Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

По всей вероятности, вэллосы являются таким вымирающим племенем. Их предки, судя по их языку, происходили из Западной Африки и были высококультурным народом. Так, вэллосы не знают письма, а между тем я видел у них вырезанные на камне надписи, напоминающие мне египетские иероглифы.

Они знают некоторые ремесла, возможные лишь на известной ступени цивилизации: умеют ткать тонкое полотно, резать по дереву и мрамору, умеют выплавлять металлы, которыми богата их земля, и знакомы с гончарным колесом.

Однако все это постепенно приходит в упадок. Я обратил внимание, что высшими ремеслами и искусством занимались по большей части старики. Так как вэллосы никогда не заключали браков с племенами другой крови, они сохранили свою замечательную наследственную красоту, но по той же причине их народ вырождался. На памяти их стариков население уменьшилось вдвое. Свойственная им меланхолия навевалась, очевидно, мрачной природой и сознанием, что племя их обречено на гибель от рук диких аборигенов, которые некогда были их рабами.

У них сохранились следы прежней религии — они молились Великому Духу, — но теперь ее вытеснил грубый фетишизм. Они приносили жертвы бесу и верили, что иначе он предаст их гибели от рук Волосатых. Так из их среды выделилась секта жрецов их беса, именуемого Хоу-Хоу, и эта секта поддерживала мир между вэллосами и Волосатым Народом, Хоу-хойа.

Но на этом их бедствия не кончились. Теперь жрецы, по обычаю всех жрецов во всем мире, стремились захватить в свои руки абсолютную власть над народом, как мне уже говорил Иссикор.

Свое печальное повествование Вэллу закончил такими словами:

— Теперь ты понимаешь, о Макумазан, почему в нашем бедствии мы обратились к великому южному вождю, умоляя его прислать к нам спасителя, о котором говорит древнее пророчество. И вот ты здесь, и ныне я заклинаю тебя: спаси мою дочь от уготованной ей гибели. Ты требуешь в вознаграждение белых и красных камней, а также золота и слоновой кости. Бери сколько захочешь. Камней у меня полные, кувшины, а из слоновой кости у нас строят заборы скотных дворов; правда, кость уже почернела от старости, и я не знаю, как ты ее повезешь через пустыню. Но знай, все мое богатство предоставляется тебе. Бери что захочешь, только спаси мою дочь.

— После будем говорить о награде, — сказал я, глубоко растроганный горем старика. — А теперь скажи, что я могу сделать?

— Господин, я не знаю, — ответил он, ломая руки. — На третью ночь, считая от этой, будет полнолуние, означающее начало жатвы. В ту ночь мы должны отвезти мою дочь на остров Огненной горы и привязать ее к столбу на скале Приношений, что стоит между двух Неугасимых Огней. Там мы должны ее оставить, а на рассвете или Хоу-Хоу схватит ее и потащит в свою пещеру, откуда ей нет выхода, или, если не придет за ней сам Хоу-Хоу, жрецы потащат ее к богу. Только мы ее больше не увидим.

— Но зачем вам отвозить ее на остров? Почему вы не созовете народ на битву и не убьете этого бога и его жрецов?

— Господин, никто среди нас, кроме разве что Иссикора, который один ничего не может сделать, не поднимет руки ради спасения Сабилы. Народ убежден, что тогда гора разразится огнем, обращая в камень всех, на кого упадет пепел, и вода хлынет из берегов и погубит посевы, и мы умрем от голода, а кто спасется от огня, воды и лишений, тот погибнет от рук свирепых лесных бесов. Если я прикажу вэллосам идти войной на Хоу-Хоу ради спасения девушки, они меня убьют, а ее выдадут жрецам, ибо так велит закон.

— Понимаю, — сказал я и замолчал.

— Господин, — заговорил опять старый Вэллу, — здесь, со мной, ты в безопасности; никто из моих подданных не тронет ни тебя, ни тех, кто с тобой. Но я узнал от Иссикора, что ты ранил ножом Волосатого, а твой слуга убил их женщину из волшебного оружия. Потому бойся лесных бесов: если они смогут, то убьют вас обоих и будут пировать на ваших телах.

— Веселенькая история! — подумал я про себя, но ничего не ответил, не зная, что сказать.

