— А этот какой?

— Среднего размера, — ответил он без колебаний. — Припоминаю, я не был уверен, что ей подойдет. Обычно женщины не берут такие костюмы, поэтому мне пришлось снять с нее мерку. Вы не представляете, как мне это было неприятно! Воспоминание все еще не дает мне покоя. Обматывать сантиметром — ее плечи, бедра, грудь… Фу!

— Вы — живой человек. Я понял! — сочувственно произнес, я. — Скажите, мог ли взять для себя этот костюм мужчина весом в сто восемьдесят фунтов и ростом чуть выше шести футов?

— Взять-то он мог, конечно! — весело рассмеялся Лоис. — Но я сильно сомневаюсь, чтобы ему удалось натянуть его на себя. Это один из наших самых маленьких в среднем размере, так что, если быть точным, для мужчины-недомерка. — Он взял со стойки халат и растянул его. — Попробуйте надеть на себя, лейтенант.

Я действительно снял пиджак и попытался втиснуться в красную хламиду. Создатели костюма предусмотрели место для подушки, которая накладывалась на живот, но рукава мне едва доходили до локтей, а широкие плечи просто не разрешали даже на секунду превратиться в рядового Санта-Клауса. Халат угрожающе трещал по швам, и я поспешно стянул его с себя.

— Теперь я в точности понимаю, что вы имеете в виду, Лу, — молвил я, укладывая костюм обратно на стойку. — Огромное спасибо.

— Заходите в любое время! — расплылся он в довольной улыбке. — Могу ли я получить свой костюм обратно?

— Еще нет. Он потребуется в качестве вещественного доказательства.

— Ну что же, не возражаю! — возбужденно хохотнул он. — Держите столько, сколько надо, но когда все будет закончено, обещайте посвятить меня во все интимные подробности, милый мой! — Он взволнованно захлопал длинными ресницами. — Во все чарующие пикантные детали, про которые газеты предпочитают умалчивать, потому что это может отрицательно подействовать на психику подростков. Вы же понимаете?

— Я все понимаю, — хмыкнул я, — и постараюсь вас не разочаровать.

Я чувствовал, что задыхаюсь от одеколона, и поспешил выскочить из маленького помещения, пока меня не стало по-настоящему тошнить. А Лоис, очевидно, не заметив моего постыдного бегства, продолжал рассуждать о таинственных феях и их чарах.

Опустив откидной верх машины, я стал торопливо пробираться вперед в плотном потоке транспорта, полной грудью вдыхая поразительно свежий утренний воздух.

Однако думал я не о радостях зарождающегося дня — у меня из головы не шел состоявшийся накануне неприятный разговор с шерифом. Я по-прежнему не сомневался, что Йорганса подставили — все так называемые доказательства его вины были явно подтасованы, причем довольно грубо, но вот отыскать подлинного убийцу и изобличить его было куда сложнее. К тому же была еще одна забота — на приобретение моих пресловутых рождественских подарков у меня оставался лишь сегодняшний вечер.

Нажав пятью минутами позже на дверной звонок и взглянув на кислую физиономию Айрис Мейлон, когда она увидела меня, я подумал, что должен благодарить судьбу за то, что не зарабатываю себе на жизнь, продавая вразнос зубные щетки и прочую ерунду. Потому что в этом случае я умер бы от голода ровно через три недели.

— Снова? — уставилась она на меня негодующе. — Неужели вы не можете заняться ничем иным, лейтенант, кроме как беспокоить впустую честных людей?

Она тщательно расчесала светлые волосы, так что теперь они спадали до плеч мелкими завитками. Брючный костюм, который был на ней, выглядел весьма элегантно — сшитый из голубого шелка с белыми снежинками узоров. Под воротником-стойкой красовались вместо пуговиц три серебряных лягушки. Узкие брюки было, наверно, очень трудно натягивать, но зато они подчеркивали форму ее стройных ног, а там было на что посмотреть, можете мне поверить!

— Если бы я был водопроводчиком, который явился, чтобы ликвидировать у вас в квартире протечку, вы бы приветствовали меня обаятельной улыбкой, не так ли? — бодро заговорил я. — А как насчет того, чтобы сделать то же самое для лейтенанта, пришедшего для воссоздания картины преступления?

Ее небесно-голубые глаза расширились.

— Воссоздание картины преступления? Вы шутите?!

