— Ну что же, мы поставим кого-нибудь на площадке у вашей двери, — спокойно проговорил я.

— Сделайте мне лучше маленькое одолжение, хорошо? Побудьте со мной еще немного, — попросила она нервно, — чтобы я хоть немного успокоилась.

— Нет! — отрезал я.

Ее глаза загорелись гневом.

— В конце концов, вы виноваты, что Сэма убили, разве не так? — прошипела она. — И по вашей вине теперь опасность угрожает мне. Но вас это ничуть не волнует, вы не можете пожертвовать даже одним часом!

— Могу, но не задаром.

Она удивленно подняла брови:

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу предложить вам сделку, Джози, — сухо сказал я. — Я побуду с вами часок, если вы расскажете мне правду.

— Правду о чем?

— Для начала о вас и Сэме, — ответил я.

— Мне надо подумать, — сказала она.

Джози стремительно шагнула к маленькому бару, я пошел за ней. Некоторое время она стояла неподвижно, потом искоса поглядела на меня.

— Лейтенант, — она улыбнулась, — полагаю, вы что-нибудь выпьете, пока я буду размышлять над вашим предложением?

— Скотч со льдом и капельку содовой, — согласился я.

Она приготовила выпивку, пока я по-прежнему стоял посреди комнаты, подошла ко мне и протянула один из стаканов.

— Значит, разговор будет обо мне и Сэме, — задумчиво сказала она.

— Лучше начнем с Сэма, — предложил я.

— Как хотите, лейтенант.

Она, опустив голову с притворным смирением, подошла к кушетке и уютно устроилась на ней. Я же сел в кресло напротив нее и отхлебнул немного из стакана — скотч, между прочим, оказался отличного качества — и начал:

— После кражи мы, конечно, навели справки о Сэме и его приятелях. На Сэма есть досье. Он дважды сидел в тюрьме: первый раз за наводку, второй раз — за продажу порнографических изданий школьникам. Кроме того, его неоднократно задерживали за наводку, но за недостатком улик и благодаря ложным показаниям его отпускали… Герб Мандел отбыл пять лет в Сан-Квентине за взлом сейфа. Через несколько лет в Иллинойсе его осудили на четыре года. Он один из трех лучших специалистов по сейфам в Штатах. Марвин Лукас всегда как-то выкручивался, но обвиняли его во всем понемногу — от вооруженного нападения до убийства.

— А какое это имеет отношение к Сэму и ко мне? — спросила она.

— Ваш муж был старше вас на двадцать лет! — бросил я. — Толстый коротышка с уродливой узкой физиономией, смахивающий на разжиревшую крысу! Отсидевший за наводку и за распространение порнографии среди школьников — вот за кого вы вышли замуж полгода назад и через три недели после свадьбы приехали с ним в Пайн-Сити… Умная, молодая, очень привлекательная женщина выходит замуж за такую крысу, за такую дрянь! По-че-му, Джози? Может, вы еще скажете, что это любовь?

Ее рука задрожала, когда она подняла стакан и отхлебнула виски.

— Это мое дело, почему я вышла замуж за Сэма, — проговорила она ровным голосом после паузы. — Занимайтесь своими делами!

— После ограбления все дела Сэма касаются и меня, — холодно возразил я. — А теперь, когда он стал трупом, тем более. Зарубите себе на носу, Джози: я готов помочь вам, но совершенно не намерен принимать на веру ваше притворное горе, которое вы неумело пытаетесь изобразить. Понятно?

Она допила виски и уронила стакан на кушетку.

— У меня были неприятности в Лос-Анджелесе, если вас это интересует, — сказала она, опустив глаза. — Серьезные неприятности, которые могли кончиться тюрьмой, и Сэм знал об этом. Передо мной стоял выбор: или он выдаст меня полиции, или я выйду за него замуж.

Я изобразил удивление:

— Да что вы говорите? Ублюдок Сэм вдруг стал покровителем слабых и преследуемых? Зачем ему нужна была эта женитьба?

— Затем, что ему нужно было выглядеть респектабельным. Он сказал, что собирается провернуть самое крупное дело в своей жизни, но сначала нужна подготовка, длительная подготовка — месяцев шесть или восемь. Потом он обещал дать мне развод, если я пожелаю, — ответила Джози бесцветным голосом. — Я подумала и решила, что лучше прожить восемь месяцев с обезьяной Сэмом, чем два года в тюрьме.