Вэллу встал, заявив, что должен пойти помолиться душам своих предков и что на завтра опять назначается беседа. Засим он пожелал нам доброй ночи и вышел в сопровождении старейшин, которые за все время не проронили ни слова и только покачивали головами, как фарфоровые китайские болванчики.

Глава VIII. Священный остров

Как только за ними закрылась дверь, я обернулся к Иссикору и прямо спросил, намечен ли у него план действий. Он отрицательно покачал головой и добавил, что невозможно идти одновременно и против воли народа, и против законов жрецов.

— Для чего же вы притащили меня сюда? — спросил я в негодовании. — Неужели вы ничего не можете придумать? Ну, а почему бы вам с вашей дамой не бежать вместе с нами вниз по реке из этой дьявольской страны?

— Это невозможно, господин, — ответил он грустным голосом. — За нами следят днем и ночью. Мы и мили не пройдем, как нас поймают. И потом, как же она оставит своего отца, а я всю свою родню? Их убьют в отместку за наш кощунственный побег. Только гибель Хоу-Хоу и его жрецов может спасти госпожу Сабилу. Белый Освободитель С Юга найдет путь и сокрушит власть беса, как говорит пророчество.

— К черту ваше пророчество! Много в нем толку! — воскликнул я по-английски, глядя на эту прекрасную, но беспомощную чету. Затем я прибавил по-арабски: — Я устал и пойду спать. Надеюсь, во сне я найду больше мудрости, чем у тебя, Иссикор, — мне показалось, что я замечаю в нем какую-то едва уловимую перемену, какой-то приступ фаталистической покорности, даже отчаянья.

Тогда госпожа Сабила, видя, что я рассердился, сказала:

— О господин, не гневайся, ибо мы только мухи в паутине паука, и нити этой паутины — жрецы Хоу-Хоу, и опора ее — народная вера, а сам Хоу-Хоу — паук, и в мою грудь впиваются его клешни.

Внимая этой аллегории, я подумал, что девушка скорее напоминала птичку, загипнотизированную взглядом змеи.

— Господин, — сказала она, — мы сделали все что могли. Иссикор нарушил запрет и совершил великое путешествие. Чтобы найти моего спасителя, он принял на себя проклятие.

— Да, — ответил я, — и как ты видишь, госпожа, он вернулся в полном здравии. Проклятие не принесло ему ни малейшего вреда.

— Да, тело его здорово… но, однако… — и она задумалась, словно пораженная новой мыслью.

— Хорошо, госпожа Сабила, а не приходило тебе в голову, что могущество Хоу-Хоу просто вздор и обман? Скажи, ты видела когда-нибудь Хоу-Хоу, разговаривала с ним?

— Нет, господин, но если ты меня не спасешь, я его скоро увижу.

— А кто-нибудь другой?

— Нет, господин, с богом говорят только его служители, например мой дальний родственник Дэча, главный жрец.

Убедившись, что о Хоу-Хоу ничего не выведаешь, я спросил, сколько у него жрецов.

— Около двадцати, господин, не считая жен и родственников. Говорят, они живут не в пещере с Хоу-Хоу, а в домах вокруг нее.

— А чем они занимаются, кроме служения бесу, Сабила?

— О, они возделывают землю и управляют Волосатыми, детьми Хоу-Хоу. А кроме того, они приходят сюда и следят за нами.

— Вот как? — заметил я. — А правда, что они надеются захватить трон вэллосов?

— Да. Говорят, если умрем мой отец и я, Дэча объявит войну вэллосам и станет вождем, устранив или убив моего брата и нареченного — Иссикора. Дэча всегда стремится быть первым.

— Значит, ты хорошо знаешь Дэчу, госпожа?

— Да, я встречалась с ним, когда была совсем молодой, а он еще не был призван богом. А однажды, — прибавила она, покраснев, — я виделась с ним уже после того, как он стал жрецом.

— Что же он тебе говорил?

— Он говорил, что если я выберу его в супруги, то, может быть, избавлюсь от Хоу-Хоу.

— И что ты ответила, госпожа?

— Господин, я ответила, что лучше пойду к Хоу-Хоу.

— Почему?

— Потому, что у Дэчи, говорят, уже много жен. И он мне противен. А от Хоу-Хоу я всегда могу найти избавление.

— Как?

— В смерти, господин. У нас в стране есть быстродействующие яды; я спрятала яд в волосах, — торжественно прибавила она.

142
{"b":"257666","o":1}