Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Безликое сообщение

Это случилось на другой день после нашего посещения музея Дали в Фигересе. Вернее, ночью. Мы уже легли, и я надеялась, что засну. Где-то в голове маячил идиотский автомобиль жены Дали, Галы. С ее фигурой внутри и ликующей нимфой сверху. И картина, на которой лицо голливудской дивы Мэй Уэст[30] являло собой сюрреалистическую комнату. Губы представляли собой диван, на котором нельзя было сидеть. И фантастические, безумные рисунки — эротика, смерть и бараньи отбивные на плечах жены. И лавочка, где желающие могли купить записные книжки, ластики, прикрепленные к металлическому большому пальцу, и биографию Дали на каталонском, испанском, немецком, итальянском, английском и французском. Мы купили на английском. И еще Аннунген купила себе халат песочного цвета из очень мягкой махровой ткани, расписанной глазами Дали.

Все это происходило в моей голове где-то на заднем плане в то время как я в полусне летела над ярко-зеленой землей Каталонии, и «Барселона» победила «Реал» со счетом 2–0 на арене в открытом море. Футболистам из Мадрида пришлось спать в моей кровати, потому что им было опасно жить в Барселоне. Фанаты уже направлялись в мою квартиру, и я, как могла, спрятала футболистов. Они только что приняли душ, были гладкие и, собственно, там был только один футболист. В открытое окно, выходящее на улицу, врывался рокот, и мотоциклы, развозящие пиццу, с грохотом останавливались перед своей целью с тянущимся за ними хвостом флагов. Я чуть не утонула в национальных цветах Каталонии. Сердце у меня ёкнуло, и от урчащего страха все внутри сжалось и перехватило дыхание. Однако я тут же решила, что при моей эротической подавленности не играет никакой роли, сплю я или бодрствую.

В той действительности я вдруг осознала, что звонит мобильник. И сразу же услышала голос Аннунген, сперва сонный, потом совершенно отчетливый, с пугающим отзвуком металла. Она говорила по-норвежски. Потом она склонилась над моей кроватью.

— В Дрёбакском проливе… — произнесла она сквозь сжатые зубы с каким-то странным угрюмым смешком.

— Что? — пробормотала я.

— Его нашли в Дрёбакском проливе! — резко сказала она.

Я села в кровати, но смысл ее слов еще не дошел до меня.

— Объясни спокойно, что тебе сказали, — попросила я, чувствуя себя неважно, потому что накануне выпила больше вина, чем нужно. Рабочий день не обещал ничего приятного.

— Франк… — Она сдавленно усмехнулась.

В комнате было слишком темно. Мы не могли разговаривать в такой темноте. Каким-то образом мне удалось спустить ноги на ледяные плитки пола, но я тут же снова поджала их. Даже не вспомнив о тапочках, я все-таки вывела Аннунген в гостиную. Мы шли как будто по ледяной слякоти, но я не обратила на это внимания, лишь в голове у меня мелькнуло какое-то tableau из детства.

Фрида закутала Аннунген в ее новый халат, и глаза Дали безжизненно уставились на меня с узла, которым был затянут пояс.

— Объясни так, чтобы все было понятно, — попросила я.

— Они нашли труп Франка, плавающий в Дрёбакском проливе, — всхлипнула Аннунген.

— Это что, несчастный случай? — спросила Фрида.

— Не знаю, звонил кто-то незнакомый. Сказал, что он пастор. — У Аннунген стучали зубы.

— Что еще он сказал?

— Извинился, что звонит ночью, но дело неотложное… Он дал мне номер телефона, по которому мне могут сообщить подробности… Только я его не запомнила… — Она снова засмеялась тем странным смехом. — Ну, что вы скажете? Когда мне нужно что-то запомнить, я тут же это забываю… — Ее смех сделался душераздирающим.

— Неважно, мы сами узнаем номер. — Больше я ничего не могла сказать.

— Я найду номер, с которого нам звонили. Сейчас и позвоню, — сказала Фрида и поднесла телефон к уху. После обычных гудков, она соединилась с нужным абонентом. Она представилась и сказала, что хочет узнать подробности о Франке. Смогла даже назвать его фамилию и сказать, что его жена находится с нею в Испании.