— Так, значит, неутешная вдова — это лишь комедия?

— Когда Герб сказал, что Сэм мертв, мне захотелось пуститься в пляс! — горячо сказала она. — Первый раз за семь месяцев я почувствовала себя чистой. Сэм был не мужчина, а мерзкая помесь свиньи с рептилией!

— Хорошо, с этим все ясно, — сказал я. — Теперь расскажите мне о взломе.

— Но я же ничего не знаю! — Она подняла голову и жалобно посмотрела на меня. — Он никогда не доверял мне полностью. Естественно, я поняла, что они втроем украли драгоценности и один из них убрал ночного сторожа, но в моем присутствии они никогда об этом не говорили. Я очень сожалею, лейтенант, но это правда.

Я осушил свой стакан, поставил его на крышку бара, встал и опять пошел к двери.

— Вы что, собираетесь уходить?! — в панике закричала она.

— Вы же опять лжете, Джози, — упрекнул я ее.

— Не уходите, прошу вас! — Она уцепилась за мою руку, стараясь оторвать ее от двери. — Лейтенант, умоляю, не оставляйте меня одну! Я не знаю, что мне делать! Если придет Лукас, он тоже не поверит, что Сэм мне ничего не говорил. Он еще более недоверчив, чем вы.

— Логично, — усмехнулся я. — Я не верю ни одному вашему слову и готов держать пари, что и Лукас не поверит!

Судорога пробежала по всему ее телу, и она как бы окаменела. Потом глубоко вздохнула и прямо посмотрела мне в глаза.

— А зачем вести пустые разговоры, — грудным голосом произнесла она. — Есть масса интересных способов провести время вдвоем!

— Меня сейчас интересует только одно: правда!

— Но вы не понимаете! — Ее глаза засияли, как звезды. — Я навсегда избавилась от Сэма!

— Почему бы вам заодно и не избавиться от привычки лгать?

— Знаете, чего мне хочется больше всего? — вкрадчиво спросила она.

— Чтобы я упал, сраженный молнией?

— Перестаньте издеваться, я серьезно, — прошептала она. — Самым восхитительным для меня сейчас было бы оказаться в объятиях настоящего мужчины, а не этого грязного животного! Настоящего мужчины, такого, как вы, лейтенант!

— Нет, Джози, будем придерживаться нашего уговора, — твердо сказал я. — Или вы говорите правду, или я немедленно ухожу отсюда.

— Вы что, не хотите лечь со мной в постель? — Она удивленно распахнула глаза. — Разве я некрасивая? Я вас не привлекаю? Совсем не возбуждаю вас? Может, вы боитесь, потому что женаты? Это так? Вдруг ваша жена узнает и…

— Нет! — рявкнул я. — Я не собираюсь…

— Значит, дело все-таки во мне? — разозлилась она. — Хорошо, скажите, что вам не нравится во мне? Лицо?

— Ваше лицо мне нравится, — процедил я сквозь зубы. — Если это доставит вам удовольствие, знайте: я нахожу вас очень привлекательной. А теперь вернемся к…

— Значит, фигура! — пробормотала она. — Вам что, не нравится моя фигура, да? Вам, наверно, надо очки надеть, чурбан бесчувственный! Смотрите!

Она отступила на шаг, наклонилась, ухватилась за подол пеньюара, потом резко рванула его и опять выпрямилась. Облако нейлона огнем вспыхнуло вокруг ее головы и легко упало на пол.

— А теперь, — сказала Джози, хрипло дыша, — отвечайте, что вас не устраивает в моем теле?

Она откинула голову назад, черные волосы блестящим каскадом заструились у нее по спине. Прогнувшись, она выставила вперед соблазнительную грудь, потом, покачивая бедрами, быстро сократила дистанцию между нами. В страстном порыве она обвила руками мою шею и прижалась ко мне с такой силой, что мы почти слились воедино. Она слегка застонала.

Сначала у меня в голове раздался тревожный звонок, затем зазвонил телефон… Джози резко оттолкнула меня. Телефон продолжал трезвонить. Джози задрожала.

— О Боже! — прошептала она. — Что теперь делать?.. — И с ужасом посмотрела на меня.

— Поднимите трубку, — проворчал я.

Пока она медленно шла к телефону, ее взгляд ясно говорил, что она считает меня самым мерзким предателем. Телефон прозвенел еще два раза, прежде чем она решилась и взяла трубку.