- Со временем, его солнечность только росла вместе с ним. Он преуспевал во всем, за что брался. И знаешь, что удивительно, я никогда не завидовал ему, потому что рядом с ним я ощущал себя свободным и тоже мог добиваться успехов во всем, чем занимался.

- Содержимое твоего шкафа об этом свидетельствует - улыбнулась Беатриче.

- Мда - протянул Алекс - Когда я покидал интернат, он был подростком. Мы расставались, думая, что это лишь ненадолго, до его совершеннолетия. Ведь мы были не просто друзьями, мы были, наверное, даже ближе, чем братья - Алекс замолчал.

- Что было дальше? - тихонько "подтолкнула" его Биче.

- Дальше? - переспросил Алекс задумчиво - Дальше была моя инициация .... и все, что за ней последовало - Алекс решил опять оборвать разговор.

- Ты же не смог просто вычеркнуть Дидье из своей жизни? - притворившись недоуменной, спросила Би.

- Зато, он смог вычеркнуть меня из своей - горько произнес Алекс.

- Не может быть! - тихо воскликнула Беатриче, судорожно заправляя темную прядь за ухо.

- Наверное, я слишком сильно выразился - более спокойным тоном сказал Алекс - Я время от времени навещал его в интернате. Поначалу все было по-прежнему. Потом он, видя, что мне было несколько не по себе, расспрашивал меня о взрослой жизни, моей жизни. Но я мало, что мог ему рассказать. Мне нечем было гордиться. Мы отдалились друг от друга. Точнее, он от меня отдалился, а мне с каждым годом все больше его не хватало. Но самое худшее случилось на его совершеннолетие - Алекс отложил планшет и закрыл глаза рукою - На тот момент я еще не достиг возраста, когда мужчина может стать старшим другом, однако, по просьбе юноши и с согласия его отца, могло быть сделано исключение. Этот день я тоже помню очень хорошо, я приехал к нему, полный радужных надежд, думал, что стоит мне только завести разговор об его инициации, и у нас тут же все сладится. Кретин! Он мне спокойно так сказал, что он не хочет, чтобы я был его старшим другом, более того, Дидье предупредил меня, что берет паузу в наших встречах, так как он должен понять, хочет ли он, чтобы я оставался его ДРУГОМ - голос Алекса стал глухим, а из-под руки скатилась слеза.

Биче страдала вместе с ним, она потихонечку подобралась поближе к нему, но он, очнувшись, легко поднялся и направился к окну, чтобы ни в коем случае не показать ей свою слабость.

- Но вы же не прервали общения? - Биче попробовала подбодрить Алекса.

- Мы действительно сделал паузу в несколько лет. Его старшим другом стал известный художник, очень талантливый, но неуживчивый бунтарь. Я думал, что это был не лучший вариант для Дидье, поскольку Мэт, особенно по молодости, отличался склонностью к асоциальным эскападам. Но я ошибся: как только они встретились, Меттью как будто подменили, бунтарство никуда не ушло, но откуда-то появилась ответственность и понимание. А потом пришла любовь. Как только Дидье исполнилось 25 лет, они заключили брак, а еще через несколько лет, они были вынуждены покинуть страну, так как Меттью не прекратил свои выступления, критикующие режим. Он считал, что в нашем обществе царит тоталитаризм, и, черт возьми, он был прав!

- А Дидье? - обронила Биче.

- Дидье полюбил его с первого взгляда, после инициации он не мог думать, говорить ни о ком другом. Из всех своих талантов он решил развивать страсть к лицедейству и стал актером. В последнюю нашу встречу перед их отъездом, он пожал мне руку и сказал, что мы останемся друзьями, но ...

- Но ты любил его? - последовал тихий уточняющий вопрос.

- Я люблю его... - несколько растерянно произнес Алекс. Только сейчас он понял, что последние минуты они играли в игру, в которой он ... нет, не проиграл, но раскрыл себя, сам того не желая. Он растерялся еще и потому, что, походя, открыл собеседнице тщательно скрываемые ото всех чувства, которые, будучи озвученными, вдруг потеряли свою остроту, отступив на маленький шажок из Настоящего в Прошлое.

