Возразить было нечего и от переполнявших меня чувств я пнула массивное кресло, тут же зашипев от боли.

— Леди. Девочка, — покачал головой старейшина. — Посмотри на это с другой стороны…

— Я не девочка, — огрызнулась я.

— Твой дед…

— Умер.

— Я сожалею о его кончине и ты, я знаю, тоже. Он любил тебя.

— Он меня предал и продал.

— Он любил тебя и желал только самого хорошего. Чтобы он не сделал, он сделал это любя.

Я со вздохом рухнула в только что атакованное кресло и закрыла глаза.

— Это невыносимо!

— Выпейте, — я открыла глаза.

— Что это? Яд?

— Как можно, леди, — возмутился старейшина. — Всего лишь настой одной очень полезной травы, Агами заваривает. Я тоже выпью.

Я осторожно взяла чашку и принюхалась, пахло валерьянкой.

— Это моя ошибка, — вздохнул Дикон и сделал глоток. — Я должен был рассказать тебе.

— Это ничего бы не изменило.

— Пожалуйста, леди. Пожалуйста. От вашего союза зависит слишком многое, если его не будет — пострадает весь клан. Пока родовые вожди будут убивать друг друга, земли Фраги растащат по кусочку соседи, а Серые Башни сровняют с землей. Ты этого хочешь? Ты принцесса крови, наследница великого рода!

— Перестань! — я залпом выпила настой. — Сколько можно! Ну какая я принцесса? А тем более леди?

Дикон покачал головой.

— Настоящая Леди не обижает слабых, она умна и независима, смела. Она искрення в своих чувствах и верна своим клятвам. Она щит для рода, так же как лорд меч для его врагов.

— И не важно, что мы чувствуем друг к другу?

— Поверьте, он видит боль в твоих глазах и знает, что может избавить тебя от нее, — глядя мне в глаза произнес Дикон. — Это лучше, чем позволить тебе страдать.

— Насильно мил не будешь!

— Тебя ни к чему не принуждали.

— Как удобно!

— Долг сильного — направлять и поддерживать слабого.

— Я не беспомощна! И в состоянии решать за себя сама!

— Ни одному человеку, будь то мужчина или женщина невозможно изменить решение Тех Кто Видит. Они создали все живое, разделив на две половины. Это равновесие не следует нарушать. Пройдет совсем немного времени, леди, и ты поймешь…

— Что я пойму? Что я хочу жить здесь на положении племенной кобылы?

— Леди?! — покраснел он.

— Я хочу уйти! Я с самого начала не собиралась оставаться! Я не претендую ни на что! Я подпишу любую бумагу! У меня есть дом, родители и…, и моя жизнь в конце концов! Моя, собственная, а не распланированная кем-то другим! Все что я прошу — расчеты, жалкий клочок бумаги, отдайте мне его и я тотчас уйду. А лорд Хок сможет утешиться другой, вон их сколько приехало!

Дикон покраснел и дернув себя за бороду, выпил следующую порцию настоя.

— Если бы ты хоть немного подумала, — вкрадчиво начал он и я невольно вжалась в спинку кресла, — совсем чуть-чуть, то поняла бы, что расчеты лорда Фредегарда, тут в Мораке, тебе ничем не помогут!

— Почему?

— Да потому! — эти слова он почти прокричал.

Я задумалась. А действительно, чем они мне здесь помогут? Другой мир, другие условия, все другое! Гру знал с самого начала! Хррранитель!

— Поняла?! — прищурился Дикон.

— Неважно, — отрезала я. — Проходы открываются и с вашей стороны, дайте мне возможность уйти. Дед же ушел!

— Твой дед, — он почти рычал, — два года, два года караулил тот Проход в который провалилась леди Вивет! И ему несказанно повезло, что он попал именно туда куда нужно!

— А куда еще можно попасть? — пробормотала я.

— А твой мир не единственный! — язвительно улыбнулся Дикон. — У нас бывает множество гостей, смотри, — он подвинул ко мне стопку листков. — Нравится?

Рисунки были схематичны и не давали полного представления, но итак было ясно, что эти существа не принадлежали моему миру. Чужие.

Старейшина, тем временем расстелил на столе карту.