Пастора как будто совсем не удивил громкий смех Аннунген. Я надеялась, что у него не сложилось о ней превратного мнения, и он не счел Аннунген легкомысленной женщиной. Мне было важно, чтобы никто не упрекнул ее в том, что она легко отнеслась к случившемуся. «Она смеялась, узнав, что Франка нашли в Дрёбакском проливе. Конечно, смеялась!»

Пастор говорил долго. Аннунген, к счастью, перестала смеяться. Она втягивала воздух носом и шумно глотала его. Совсем как в тот вечер, когда я рассказала ей о моей связи с Франком. Пока безликий пастор сообщал, что Франка нашли в Дрёбаке недалеко от пляжа, я видела перед собой глаза павлина из Мейсена.

— Это был несчастный случай? — услышала я Фридин вопрос. Выслушав ответ пастора, она сказала: — Значит, я могу позвонить в полицию и узнать подробности? Да, но у меня нет номера телефона норвежской полиции… Понимаете, мы находимся в Испании… Да, большое спасибо!

Я схватила ближайшую ручку, пивной подносик, купленный во время нашего невольного пребывания в Баварии, и записала цифры, которые мне продиктовала Фрида. Потом она непослушными пальцами набрала номер и поговорила сперва с какой-то женщиной, потом — с полицейским, который хотел говорить лично с Аннунген.

— Жена Франка не может сейчас говорить с вами, ей плохо, — услышала я голос Фриды. Вскоре она начала повторять то, что ей говорил полицейский, словно боялась, что мы это забудем. Это звучало, примерно, так:

— Они начали расследование… Вчера на Кильском пароме с ним видели двух человек… Пока они еще не объявились… Пока еще нельзя говорить об уголовном характере этого дела… Тело отправлено на вскрытие… Таков общий порядок… Да, вы можете позвонить нам по этому номеру, — закончила она.

— Неужели кто-то хотел убить Франка? — прошептала я, ни к кому не обращаясь, словно у меня и мысли такой не было. Дело в том, что с той минуты, как я узнала, что кто-то угрожает Аннунген из-за тех денег, которые я присвоила, я знала, что Франк в опасности. Знала! И ничего не предприняла!

— Кильский паром! Как он на нем оказался? — воскликнула Аннунген и ударилась головой об стол. Стеклянная столешница с треском подпрыгнула, тюльпаны вздрогнули.

Я попыталась обнять ее, но она сбросила мои руки и встала. С глазом Дали, горящим на узле пояса, она произнесла в пространство:

— Когда мы ездили в Тиволи в Копенгаген, он всегда говорил: «Я могу прыгнуть с самой верхней палубы и доплыть до пляжа в Дрёбаке! Мне это ничего не стоит!» И девочки кричали ему: «Не надо, папа! Нам страшно!» Но прыгнуть с Кильского парома! Неужели он не понимал, что даже ему не прыгнуть с такой высоты. Неужели думал, что он непобедим? Или его вынудили прыгнуть?

В это время Фрида налила в обычный стакан французского коньяку, заставила Аннунген сесть на диван и почти силой влила в нее коньяк. Сначала Аннунген всеми силами сопротивлялась, потом пригубила. И начала сосать край стакана, точно ребенок, который сосет грудь матери. В стакане не осталось ни капли.

Мы возились с Аннунген до тех пор, пока солнечный диск не вскарабкался на крышу дома, стоявшего напротив. Я даже не думала, что она такая сильная. Мы с трудом удерживали ее, но время от времени она начинала от нас отбиваться. Она бросалась на стены и билась о них головой с такой силой, что у нее лязгали зубы и кожа со лба прилипла к белой стене. Аннунген сражалась с ветряными мельницами за жизнь Франка. Когда я пыталась сдержать ее, она выворачивала мне руки так, что у меня трещали суставы. Я хотела уложить ее в постель, но от ее удара у меня потемнело в глазах. Столько ударов я не получала с самого детства. И я их заслужила! Прости, Господи, я честно их заслужила!

Наконец открылись аптеки, и я решила выйти, чтобы купить чего-нибудь успокоительного, а может быть, и найти врача. Но Аннунген загородила мне путь.

— Если ты оставишь меня, я спрыгну с балкона! — прорычала она.

вернуться

30

Уэст, Май (1892–1980) — голливудская кинозвезда.

63
{"b":"256825","o":1}