— Мы, лейтенанты, никогда не шутим такими вещами! — парировал я обиженно. — Это не в наших правилах. Удачная реконструкция картины преступления — большое искусство, смею вас заверить.

— Полагаю, вам лучше войти в дом, — пробормотала она без всякого энтузиазма. — Мне не терпится посмотреть, как можно воссоздать картину преступления в отсутствие семи или восьми других людей, так или иначе причастных к этой истории.

— Это моя специальность, — доверительно сообщил я, идя следом за ней по коридору. — Офис шерифа располагает ограниченными средствами, и у нас нет возможности осуществлять абсолютно точное воссоздание преступных деяний. Мы как бы работаем на любительской киностудии, а не в Голливуде.

Мы вошли в гостиную. Она, уподобляясь ловкому бармену, двинулась, не замедляя шага, к бару.

— Уверена, мне не помешает выпить, — бросила она через плечо. — Так почему бы не сделать этого сразу? Как вы считаете, лейтенант?

— Если вы считаете, что это необходимо, я присоединюсь к вам.

Устроившись на диване, я закурил. Несколько секунд спустя она протянула мне выпивку и уселась в кресло на порядочном расстоянии от меня.

— Ну, — произнесла она, приподнимая бокал, — выпьем за ненормальных лейтенантов и за их идиотские реконструкции!

— Благодарю… Кстати, мы нашли костюм вашего Санта-Клауса…

— Нашли? — На ее лице мелькнуло любопытство. — И где же?

— Не имеет значения. По-настоящему большая новость, Вирджиния, заключается в…

— Меня зовут Айрис! — выпалила она.

— Сейчас вы — Вирджиния. И перестаньте меня прерывать, Вирджиния!

Она пожала плечами.

— Важная новость, Вирджиния, — я на минуту замолчал, чтобы добиться максимального драматического эффекта, — заключается в том, что никакого Санта-Клауса не было.

Рот у нее приоткрылся. Она в полном недоумении уставилась на меня. Через пару секунд, придя в себя, она забормотала:

— Вы дерзкий, наглый и…

— Во всяком случае, — спокойно пояснил я ей, — на преступнике, когда он убивал Дина Кэрролла, не было костюма Санта-Клауса, потому что одеяние это было подобрано по размерам специально для вас.

— Ох! — выдохнула она, и было видно, что она кое-что сообразила. — Почему вы сразу не сообщили этого членораздельно?

— Я предпочел сообщить в первую очередь то, что мне тогда представлялось куда более важным. А именно: в тот вечер, когда был убит Кэрролл, здесь не было никакого Санта-Клауса.

Она неторопливо отпила глоток из бокала, потом очень осторожно, словно он стал внезапно необычайно хрупким, поставила его на столик.

— Но Тони и Грег видели его, — произнесла она напряженным голосом. — А Джанис Айверсен столкнулась с ним на кухне.

— Может, они просто сказали так? — печально покачал я головой. — Вас это удивит, Айрис, однако, когда речь идет об убийстве, многие люди склонны лгать и отнекиваться.

— Все трое? Послушайте, лейтенант! — Ее голос вдруг окреп. — Если вы явились сюда играть в какие-то идиотские игры, я сыта ими по горло. Если же нет, почему бы вам не перейти прямо к делу и не объяснить, чего вы хотите?

— Я уже говорил, что явился сюда, чтобы воссоздать картину преступления. Припоминаете? — Мой голос звучал строго и напористо. — Именно это я и намереваюсь проделать. У вас была рождественская вечеринка. В доме находилось двенадцать гостей плюс вы сами, хозяйка. Приблизительно в половине девятого Ларри Вулф предложил поиграть в «убийство в темноте». И вы все этим и занялись. Предварительно вы тянули жребий, доставая из шляпы бумажки, чтобы распределить роли. На одной было написано, кому быть «детективом», на другой — «убийцей», и так далее, не так ли?

— Да, так, — подтвердила она и продолжала: — «Детектив» остается на месте, свет выключается, а через некоторое время «убийца», касаясь рукой плеча жертвы, «убивает» ее. «Убитый» и «убийца» издают громкий крик, свет загорается, и «детектив» начинает задавать всем вопросы, чтобы выяснить, кто «убийца». Предполагается, что все, кроме «убийцы», говорят правду, одну правду.