Биче показалось, что ее ударили в самое сердце. Когда Алекс рассказывал о маленьком Дидье, он фактически не сказал ей ничего нового: их отношения легко читались в фотографиях и рисунках. Она внутренне подобралась, когда Алекс рассказывал про инициацию его друга. Она, как и он, чувствовала боль, когда слушала об их разрыве. Но последнее признание застало ее врасплох. Все то время, пока Би жила в доме Алекса и общалась с ним, она ни разу не наблюдала примет его гомосексуальности. "Надо же было быть такой глупой коровой и считать, что такой человек, как он, к тому же в течение всей жизни переживавший чувства только по отношению к мужчинам, заинтересуется какой-то полоумной теткой, свалившейся ему, как снег на голову!" - мысленно корила она себя. Она постаралась не показать виду, поэтому нарочито медленно собрала альбомы и рисунки, поднялась и, уняв дрожь в голосе, задала последний вопрос:

- Ты общаешься с ним сейчас?

- Только изредка, по телефону - ответил Алекс и, повернувшись к ней, увидел только ее спину с неестественно расправленными плечами. Он сделал несколько шагов по направлению к каморке, в которой с удивительным проворством скрылась Биче, и чуть не столкнулся с ней, когда она выглянула, чтобы закончить разговор.

- Ну что же, это прекрасно, это.... - Беатриче не могла подобрать слова и боялась разрыдаться, поэтому скороговоркой сказала - Я что-то устала, время уже позднее, я бы, пожалуй, немного передохнула. Спокойной ночи!

- Спокойной ночи! - Алекс не заметил бури в душе у женщины, и, поскольку сам находился в растрепанных чувствах, не стал продолжать разговор.

***

Утром Алекс впервые за последний месяц-полтора завтракал в одиночестве. Он несколько раз подходил к закрытой двери комнаты, где жила Биче, пару раз стучался и звал ее, но ответа так и не получил. Удивленный и даже несколько обеспокоенный он двинулся навстречу новому рабочему дню. Свои профессиональные и общественные обязанности он исполнял неукоснительно и чем ближе были новогодние каникулы, тем напряженнее становился его график. По дороге к Сандро, Алекс размышлял, сможет ли он выкроить в своем расписании окошко, чтобы пропустить по стаканчику вместе с Полем, но так и не смог ничего придумать, поэтому решил не беспокоить друга напрасно.

После того, как он доставил своего надутого от важности подопечного к месту работы после завтрака с крупным чиновником мэрии, с которым Алекс сотрудничал при выполнении заказов Города, у Алекса завибрировал телефон. Махнув рукой младшему другу в знак прощания, Алекс принял звонок. Номер был длинным и незнакомым, поэтому он чуть не выронил телефон из рук, когда услышал до боли родной голос "Алекс, привет! Это я".

- Дидье! - только и смог выдохнуть Алекс.

- Да - ровным и бесцветным голосом сказал Дидье - У тебя есть планы на вечер?

- У меня? Ты где? Вы вернулись? - сыпал вопросами Алекс.

- Так что насчет планов? - настаивал Дидье.

- Я с удовольствием встречусь с тобой, если ты об этом - уже спокойнее сказал Алекс.

- Так сегодня вечером в "Приюте" - уточнил Дидье.

- Я смогу быть там около восьми - сказал Алекс.

- Сегодня, восемь, "Приют" - сказал Дидье и отключился.

Алекс бросил телефон на соседнее сидение и мысленно прокрутил в памяти их разговор. Ему очень не понравился голос друга, почти лишенный выражения, и краткость их разговора. Сказать по правде, все их последние разговоры не отличались продолжительностью. Алекс постарался задвинуть беспокойство в дальние закоулки души, но весь день он с трудом концентрировался на текущих вопросах и с волнением ожидал вечерней встречи. О том, что надо предупредить Беатриче, он даже не подумал.