого поляка не было более важного дела всей его жизни, чем дело возрождения независимой Польши. Каждый поляк мечтал о том, что Польша будет восстановлена,  пусть не от Балтийского моря до Черного, но возрожденная Польша будет страной,  в границах которой звучит польская речь..

Так гражданственность поляков, ставшая их национальной четой, породила  польскую национальную идею: возрождение независимого польского государства.

После третьего раздела Польши в 1795 году племянник последнего польского короля генерал-поручик князь Ян Генрик Домбровский, с позволения Наполеона Бонапарта создал в Италии из беглых поляков Польские легионы, которые, по замыслу Домбровского, должны были вторгнуться в Польшу и вновь отвоевать независимость.

В 1797 году  в Италии была сочинена песня, посвященная патриотическим устремлениям поляков, готовых положить голову за независимую Польшу, которая вскоре была исполнена войсковым оркестром в ритме мазурки на польскую народную мелодию.  

Государственным гимном «Мазурка Домбровского» стала в 1927 году.

Текст польского гимна, первые два куплета которого приведены в оригинальном польском тексте и в переводе, много говорит о национальной польской идее:

Jeszcze Polska nie zginęła,              Ещё Польша не погибла,

Kiedy my żyjemy.                           Если мы живы.

Co nam obca przemoc wzięła,         Всё, что отнято вражьей силой,

Szablą odbierzemy.                        Саблею вернём.

    Marsz, marsz, Dąbrowski…           Марш, марш, Домбровский…

   Z ziemi włoskiej do Polski,           С земли итальянской в Польшу.

   Za twoim przewodem                   Под твоим руководством