— Смотри, — ткнул он пальцем. — Синими кружками обозначены все точки Проходов. Синими кружками с красной точкой внутри, места, где Проходы наиболее активны. Вот место где вышли вы с Гру. Время между открытиями неравномерно, от нескольких минут, до суток. Вчера один из них открылся, никто не может сказать какой будет следующим. — Он дернул меня за руку, принуждая придвинуться ближе. — Эту карту уточняют со времени постройки серых Башен, леди. Здесь сто сорок активных точек и больше пятисот неактивных. Ты все еще хочешь испытать судьбу?

Я закрыла глаза, уронив лицо на сложенные руки. Это конец.

— Это случается, леди, — медленно заговорил он, — Редко, очень редко, но бывает, когда человек по собственной воле или из-за обстоятельств изменяет свою жизнь, переступает черту, которая отделяет старую жизнь от новой. Ты сделала это и теперь твоя жизнь уже никогда не будет прежней. Никто не сможет вернуть тебя обратно. Да и зачем тебе это? Почему ты так стремишься вернуться туда, где нет жизни? Для тебя нет.

Я открыла глаза и посмотрела на него.

— Налей мне еще настоя, мастер.

— Вот, — дождавшись когда я выпью, он пододвинул мне плотный лист бумаги.

— Ты должна подписать это, — сказал он и немного отодвинулся.

— Брачный договор?

Конечно, я его прочитала. Текст изобиловал поэтическими сравнениями и множественными аллегориями, но суть была одна — у меня было три права и две обязанности. Право на еду, право на жилище и право на одежду, соответствующую моему социальному статусу, а так же обязанность рожать и ублажать. Все остальное принадлежало Хоку, в том числе и дети. Я даже не могла дать им имя по своему желанию. А если в течение пяти лет со дня свадьбы у меня ничего не родится, он мог привести в дом столько любовниц, сколько захочет и рожать детей от них. Никаким равноправием тут и не пахло.

— Не стоит понимать это буквально, — криво улыбнулся Старейшина, судя по тому, как его перекосило, он сейчас проклинает себя за то, что научил меня читать. — Этот Договор не пересматривался больше двухсот лет, сейчас все иначе.

— Я не буду это подписывать! — схватив злосчастную бумажку, я вылетела из библиотеки.

Я почти бежала по коридорам, слыша за спиной громкое сопение Гру и топот охраны. От злых слез застилавших глаза я мало что видела, и мне пришлось перейти на шаг. Я злилась и удивлялась бесцеремонности близких мне людей, вообразивших, что имеют право распоряжаться мной, как вещью.

Страж у двери попытался остановить меня

— Прочь!

От сильного толчка створки дверей распахнулись, ударившись о стены. И я, прищурившись, оглядела собравшихся мужчин.

Они, стояли около большого круглого стола, заваленного множеством бумаг, и смотрели на меня с явным осуждением. Никто из них не счел нужным хотя бы кивнуть в знак приветствия.

В лице Хока не было даже намека на нежность, обидно, он не счел нужным хотя бы притвориться, а еще жених! Никакой мягкости только жесткость, сила, упрямо сжатые губы и ледяные глаза.

— Тебе не следует здесь находиться. Гру, проводи ее, — он отдал приказ холодным ровным голосом. А после кивнул головой, считая, что инцидент полностью исчерпан и повернулся к остальным.

Я уходить не собиралась. Глубоко вздохнув и сосчитав до десяти, чтобы восстановить дыхание, я медленно пошла вдоль стены, небрежно касаясь, висевшего на ней оружия. Норд, вздыхая, шел рядом. Я старалась произвести как можно больше шума, гремя всем, чем можно, но никто не обращал на меня внимания, кроме лорда Колина. Старик, улыбаясь, внимательно следил за каждым моим движением.

Обойдя зал и захватив по дороге какие-то острые короткие железяки, я подошла вплотную к собравшимся, оказавшись на противоположном от лорда Хока конце стола, и с грохотом швырнула металлолом на бумаги.

— Какое ты имеешь право относиться ко мне, как к вещи! Я не принадлежу никому! Вот! Засунь это в задницу, вместе с твоим чертовым Договором

— Лорд Хок, — прорычал, один из мужчин с широким красным лицом. — Заприте ее в холодной и темной башне. Через несколько дней она научиться вести себя, как подобает, — он широко мне улыбнулся.