Я сейчас не о лесах и зверушках, не о реках и рыбных запасах, я о человеке, принадлежащем трем природам одновременно: биологической, социальной и идеальной. В какой-то момент своего развития человечество, сосредоточившись на строительстве и совершенствовании социальной природы, подменило изначальное их равенство все той же иерархией. При этом безоговорочно объявив социальную природу царством разума, главенствующим над двумя другими.

Увидеть это просто. Естественные биологические потребности человек сегодня удовлетворяет только согласно социальному расписанию. Сначала закон, потом желания, сначала правила, потом деятельность, сначала здравый смысл, потом мечты и идеалы и т. д. Кто спорит, это необходимо для выживания человеческого сообщества, как правила дорожного движения в мегаполисе. Но… Вместе с увеличением и разветвлением социальных законов, регламентирующих жизнь общества, уменьшалась территория человечности. Так называемая частная жизнь, где нет соревнований и иерархии, где живут отношения, а не интересы, где людям свойственно проявлять свои «хочу» и признавать и поддерживать связи друг с другом…

Вместе с сокращением пространства человеческих отношений уменьшалось и пространство, где женщина могла реализовывать себя естественно и органично. Об это мы еще поговорим, а сейчас вернемся к тому, что социальная природа стала главной в нашей жизни.

Поэтому мальчик, приходящий в мир, принимается этим миром как свой. Для него заранее выстроены требования, ожидания и соответствия, следуя которым он, конечно же, впишется в систему, победит трудности и достигнет своего. Мальчик – дитя социальной природы на 60 %. Он свой в социальном мире. Сделан из него и под него. Именно поэтому мужчина легко и органично принимает факт существования надличностных законов как для мира в целом, так и лично для него. И вся история внешней жизни для него – вопрос успешного или неуспешного вписывания, противостояния, борьбы или попытки найти свое место в рамках, очерченных этими надличностными законами. Социум для мужчины органичен также как природа для женщины. Вот вам и особенности.

Надличностные законы не меняются, они – данность. Законы биологической природы, законы социальной природы, законы идеальной природы – это данность, такая же, как солнце, всходящее на востоке, и то, что после зимы, даже самой затяжной, все равно придет весна. А если на небе туча, то это не значит, что солнце вообще исчезло из жизни человечества. Это данность. Однако этот само собой разумеющийся факт для мужчин – абсолютно несуществующий факт для женщин. Вот в этом – в мировосприятии – и есть принципиальная разница. И принципиальная разница в реализации в этом мире.

Женская натура не может воспринять рациональный подход как органичный и естественный, по факту того, что женщина на 60 % принадлежит биологической природе и только на 40 % – социальной, тогда как у мужчин все с точностью наоборот. А непризнание рациональности прежде всего выражается в практическом неприятии надличностных законов. И здесь опять проявляется характерная сторона автоматической работы женского сознания. Она не может отвести взгляд от себя, от одной себя и так воспринимает все происходящее. Причем это «себя» совершенно магическое и ей самой непонятное, о нем в большинстве случаев известно только одно: со мной все будет по-другому. То есть автоматически женщина исключает себя из действия надличностных социальных законов. Они ей не органичны и она делает вид, что их нет. Однако законы не перестают действовать. И она попадается в ловушку логики одного: не понимаю, почему так произошло. Почему под меня не перестроилась работа компании? Почему мужчина не преобразился из ловеласа в примерного семьянина? Почему карьера не сложилась, неужели из-за того, что я, такая исключительная, не приобрела каких-то там дополнительных знаний и навыков? Почему, я ведь… Потому что не учла, не научилась навыкам жизни в социальном мире.

Дерево не рассчитывает заранее, под каким углом и какой длины у него вырастут ветви, река не производит математический расчет пролегания русла. Дерево растет, река течет, и они умирают, если внешнее рациональное вмешательство не учитывает их требований для жизни. Именно поэтому женщины без специальных интеллектуальных усилий, без специальной подготовки и конкретной, осознанной внутренней необходимости не могут органично и не хотят, не видят смысла в том, чтобы делать усилия и принять тот факт, что существуют надличностные законы.

Женщина завязана на себя саму и видит мир через себя саму, потому что природа – она и есть природа, в себе самой для себя бытие. В этом смысле у природы нет погоды вообще, ни плохой, ни хорошей, у нее есть просто процесс жизни, и, находясь внутри этого процесса, увидеть его со стороны просто нечем. Погода, плохая ли, хорошая, соответствует ли норме, не соответствует, – это заботы стороннего наблюдателя, беспокоящегося о чем-то своем, а природа живет себе и живет. Она процесс. Закончился один период, начался другой.

А женщина сама себя со стороны не видит. В большинстве случаев ее жизнь представляет собой принцип «будь, что будет» и зависит от тех ощущений и эмоций, которые ею владеют. Силы много, а искусство ею управлять не освоено. Более того, осваивать его в голову не приходит. Действует опять же прекрасная установка, что все осознанно сделанное лишается естественности, чувства, жизни. А женщина прежде всего инстинктивно старается не потерять ощущение живого процесса.

Это другая сторона особенности женского способа думать. Доминирование стихийности в женщине и дает ей ту самую связь с живым, о которой мы говорили, на этом доминировании базируются все сильные стороны именно женской природы и женского сознания, ее восприятие мира. Через свою природу женщина видит другие приоритеты, у нее совсем иная система ценностей. Женщину беспокоит процесс жизни, сохранение живого как внутри самого человека, так и в окружающем его мире, она очень остро реагирует на нарушение законов живого, воспринимая как опасность любое действие, которое может этот процесс остановить.

Вот так в одном и сила и слабость. Что же делать?

Женщина никого не видит и не слышит, она зациклена на себе. Ей могут сотню раз сказать, что она красивая, но если она отразилась в другом и у нее впечаталось иное, она не будет верить этим словам. Парадокс: с одной стороны женщина впускает все, что ей внушается снаружи. Что-то из этого произвольно переживает как истину, а остальное отбрасывает. Автоматическая работа сознания – логика одного. Поэтому считается, что женщины легко внушаемы. С другой стороны, она сама в себе и ни о каких внешних законах ничего знать не хочет. А оттого, что она не хочет знать ни о каких законах, не может по натуре, по природе, женщина и не обнаруживает себя саму как отдельно от этой природы существующую.

Это муки самости, муки осмысления себя самой вне зависимости от всего окружающего мира. Определение «я сама» для женщины без специальных усилий невозможно. Сама она о себе ничего сказать не может, она не может сама себя описать, она этим не занята, к этому ее ничто в ее натуре не мотивирует. Данность такая. В этом и есть особенность женского интеллекта. Поэтому, я настаиваю, мы говорим не об отсутствии интеллекта, а об особенности восприятия себя только через внешние связи, только через отражение вовне. Отсюда невозможность и неумение думать о себе, осознавать себя отдельной и полноценной.

Это не плохо и не хорошо – это факт, который можно было бы очень ценить, поскольку он дает определенные преимущества и силу. Этот факт и есть источник той самой великой женской интуиции: она ощущает связи, она ощущает закономерность, она ощущает процесс, и если ее спросить, точно его опишет, просто видя, как есть. Но она не выделяет себя из этих связей и процессов, она не видит себя отдельно положенной: вот я, вот процесс. Именно здесь кроется разница мужского и женского способов мыслить. У мужчины есть четкая расстановка: вот я, вот такие законы, вот сейчас я «иду на вы». Сейчас я или впишусь, или поломаю, или сам угроблюсь – это его самостоятельное дело.